Утверждение власти - Николай Александрович Метельский

* * *

На следующий день у нас было воскресенье, и если мои друзья продолжили отдыхать, то у меня свободного времени больше не было. Само воскресенье ознаменовалось поездкой во дворец к императору. Что ему было от меня надо, я не знал и даже не догадывался. Могло быть как что-то хорошее, так и плохое, но в принципе чего-то откровенно плохого я от императора не видел, так что и не особо волновался. Принял он меня в своём кабинете, где опять сидел не за столом, а в кресле у книжных полок. Хрупкий старичок в серой водолазке, чёрных брюках и с чашкой чая в руках.

– Присаживайся, Аматэру-кун, – произнёс он, чуть повернув ко мне голову. – Угощайся. Отличный чай с плантаций Акэти.

– Благодарю, ваше величество, – поклонился я.

Так-то он сидел ко мне почти спиной, и мой поклон разве что краем глаза мог заметить, да и не сам поклон, а движение тела, но от греха подальше я не поленился согнуть спину. Пройдя вперёд, присел на свободное кресло, повёрнутое так, чтобы сидящий оказался лицом к императору. Между нами находился небольшой столик, на котором стояла уже наполненная чаем чашка. Плюс небольшой чайник, тарелка с какими-то мучными финтифлюшками и конверт. Чай был зелёным и прозрачным. Я это к тому говорю, что на дне чашки был отлично виден знак качества Минамото, который члены их рода, если занимались созданием произведений искусства, лепили на свои изделия. Они и при существовании Минамото немало стоили, а уж сейчас цены на такие предметы и вовсе заоблачные. Их подчас и не продают, а предлагают в дар.

Взяв в руки чашку, сделал глоток. Ну… чай и чай. Вроде нормальный.

– И как тебе? – спросил он неожиданно.

– Хороший чай, ваше величество, – ответил я.

– Ха, ха, ха, – посмеялся он тихо. – Ну раз уж Осквернитель Чая отозвался о нём положительно, значит, он и правда хорош.

Хм. А неслабо его люди постарались, собирая обо мне информацию.

– Все мы не без недостатков, – ответил я осторожно.

– Но не у всех достоинств настолько много, что его недостатки не видны. На моей памяти всего несколько человек сумели приобрести столь одиозные прозвища, как «Стиратель флотов». А в твоём возрасте вообще никто. Если продолжишь в том же духе, даже сможешь превзойти своего предка. Такеро «Иллюзия победы» был воистину великим полководцем.

Это он сейчас об Аматэру Такеро, который первым откликнулся на призыв Мэйдзи. И принёсший ему больше половины побед в той войне. Такеро вообще ни разу в своей жизни не проигрывал. Но это если читать учебники истории, где кое о чём умалчивали, а вот Атарашики мне по секрету рассказывала, что Такеро был в первую очередь генералом, и на море его били частенько. А «Иллюзией победы» его звали потому, что в большинстве битв противник проигрывал уже после того, как уверился в своей победе. Думаю, прозвище «Великий обломщик» ему тоже подошло бы.

– Я бы предпочёл более мирное прозвище, ваше величество, – произнёс я, прежде чем сделать очередной глоток чая.

– Увы, в сложные времена трудно быть мирным, – произнёс он задумчиво, после чего поставил чашку на столик и, взяв в руку конверт, протянул его мне. – Но порой и сложные времена могут быть выгодными.

Поставив свою чашку, я взял протянутый конверт. Внутри лежал чек Имперского банка на пятьдесят миллиардов йен. Я был удивлён. Судя по контексту, эти деньги предназначались мне, но за что? Переводя на рубли, это было примерно пять миллиардов… Крейсер? Но… Как он умудрился продать его за такую сумму? Не стоит столько захваченный нами крейсер. Хотя для англичан дело чести вернуть его, так что император вполне мог выжать из них столько.

– Я так понимаю, это за наш трофей? – спросил я.

– Именно, – ответил император. – Сами там поделите, как хотите.

– Благодарю, – чуть поклонился я. – Сами мы за него такую цену не выручили бы.

– Не стоит, – махнул он лениво ладонью. – Вы и мне помогли. Да и мальчишку стоило проучить.

Это он сейчас явно об английском короле.

– И тем не менее я впечатлён, – еле заметно покачал я головой.

Да я на свою долю смогу ещё одну войнушку начать. Не столь масштабную, как в Малайзии, но всё же. И это если делить деньги ровно на три части, а мне точно больше достанется. Всё же сил я выделил больше, чем остальные.

– Хм, – посмотрел он на меня. – Знаешь, а ты, пожалуй, сможешь мне кое-чем отплатить.

– Слушаю, ваше величество, – слегка напрягся я, но, естественно, постарался этого не показать.

– Приглашения на ваш приём по случаю твоего становления главой рода, – озадачил он меня. – Когда составите список, вышли его мне, прежде чем рассылать адресатам. Подобное событие весьма знаменательно, и мне будет полезно знать, кто там будет. Ну и дату самого приёма тоже.

– Это весьма небольшая плата, ваше величество, – всё же высказался я.

По уму надо бы промолчать, плата и правда небольшая, если ему нужна всего лишь информация. Да я и его совет по тому, кого приглашать принял бы, за такой-то подарок.

– Так и я почти ничего не сделал, – усмехнулся он.

– Что ж, как вам будет угодно, ваше величество, – вновь я наклонил вперёд корпус, изображая поклон.

Похоже, кто-то по тем или иным причинам не сможет посетить мой приём, но мне по большому счёту плевать. Пятьдесят миллиардов йен окупят такую малость. Тем более приглашения-то я в любом случае вышлю, так что с Аматэру взятки гладки.

* * *

С Токугава и Хатано я встретился через два дня, именно столько им потребовалось, чтобы вернуться из Малайзии. В целом, дела у них шли нормально, у Токугава даже хорошо, а вот Хатано вновь начал играть с англичанами в кошки-мышки, и получалось у него это так себе. Англичане, что ни говори, отличные моряки и, если уж они признали кого-то ровней себе, работать начинают с полной самоотдачей, отчего их противникам становится кисло. А Хатано, ко всему прочему, не нацеливался на максимальный урон противнику, стараясь обеспечить минимум потерь, поэтому и результат выходил слабоватым. Ему ещё повезло, что я связался с ним, когда он отдыхал между рейдами, а то и насчёт денег пришлось бы общаться по видеосвязи, и на мой приём бы он не попал. Про Токугава и говорить особо нечего, сидит на своей базе, посматривает на соседей, да плюёт в потолок от нечего делать.

Встречу я назначил у себя в особняке на четыре часа дня. Чтобы и со школой закончить, и