Время жить. Пенталогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

Даксель проснулся, когда на часах было начало второго. Ощущения были не из приятных: все тело ломило, гудели натруженные от ходьбы ноги. Очевидно, кучу листьев ни с какой точки зрения нельзя было признать нормальной постелью.

Немного поприседав, чтобы размяться, Даксель почувствовал себя лучше. Он съел все оставшиеся у него веленсины за исключением одной подгнившей (только поноса ему тут не хватало!) и с сожалением понял, что ни в коем случае не наелся. Сейчас он не отказался бы не только от стандартного пайка пришельцев, но даже и от пресных лепешек из грубо перемолотого зерна, которые им дали вчера на ужин.

Однако чего нет, того нет. Похоже, в ближайшие один-два дня питаться ему придется исключительно фруктами. Хорошо хоть, садов вокруг много…

В любом случае, долго сидеть на одном месте Даксель не мог. Три тысячи километров, отделяющие его от дома, прочно засели в мозгу и он, вопреки собственному решению, не стал ждать темноты.

Вначале он пробовал идти прямо по посадке, но очень скоро отказался от этой идеи. Лесополоса густо поросла лианами и кустарником, так что преодоление каждого десятка метров требовало немалого времени и усилий. В конце концов, Дакселю пришлось вернуться на дорогу. Понятно, шел он с удвоенной осторожностью, в тени деревьев и старательно обходя лужи и пятна грязи, чтобы не оставлять за собой никаких следов.

Примерно километр спустя посадка кончилась. Дорога вывела его на берег небольшой речки, заросшей травой и камышом. Местность вокруг была совершенно открытая, километрах в двух-трех выше по течению виднелись развалины довольно большого села или мелкого городка, а еще дальше угадывались на горизонте очертания горных вершин. Прямо напротив через речку был переброшен узкий мостик, а за ним дорога пересекала большой луг и ныряла в распадок между двумя пологими возвышенностями, поросшими кустарником.

Даксель набирался смелости не меньше получаса, прежде чем решился преодолеть открытый участок. "Надо дождаться темноты", – говорил его рассудок, но что-то внутри гнало и гнало его вперед, и в конце концов Даксель рискнул.

Пригибаясь, он одним броском преодолел сорок или пятьдесят метров до речного берега и по невысокому склону скатился под мост. Это было какое никакое, но укрытие, и Даксель потратил еще несколько минут, чтобы сполоснуть лицо и руки и даже напиться прямо из речки прохладной, чистой, хотя и слегка мутноватой воды с почти незаметным привкусом. Это тоже было для него в новинку: раньше он никогда бы не стал пить такую воду, в которой неизвестно что содержалось. Что же, бродягой быть, по-бродяжьи жить.

Вокруг было по-прежнему тихо, и Даксель почувствовал себя увереннее. Он трусцой перебежал мост, пересек луг и, наконец, с облегчением нырнул в кусты, растущие по склонам пригорка. Там он и провел следующие две квинты, напряженно прислушиваясь к окружающему. Однажды ему показалось, что за щебетом птиц и шорохом листьев он слышит отдаленный звук мотора, но это ощущение ушло так же быстро, как и пришло.

Сидеть в кустах было не совсем приятно и даже немного стыдно, и Даксель снова выбрался на дорогу, которая вскоре вывела его на перекресток. Там он снова увидел следы войны – несколько сожженных дотла автомобилей и грузовиков, сброшенных на обочину. На асфальте опять были следы танковых гусениц.

Местность за шоссе начала меняться. Она стала выше и несколько суше, лесополосы исчезли, равнину сменили невысокие возвышенности и распадки, а дорогу вместо полей обступили плантации винной ягоды.

Даксель не преминул сорвать несколько кистей и теперь шел, сплевывая в траву мелкие косточки. Аппетит у него, впрочем, совсем пропал. Его беспокоило, что он идет по дороге слишком открыто, но свернуть и двигаться прямо через плантации мешали сразу три вещи. Во-первых, пробитые среди растений широкие колеи показывали, что танки пришельцев не обращают внимания на подобные препятствия. Во-вторых, Даксель боялся, что его демаскируют птицы: даже двигаясь по дороге, он то и дело спугивал небольшие стайки. Наконец, ровные ряды шпалеров тянулись почти под прямым углом к его маршруту, и движение вдоль них почти не приближало его к цели.

