Сожженные мосты - Александр Маркьянов

— Да пошел ты… — не обиделся напарник, у которого на цепочке рядом с медальонами болтался серебряный полумесяц.

— Ну, смотри… Не знаешь, отчего отказываешься…

Хлопнув по карману — тут ли кошелек — водитель ловко выпрыгнул из кабины, хлопнул дверью и исчез в сгущающейся с каждой минутой тьме…

В караван-сарае было проще — даже пол земляной, но это исключительно потому, что владелец караван-сарая хотел его стилизовать под старые, тысячелетиями обслуживающие купцов на Великом шелковом пути заведения. Пол не был земляным — это был слой земли специально принесенный и выложенный на бетонный пол. Свет был приглушенным, музыка — восточной и тягучей. В углу, на сцене, соблазнительно извивалась в танце живота девушка, постепенно избавляясь от лишней одежды. Такие же, только немного более одетые, прислуживали гостям…

На входе водителя остановили.

— Оружие, ножи, кастеты, дубинки — сдаем на хранение. Выйдете — получите.

Водитель увесисто шмякнул на прилавок Браунинг, затем покопался в кармане и достал еще один. К двум пистолетам рядом легла короткая, раскладывающаяся пружинная дубинка.

— Все?

Водитель кивнул. Прислужник сгреб все оружие и выдал номерок.

— Еда, напитки на первом этаже. Если нужна комната — спросите у любого полового. Или в баре…

— Премного благодарен.

Уверенно ступая по земляному полу, водитель подошел к бару. Один из троих половых, стоявших за баром, моментально подбежал, угодливо кивнул головой. Вся прислуга здесь была из местных и хозяин выдрессировал их… обслуживание, какого и в Москве нету, в общем.

— Мне с собой — негромко сказал водитель — плов, две порции. Две двойных порции. Он не со свининой?

Половой бросил быстрый, оценивающий взгляд на клиента — вроде не мусульманин, русский. Хотя черт его разберешь.

— Никак нет-с… С бараниной, свежей.

Которая возможно еще утром лаяла и по помойкам бегала. Хотя нет, в таких местах подобного не позволяют, здесь и мусульмане питаются, узнают — отрежут голову. Те, кто держит караван-сарай и так за все втридорога дерут.

— Тогда две двойных порции. И квас — две большие бутылки, прямо в бутылках, неоткрытых.

Мало ли… Береженого бог бережет.

— Слушаюсь… Комнату не желаете-с? Или компанию составить?

— Не желаю. Принеси что сказал.

— Слушаюсь…

Пока половой побежал за заказом — водитель оглянулся, осматривая плавающий в сигаретной дымке зал…

В этом караван-сарае было все точно так же, как и в других таких же на границе и дальше, по большому пути в Индию. Путь этот кормил многих, по нему, что в ту что в другую сторону, днем и ночью шли караваны. Только раньше в караване были верблюды, и караван шел месяцами — теперь же в караване были тяжелые грузовики и до Бомбея, крупнейшего города Индии и конечного пункта пути караванщиков можно было добраться за несколько суток.

Это если не убьют.

Караванный путь, как и многие века до настоящего времени, был опасен. От него жили не только честные люди, такие как караванщики, торговцы и держатели караван-сараев — но и лихие люди. Мало кто помнит, что слово «душман», которым сейчас в армии величали всех без разбора гостей с Востока, родилось именно в Афганистане — так назывались бандиты грабившие караваны. У бандитов были даже собственные города — взять ту же «гору воров», известную ныне как «Тора-Бора» — ее в свое время не смог взять даже Александр Македонский со своей армией. Этот укрепленный район на границе возник не по велению Аллаха — долгими годами поколение за поколением его строили душманы, готовя неприступную крепость и базу для налетов на караваны в Хайберском проходе. И как водители сменили верблюдов на грузовики — так и бандиты сменили сабли и кремневые ружья на автоматы и гранатометы.

Большая часть из посетителей караван-сарая были русскими. Каждый кушал из своей тарелки — индийцы и британцы возили грузы с юга Индии, из портов на север, в Китай, в Афганистан. Русские делали то же самое — только груз они закупали в Туркестане, на огромных складах, выстроенных рядом с ветками туркестанской железной дороги. Были, конечно, и русские в Индии, и британцы здесь, в Туркестане — но их было немного.

