За гранью - Марк Энтони

Трэвис одобрительно посмотрел на Бельтана. Пожалуй, он все-таки поспешил с суждением — рыцарь по-прежнему заслуживал всяческого уважения.

— Ты мог бы сказать Бореасу «нет», — заметила Грейс.

— Мог бы, — согласился Бельтан, — но Мелия и Фолкен поддержали королевскую просьбу — уж не знаю почему.

Трэвис не хотел говорить этого вслух, да еще перед всеми, но у него как-то само собой вырвалось:

— Быть может, потому, что они знают: ты не станешь карать человека, виновного лишь в утрате надежды.

Рыцаря его слова сначала привели в замешательство, но, подумав немного, он согласно кивнул. Лицо его все еще оставалось хмурым, однако омрачавшая чело тень исчезла.

Теперь, когда все конспираторы в сборе, можно было перейти к насущным делам Эйрин рассказала о своем разговоре с королем и лордом Олрейном. По словам баронессы, Бореас придумал хитрый план, заключающийся в том, чтобы ежедневно перемещать гостящих в Кейлавере монархов из одних апартаментов в другие. В этом случае никто, включая заговорщиков, не сможет заранее узнать, где проведет следующую ночь намеченная жертва.

Ответственность за все эти перемещения легла, разумеется, на плечи достопочтенного сенешаля. При этом король запретил ему открывать переселяемым правителям и правительницам доминионов истинную причину, потому что собирался сам выступить на Совете с сенсационным разоблачением — после того, как злоумышленники будут схвачены. Таким образом, Бореас рассчитывал убить сразу двух зайцев: и заговор ликвидировать, и использовать его главарей с тем, чтобы склонить на свою сторону хотя бы часть оппозиции при повторном голосовании. А отдуваться выпало лорду Олрейну, которому пришлось изобретать различные предлоги, чтобы убедить капризных постояльцев покинуть насиженное место и перебраться в новые покои. Придуманные им варианты разнообразием не отличались и ограничивались в основном протечками на верхних этажах и трещинами в стенах или потолке. С женщинами было еще проще, им стоило только намекнуть, что горничная видела в их спальне крысу. В целом задумано было неплохо, но королевский план имел один весьма существенный недостаток — во всем Кейлавере не хватило бы помещений для сколько-нибудь продолжительной перетасовки коронованных гостей, да те и сами не позволили бы долго морочить себе головы. Поэтому найти и арестовать заговорщиков следовало как можно скорее.

— Итак, чем займется сегодня наш Круг? — спросил Бельтан.

— Предлагаю всем включиться в поиски раненого заговорщика, — высказалась Грейс, глянув на кейлаванского принца. — В моем видении один из них нанес другому удар кинжалом. А вчера мы с Трэвисом видели кровь на снегу внутри каменного круга и вдоль конского следа, ведущего от стоячих камней к цитадели.

Дарж задумчиво пригладил усы.

— Выходит, если мы узнаем, кто из обитателей замка получил вчера ножевую рану…

— … то узнаем и имя заговорщика! — подхватил Трэвис. Эйрин задумалась.

— Мне обычно докладывают обо всех несчастных случаях, — сказала она. — Вчера, насколько я помню, пострадали всего двое: судомойка обварила ноги, нечаянно опрокинув котел с кипятком, и подручного в кузне лягнула лошадь. — Баронесса внезапно нахмурилась. — Ах да, совсем забыла: вчера вечером лорд Ольстин потребовал к себе королевского лейб-медика, но отказался объяснить, в чем его недомогание.

Бельтан с презрением фыркнул:

— Если этот ходячий винный бурдюк, именуемый лордом Ольстином, принадлежит к числу заговорщиков-убийц, я готов, не сходя с места, слопать свою кольчугу вплоть до последнего звена. Поверьте, подозревая его, мы только теряем время!

— А вот я не стала бы так безоговорочно сбрасывать его со счетов, — каким-то чужим голосом заговорила Грейс; ее бледное лицо напоминало гипсовую маску, взор затуманился. — Вы забыли о железных сердцах, — продолжала она. — Одного мы уже видели, и никто не знает, сколько еще таких ходит среди нас… Их невозможно определить по внешнему виду и очень трудно заподозрить, потому что они стараются ничем не выделяться среди окружающих. Есть только один способ узнать наверняка. Только один… — Грейс внезапно затрясло крупной дрожью, но глаза прояснились; с испугом окинув взглядом встревоженные лица друзей, она прошептала: — Прошу прощения, я…

— Нет, миледи, — покачал головой Бельтан, — это мне следует попросить прощения. Вы совершенно правы: мы никого не можем считать вне подозрений.

Эйрин вздохнула.

— Если всех подозревать, то как выявить раненого заговорщика среди…

— Вы не должны забывать призыв Сумеречного леса, — отчетливо проговорил чей-то высокий, чуточку писклявый голос.

Грейс и Трэвис стремительно обернулись. Перед ними стоял маленький человечек в зеленой курточке и желтых штанишках. На круглом лице сверкали озорством и весельем лукавые глазки-бусинки цвета лесного ореха, но, если приглядеться, в глубине их зрачков можно было прочесть не то затаенную угрозу, не то непонятное предостережение.

— Трифкин-Клюковка! — воскликнул Трэвис.

— Ты с ним знаком? — покосилась на него Грейс. Лилипут с усмешкой погладил начисто лишенный волосяного покрова подбородок.

— Я бы так не сказал, миледи. Но мы встречались и раньше, не правда ли? — добавил он, подмигнув Трэвису.

Тот отчаянно покраснел и только молча кивнул, со стыдом вспоминая ту незабываемую ночь в Кельсиоре, когда он подглядывал в замочную скважину за отдыхающими после представления актерами. Пути их снова пересеклись, на этот раз в Кейлавере. Но что им здесь нужно?

— Выступить на празднике Дня Среднезимья, разумеется, — словно подслушав его мысли, объяснил шут. — И вам заодно помочь.

— Помочь нам? Каким образом? Трифкин загадочно улыбнулся и промолчал. Грейс присела на корточки, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с глазами странного человечка.

— Что значит мы «не должны забывать призыв Сумеречного леса»? — спросила она.

— Кто-то может быть совсем не тем, чем кажется, а кто-то, наоборот, может казаться совсем не тем, что он есть на самом деле, — нравоучительно изрек шут.

— Я не понимаю, — призналась Грейс. — Что вы имеете в виду? Снова загадочная улыбка и никакого ответа.

— Кто вы? — тихо спросила Грейс, глядя ему прямо в глаза. Трифкин-Клюковка поднес к губам указательный палец.

— Тс-с-с! — прошептал он. — Тьма уже здесь.

Послышался нежный, отдаленный перезвон колокольчиков, и таинственная фигурка растаяла в воздухе.

Грейс так и застыла с открытым от изумления ртом. Немного опомнившись, она оглянулась на Трэвиса, но тот лишь головой покачал в ответ на ее немой вопрос. Он сам не понимал, что сейчас с ними произошло. А может, и понимал, но боялся признаться в этом даже самому себе.