Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

План был такой.

Позвонить Калошину и предложить обменять его магические вещи на Владиславу. В случае, если он согласится, совершить обмен и продолжить работу по храму, чтобы не дать свершиться преступлению – не допустить жертвоприношения. Если же Всеволод Марьевич откажется – попытаться захватить его, выяснить координаты храма, вызволить из неволи Владиславу и остальных девушек, а затем взорвать храм и портал Морока – каменную плиту с его изображением.

– Ко всем чертям! – закончил Пашин с прорвавшейся в голосе ненавистью.

– Годится, – одобрил план Ратников. – Вот только Калошину я бы не звонил и обмен не предлагал. Он сейчас уверен, что вы погибли, поэтому ослабит бдительность и не станет посылать за вами своих филеров. А мои ребята последят за ним, послушают телефонные и прочие переговоры. Авось да проговорится Черный Вей!

Пашин и Громов обменялись взглядами. Мнение капитана совпадало с мнением Георгия, что говорило о правильности предложенного варианта.

– Вообще-то выбор у нас невелик, – покачал головой Антон. – Но действовать надо быстро. Если бы знать, что храм остался на Ильмени…

– Мне кажется, все слухи о переносе храма – полная ерунда, – заметил Ратников. – Деза. Стены ведь не перенесешь? Он должен стоять там, где стоял. Готов возглавить экспедицию на Ильмень-озеро. Возьмем вертолет, десант-группу и через два часа высадимся в нужном месте.

Пашин слабо улыбнулся.

– Не лезь поперек батьки в пекло, капитан. Надо хорошенько подготовиться, прежде чем брать вертолет. Кстати, было бы неплохо в самом деле подскочить туда по воздуху, на бреющем, чтобы не добираться сутки.

– Хха услышат и поймут, что появились нежелательные гости, – сказал Антон.

– Их можно обхитрить, – махнул рукой Ратников. – Я договорюсь с авиаторами, и они в момент нашего десантирования затеют над озером тренировочные полеты на «вертушках».

– Кажется, наш капитан умеет не только погоны носить, – хмыкнул Антон.

– Голова! – поддакнул Илья.

Ратников засмеялся, погрозил обоим пальцем.

– Ох и нравится мне ваша манера разговора.

– Не обижайся, мы так шутим.

– Я уже понял, все нормально. Итак, когда начнем?

Ответить Илья не успел. Зазвонил мобильный телефон Терентия. Он включил его, поднял брови:

– Что случилось, Надежда Петровна? – Прикрыл ладонью микрофон, шепнул: – Это мама Иры… Да, да… нет, не знаю… не возвращалась? Хорошо, я попытаюсь найти ее и перезвоню. – Он выключил телефон. – Беспокоится, где ее дочь.

– А где ее дочь? – полюбопытствовал Громов.

Ратников смущенно дернул себя за мочку уха.

– Да, в общем, тут такое дело… она у меня ночевала… Хотя могу признаться…

– Не надо ни в чем признаваться, – улыбнулся Антон. – И стесняться. Мы все понимаем. Ты когда говоришь о ней, у тебя лицо меняется.

– Да?… – пробормотал Ратников. – Надо же… не замечал. Надо будет последить за собой.

– Давно ты ей звонил? – вдруг спросил Илья, сузив глаза.

– До обеда, часов в одиннадцать, а что?

– Звони!

– Зачем?

– Если мама начинает беспокоиться о дочери – это знак.

Ратников изменился в лице, набрал номер своей квартиры, подождал с трубкой возле уха.

– Не отвечает… Наверное, только вышла, поехала домой…

– Но ведь она должна была позвонить родителям, чтобы те не беспокоились. Почему не позво-нила?

От щек Ратникова отлила кровь.

– Неужели ты предполагаешь…

– Ты стал одним из нас, то есть врагом эмиссаров Морока. Они вполне способны применить превентивные меры воздействия. Иди ищи Ирину, потом созвонимся.

Ратников молча надел туфли и выскочил из квартиры, не сказав больше ни слова.

Но Иру он так и не нашел. Она ушла из его квартиры, заперев за собой дверь, но до родительского дома не добралась и ни матери, ни отцу, ни подругам не позвонила.

К вечеру стало окончательно ясно, что ее скорее всего перехватили ловцы девушек из команды Хриса.

Глава 24

БАЗа

Семнадцатая комбинация володаря, сложенная крестом, как советовал Георгий, оказалась самой удачной. Рунные дощечки вдруг зазвучали– очень тихо, на грани слышимости, мелодично, тонко, шелестяще, словно ветерок тронул листья деревьев и чаши лесных цветов, но этот звук дошел до сердца и слуха Ильи и заставил его замереть и прислушаться к пространству сакрального трансцендентного смысла, разбуженному рунами деда Евстигнея.

По кабинету прошла струя прохладного воздуха, насыщенного озоном, завилась спиралью над столом с крестом володаря, взвихрила волосы Илье и сдвинула дощечки.

Голос рун истончился до писка, пропал. Разлившаяся по комнате прозрачная световая вуаль втянулась в трикветру– центральную руну с изображением трилистника, пронизанного окружностью. Володарь перестал быть единой композицией рун, как бы погас. Илья ощутил вдруг такую тоску, что едва не заплакал, с трудом заставил себя успокоиться, унял сердце, сгорбился над столом, закрыв глаза. Через минуту открыл, оглядел сдвинутый строй дощечек, прошептал:

– Ну, где же ты, Белобог? Выходи…

Володарь молчал.

– Чего тебе не хватает? Какой малости? Какая руна должна располагаться в центре? Может быть, коловрат?

Илья поменял местами трикветруи тетраскеле– свастику.

Ничего не изменилось.

– Или, может быть, так?

Он поменял свастику на «крест опоры», состоящий из четырех тау-крестов. Покачал головой.

– Нет, не то…

В центре должна быть руна покоя, база всего мира, пришла вдруг трезвая мысль. Что может быть опорой мира? Либо Древо, либо Гора. Попробуем?

Илья поместил в центр креста махамеру– «руну Священной Горы», сдвинул дощечки плотнее. И тотчас же центр володаря метнул прозрачный язычок света, зайчиком вонзившийся в глаза. Илья отпрянул, защищая глаза ладонью, но больше ничего не произошло, руны продолжали молчать и световых зайчиков больше не пускали. Володарь просто дал понять, что связыватель рун на верном пути.

– Не вижу… – прошептал Илья. – Не вижу! Слава, где ты? Помоги…

Шевельнулась на груди цата, отзываясь на мысленно-энергетический посыл. Возможно, это и был ответ Владиславы на его зов, уловленный талисманом Святого Духа, однако нынешний владелец талисмана еще не научился понимать его сигналы.