Однако же они были. Несколько человек — явно британцы, если судить по их смешным шортам — сидели отдельной компанией у самого выхода, балагуря о чем-то на своем языке. На них недружелюбно посматривали — но повода к выяснению отношений пока не было, да и в зале следили за порядком. Водитель знал, что спокойствие это — показное и в любой момент оно может разлететься в клочья. А ему — светиться не хотелось.

— Извольте-с, сударь…

Половой поставил на барную стойку два больших пакета.

— Сколько с меня?

— Шестнадцать рублей извольте-с…

Водитель аккуратно отсчитал шестнадцать рублей. Купец в этом случае дал бы две кати, и не спросил бы сдачи — но он купцом не был и деньги свои считал.

— Благодарствую…

Водитель уже не слушал — с пакетами с руках он направился к выходу, лавируя между столиками.

Он не хотел этого скандала — он привык всегда быть незаметным, не привлекающим к себе внимания. Но увы — тут без скандала не обошлось. И начали его британцы. Верней британец. Рыжий здоровяк, выделявшийся свой черной кожаной безрукавкой, слишком много выпил пива, а потом хлопнул еще и сотку водки. В России он не рисковал с этим — дорожная полиция бдила, можно было заплатить немалый штраф, а то и визы лишиться. Но тут была почти что не Россия, тут всего лишь, утром встать в колонну и перейти на тот берег реки. А там пьяный ты за рулем или трезвый — никакой разницы. Вот он и решил опустить тормоза.

С русским он столкнулся, когда выходил из ватерклозета — они были расположены не в глубине караван-сарая, а у самого входа. К русскому он не имел никаких претензий, просто его неудачно мотнуло, и русский оттолкнул его — чтобы тот не упал и не выбил из его рук пакеты. А вот этого рыжий уроженец Йоркшира, бывший байкер, славящийся горячим нравом, терпеть не стал…

— Эй, постой-ка! — несмотря на пьяную муть в глазах, он попытался ухватить русского за рукав. Тот же ловко увернулся, а вот йоркширцу ловкости не хватило и, промахнувшись, он растянулся на полу. Британцы, сидевшие на самых плохих местах, у входа, подумали, что русский ударил одного из них, и тот упал…

Русский положил пакеты, которые он нес на стойку, на которой стоял привратник, и где сдавали оружие. Очень спокойно повернулся лицом к британцам — но те немного опоздали. Двое русских водил-караванщиков, которые как раз входили в караван-сарай чтобы поужинать, увидев, что происходит, не стали сдавать оружие и так и встали рядом со своими. В глубине зала, заметив неладное, начали вставать из-за столов и другие караванщики…

Шансов у британцев не было. Они могли успеть выяснить отношения с русским — но только до тех пор, пока никто не заметил. Сейчас же их было четырнадцать человек, а русских в зале сидело раз в пять больше, и все они не прочь были поразмяться на сон грядущий. Правила «разминки» были простыми — вышел за огражденную территорию и делай что хочешь. Только стрелять нельзя, пограничники рядом — а так. Русские британцев не любили, на территории Индии их чаще всего бывало больше, и они не упускали возможность набить морду конкуренту. Но тут — тут была русская земля, и тут численный перевес был на их стороне. Да еще пистолеты у двоих из русских. Вряд ли они будут стрелять в безоружных — но рукояткой по голове будет тоже неплохо.

— Изволите выйти господа? — спросил один из тех, кто вошел только что.

— Этот… он ударил нашего! — сказав так, британец признал свою слабость, потому что сильный не доказывает, сильный бьет.

— Это неправда господа — ровно ответил тот молодой водитель, из-за которого случился весь сыр-бор — ваш человек напился так, что упал на ровном месте.

Как ни странно, но самого неловкого йоркширца никто не спрашивал — а он, моментально протрезвев, лежал на полу и боялся, что в драке его затопчут.

К месту возможной драки пробился один из хозяев заведения, зачастил мешая русские, таджикские и киргизские слова, замахал руками. Вместе с ним появились и двое охранников, у которых оружие было. Надо было расходиться.

Русский, которого сложно было схватить, повернулся за пакетами, положил на стол номерок желая получить сданное оружие — и рядом легли один за другим два увесистых Браунинга армейского образца, с обтянутым резиной рукоятками и удлиненными на два патрона магазинами. Оружие, которое может многое сказать о своем владельце.

Русский повернулся — и наткнулся на уверенный и жесткий взгляд довольно пожилого, но все еще крепкого мужика в потертом армейском обмундировании песчаного цвета. Перед ним стоял подполковник в отставке Иван Васильевич Тихонов, бывший старший инструктор южного центра подготовки войск специального назначения. Собственной персоной.