Альда - Геннадий Ищенко

— Прощения прошу, господа! Я тут случайно услышал о разбойниках и заинтересовался. Мне скоро ехать морским трактом, а попутчиков пока не нашел. Такие опытные люди, как вы, несомненно, должны знать, много ли на тракте разбойников, и есть ли шанс проехать одному?

Один из мужчин знаком предложил ему присесть за их столик и, отхлебнув из своей кружки, сказал:

— Отряды герцога за зиму изрядно почистили окрестные леса, так что и нападения на трактах здесь у нас стали редки. А вот дальше к побережью, по слухам, разбойникам еще раздолье. Так что ехать одному я бы не советовал. Да и два-три человека от ватаги не отобьются, тем более что разбойники почти всегда нападают из засады. Не успеешь оглянуться, как всего утыкают стрелами.

— А эти, о которых вы говорили, откуда взялись? Я вообще-то сам не местный, а издалека.

— А те, которые напали на баронессу, — хмыкнул говорящий. — Были, как и ты, издалека.

— Неужто убили девушку?

— Это неистовую Альду-то? Насмешил, честное слово! — сказал сидящий напротив Лаша мужчина. — Хотя что с вас пришлых взять. Охотились они, похоже, на нее, но в результате она за ними сама начала гоняться, пока всех не порешила.

— Это девушка-то? — недоверчиво спросил Лаш, вызвав за столом взрыв веселья.

— Это с виду она девушка, мил человек, да такая, что увидев, ты слюной изойдешь. А внутри это дикий зверь! Нам недавно рассказали, как она охотилась одна за волчьей стаей, так не поверишь, волки от нее по всему лесу драпали, а она за ними гонялась и живым хвосты рубила!

— Врешь!

— Я вру? — обиделся собеседник. — Да спроси кого угодно в городе, все знают! Эти хвосты потом герцог приказал повесить на свое знамя. Это такой знак на шесте, который вместе с ним всюду носят.

— Интересно, с чего такая честь?

— Так любит он ее без ума. Оттого, наверное, его люди и стражу ей набирают.

— А почему только из местных?

— Извини, но вам пришлым доверия быть не может. Вот кто может поручиться, что ты на нее не умышляешь? Никто. А у нас все друг друга знают, и поручителей найти завсегда возможно!

— Да я, собственно, и не собирался. Мне на побережье нужно.

— Мой тебе совет найти на месяц работу в городе, а после доедешь с кем-нибудь из наших купцов. Если знаешь с какого конца держаться за ту штуку, что весит на твоем поясе, так еще и доплатят за охрану.

— За совет спасибо. Может быть, так и сделаю. А ты, стало быть, записался в охрану к этой вашей Альде?

— Не я, а Колин с Ладом. Их уже приняли, это мы сейчас и обмываем.

— А ты сам?

— Извини, надоело мечом звенеть. Даже в баронской дружине. Да и никто из нас, скорее всего, кроме этих двоих не согласится. У каждого в городе есть дело и семьи, и срывать их с насиженного места…

Лаш цедил отвратительную на вкус брагу и приглядывался к Колину с Ладом. Колин был выше Лаша на голову и гораздо шире в плечах, зато Лад от самого Лаша фигурой не отличался, да и на лицо походил немного.

— Когда отбываете? — спросил он Лада, стараясь запомнить особенности его говора.

— Так завтра с утра и отбываем, — ответил Лад. — Дом-то сегодня продали, но уж больно поздно, в новый город уже попутчиков не найти. А завтра отдадим ключи новому хозяину и в магистрат. Там должен быть человек герцога с лошадьми.

— Так вы что, вместе живете?

— А что тебя так удивляет? Семьи ни у него, ни у меня нет, вот и купили дом в складчину.

— Что-то мне твое лицо знакомо. Был у меня сосед, ну вылитый ты. Случайно, не родственник?

— А полное имя соседа?

— Грай Краш.

— Нет, просто похожий. Меня-то Ладом Халтом зовут. Род совсем другой.

Узнав все, что хотел, Лаш поднялся из-за стола, поблагодарил за компанию и, расплатившись с подбежавшим слугой, вышел из трактира. Судя по полным тарелкам с мясом и количеству кувшинов с брагой застолье у его бывших собеседников обещало быть долгим.

Вернувшись на постоялый двор, он поставил коня в стойло конюшни, переоделся в потертую одежду темного цвета и пешком направился к знакомому трактиру. Не заходя внутрь, Лаш протиснулся в узкий проход между двумя домами, стоящими на площади напротив трактира, и начал наблюдать за его дверьми. Ждать пришлось довольно долго, пока на порог не вывалила вся компания, уже изрядно набравшаяся. Двое сразу ушли куда-то в сторону, а остальная троица, в которой были нужные Лашу люди, направилась по своим делам, хлюпая грязью под деревянным настилом пешей дороги[33].

Подождав, пока они отошли шагов на тридцать, убийца последовал за ними, стараясь производить как можно меньше шума. Вскоре еще один из троицы свернул в сторону, и Колин с Ладом, поддерживая друг друга, продолжили путь, раскачиваясь из стороны в сторону, как деревья в бурю. Наконец, они добрались до небольшого одноэтажного дома, огороженного низкой изгородью, через которую при желании можно было легко перепрыгнуть. Пока Колин возился с навесным замком на калитке, Лаш бесшумно подбежал вплотную и по рукоятку вогнал ему длинный узкий стилет под левую лопатку. Уклонившись от падающего тела, он нанес второй удар рукояткой в висок начавшему поворачиваться на шум Ладу.

Пришлось немного повозиться, разыскивая упавший в грязь ключ, после чего калитка была открыта, а тела затащены внутрь. Обыскав обоих, он нашел и ключ от дома, срезав заодно кошельки и освободив Лада от кинжала и кожаной куртки. Теперь надо было освободиться от тел. Лаш посмотрел через изгородь в сторону противоположную калитке. Там виднелся неказистый домишко и несколько не менее убогих подсобных строений. Перемахнув через изгородь, он приблизился к дому. Собак не было, а входную дверь заперли на щеколду, которую он без труда открыл кинжалом. В доме находилась только одна старуха, такая же убогая, как и ее жилье, которая так и умерла, не проснувшись. Он нашел погреб, который никто не открывал, наверное, уже лет сто. С трудом приподняв крышку, он сбросил старуху вниз. Пришлось разобрать часть изгороди и доставить в погреб оба тела. Напоследок Лаш закрыл крышку, присыпав ее землей и восстановил изгородь. Начавшийся дождь удовольствия не доставил, но должен был к утру смыть все следы крови, которая натекла от Колина. Найдя во дворе бочку с водой, Лаш наскоро отмыл от грязи куртку Лада и оставил ее в доме сохнуть. Потом пришлось сходить на постоялый двор и заплатить хозяину за десять дней вперед, чтобы он оставил за Лашем комнату и позаботился о лошадях. Убийца спешно собрал в сумку все то, что, по его мнению, могло понадобиться в его нелегком ремесле, и перебрался в дом убитых. Осталось сделать самое неприятное. Перво-наперво Лаш слегка укоротил волосы, а затем несколько раз сильно ударил себе кулаком в лицо и скользящим ударом содрал кожу. К утру лицо должно было опухнуть и расцвести несколькими синяками так его изменив, что он мог без малейшего риска сказаться Ладом, пострадавшим после трактирной гулянки. Ночь прошла спокойно, а наутро появился новый собственник дома, который при виде морды Лаша чуть не пустился наутек.