Будучи человеком, далеким от сельского хозяйства, Даксель не знал, что солнцелюбивую винную ягоду всегда высаживают рядами по направлению "восток – запад", лицом к югу, чтобы полуденное солнце освещало сами растения, а не промежутки между рядами. Другое дело, что Даксель, не имея ориентиров, не заметил, как отклонился с нужного направления и двигался теперь не на запад, а скорее, на северо-северо-запад, тем не менее, все приближаясь к границе тридцатикилометровой зоны безопасности.

Проклятые виноградники наконец кончились, и Даксель со счастливым вздохом облегчения сошел с дороги, чтобы передохнуть в небольшой рощице. Почва здесь была суше, кустарник рос не так густо, как на равнине, но толстые светло серые стволы и раскидистые кроны заморской чинары представляли собой неплохое укрытие.

Дорога впереди снова выходила на открытое место, и Даксель решил, что ему вначале необходимо получше осмотреть окружающую местность. Следы танков попадались на каждом шагу и, хотя они перестали так сильно пугать его, как в первый раз, опасность ни в коем случае нельзя было преуменьшать.

Оглянувшись по сторонам, Даксель посчитал, что лучшего наблюдательного пункта, чем невысокий пологий холм примерно в полукилометре впереди и справа, ему не найти. Роща, в которой он находился, дотягивалась до подножья холма, а вершина его поросла кустарником, что должно было обеспечить нужную степень скрытности.

Не слишком торопясь и стараясь держаться наиболее густых зарослей, Даксель двинулся по направлению к холму. Он преодолел примерно половину пути, как вдруг уловил на вершине какое-то движение. Спрятавшись за толстый ствол дерева и присев на корточки, Даксель осторожно высунул голову и увидел, как, подминая кустарник, в беспорядке росший на вершине холма, на край склона выбирается танк пришельцев.

Даксель мысленно схватился за голову. Он и на самом деле не подумал, что таким хорошим наблюдательным пунктом может воспользоваться и кто-то еще. Впрочем, особого страха он не испытывал. В роще преобладала вечнозеленая растительность, которая должна была надежно скрывать его от самой чувствительной оптики, а толстые стволы деревьев давали надежную гарантию, что танки не станут углубляться в заросли. Выдать себя он мог только случайно, резким движением, поэтому Даксель затаился, рассчитывая, что танки рано или поздно уйдут сами.

Почти спокойно Даксель снова выглянул из-за ствола и был неприятно поражен до глубины души. Обращенный к нему склон холма казался слишком крутым для тяжелой машины, но танк и не собирался по нему спускаться. Вместо этого он поднялся в воздух и начал медленно планировать вниз. Как показалось Дакселю, прямо на него!

"…А танки летают? Если господин майор сказал, значит летают. Только низко-низко", – вспомнился Дакселю старый анекдот, но тут ему стало совсем не до смеха. Справа и слева послышался рокот двигателей, и он понял, что его засекли и по всем правилам берут в клещи.

Каким образом? Почему? Не важно! Надо что-то делать! Даксель начал медленно отступать вглубь рощи. Спрятаться? Бесполезно! Обложат, вызовут подмогу и найдут. Бежать? Но куда? В виноградники? Безнадежно! Догонят и поймают. Наверное, остается только перебежать дорогу и попробовать скрыться на той стороне. Может быть, там роща побольше и получится играть в кошки-мышки до темноты, когда можно будет попробовать уйти, или, вообще, найти местность, непроходимую для танков… А для летающих танков?… Удача! Вот, что необходимо сейчас больше всего! Удача, где ты?!… "Умереть бы, но за стеной… Застрелили б, но в чистом поле…" Нет! Только не это! Нет!…

Бежать было уже поздно. Даксель был уже засечен биоискателями и запеленгован танками дозорной шестерки. Разорвавшийся неподалеку снаряд со снотворным газом отправил его в темноту.