Бьёрн Магнуссон (СИ) - Добрый Волдеморт

— Если у вас появятся вопросы по теме, — прозвучал серебряным колокольчиком голос Пернеллы, — присылайте сову. Нам старикам бывает интересно разбираться в проблемах молодых дарований.

Почувствовав, что приём окончен, Бьёрн попрощался с Фламелями и заспешил обратно.

— Ну что ты думаешь о нашем госте, дорогая? — облик Николя из древнего старика плавно перетёк в упитанного щекастого мага, каким он показывался людям лет четыреста назад.

— Очередная посредственность, — Пернелла налила себе и мужу ещё вина́. — Он совершенно не способен к ментальным наукам, а значит, глуп, хоть и старается усердно заниматься. Его память читается как книга. Он всё лето сидел в каком-то приюте и усердно штудировал мои записи. А потом собрал последние сбережения, чтобы купить заготовки и сделать перстни, даже не спал ночами. Смешной мальчишка. Как будто эти кольца способны хоть кого-то сделать сильным волшебником.

— Ну Альбуса же сделали, — нахмурился Николя.

— Ой, да брось! — Пернелла хищно улыбнулась. — Твой непутёвый ученик стал Великим магом вовсе не оттого, что учился у тебя варить кровь дракона. Просто он вовремя предложил своему немецкому дружку наладить конвейер жертвоприношений в той войне.

— Вообще-то, это я приказал ему так сделать, ты же помнишь, — Фламель тоже ухмыльнулся. — Я в своё время неплохо поработал с его источником. Бо́льшая часть силы, что получает Альбус, идёт прямиком в Философский камень. Ну, за исключением тех редких моментов, когда магия нужна ему самому. Поэтому великому светлому волшебнику-однодневке больше ста пятидесяти лет не прожить никак. Он уже сейчас выглядит почти так, как моя личина в те времена, когда мы защищали Париж от его сумасшедшего дружка.

— Хи-хи, — прыснула Пернелла. — Не зря я внушила немцу идею воевать со славянами. Без этого у тебя бы ничего не получилось, дорого́й.

— Снимаю шляпу перед твоим коварством, моя прекрасная ведьма, — Фламель осторожно взял её за руку и слегка прикоснулся губами к алебастровой коже.

— Не будь таким нерешительным, Николя! У меня крепкая кисть, — засмеялась женщина. — Это же моё настоящее тело, а не та слепленная на скорую руку подделка, что была у тебя в тот раз. И ведь кто-то же действительно верил, что ты так выглядишь, дорого́й. Точнее, твой гомункул. Это было дьявольски весело.

— Ну да, гомункул вышел немного хрупким, — фыркнул Фламель, — но ведь так даже лучше получилось? Я, правда, испугался тогда, что у него рука оторвётся, когда, под видом маггла, с ним здоровался…

Так, вспоминая разные смешные события великие французские маги продолжали наслаждаться обществом друг друга и думать, забыв, про очередного волшебника, побывавшего здесь. Кто же считает мотыльков, регулярно прилетающих на свет свечи? Уж точно не пламя.

***

По узкой дороге по-над самым обрывом летел маленький красный автомобиль. Пахнущий морем ветер развевал чёрные, как ночь волосы Веги Блэк. Девушка крутила руль и радостно смеялась, когда шины кабриолета начинали опасно пищать, проскальзывая в каких-то дюймах от обрыва.

— Юху-уу! — в очередной раз завопила Вега, дёрнув машину в сторону, и они, в четвёртый раз за этот отпуск, слетели с обрыва.

Бьёрн тут же обхватил смеющуюся подругу за плечи. Прямо в полёте уменьшил кабриолет и засунул его в карман шорт. Потом ловко накинул на них обоих невидимость и спланировал прямо на безлюдный пляж.

— Я тебя обожаю, Бьёрн! — Вега весело чмокнула его в губы, и первая помчалась к морю, на ходу преобразовывая платье в закрытый купальник.

Магнуссон с улыбкой покачал головой и неторопливо пошёл следом, любуюсь её стройной фигуркой. Девушка стремглав пробежала по песку и ласточкой прыгнула в воду. Бьёрн плескаться не любил, хотя плавать умел хорошо. Он предпочитал наложить на себя заклинание «головного пузыря» и часами изучать морских обитателей, подкидывая им что-нибудь вкусное. Правда, накупавшаяся Вега, обычно вытаскивала его на сушу и предлагала ехать дальше. Сейчас они объезжали таким образом острова Греции. Четвёртым местом в их путешествии был Крит, и сейчас они через Закрос собирались спуститься к берегу и заночевать в Иерапетре. А потом ехать дальше к Элафониси.

Бьёрн наколдовал на песке мягкую подстилку и пару подушек. Достал из сумки провизию, и пока Вега плескалась в море, накрыл на стол.

— Может, заночуем прямо здесь, на пляже? — довольная девушка плюхнулась рядом и тряхнула головой, окатив его морем брызг. Её синие глаза как-то необычно блеснули, у Бьёрна внезапно пересохло во рту. Он, словно спрашивая разрешения, наклонился к ней, и Вега подалась к нему навстречу. Горячую страсть молодых людей видели только одинокие чайки, парящие в лазурном небе.

Счастливая девушка давно спала, закутавшись в одеяло, а Бьёрн ещё долго слушал шум волн и мечтательно смотрел в звёздное небо. На следующий день, который начался не менее чудесно, чем вчерашний вечер, они только к обеду приехали в Иерапетру. Закончились эти каникулы на повороте дороги, с которой открывался шикарный вид на бухту Ласитиона и курортный город, раскинувшийся по-над берегом. Бьёрн с Вегой полюбовались лазурным морем и обменялись нежным поцелуем. На душе было хорошо у обоих. Впереди была вся жизнь, а будущее казалось безоблачным. Заранее подготовленный портал мгновенно унёс их в Париж.

Глава 47 Начало шестого курса

Магнуссон сидел в купе, наложив на дверь «Запирающие» чары, чтобы никто не вошёл. После разговора с Гриндевальдом никак не получалось избавиться от мысли, что родовой камень, с помощью которого он продолжал получать знания магии Севера, на самом деле концентрированная смерть тысяч волшебников. А каждый следующий владелец артефакта своими действиями подпитывает и насыщает его убийствами.

Фламели предпочли сами использовать энергию Философского камня для личного бессмертия, а в роду Магнуссонов, глава внедрял артефакт наследнику, тем самым делая будущего лорда ещё сильнее. Но так ли различаются Магнуссоны с Фламелями, если в истоках их могущества лежит чья-то смерть? Ответа он не знал и размышлял об этом всё время.

В какой-то момент Магнуссон подумал, а что бы случилось, если бы камня не было? Ведь тогда он не смог бы стать настолько сильным, чтобы противостоять взрослым волшебникам. И умер бы, даже не приблизившись к своей цели. Мать и отец, Андеш и Муника, погибшие члены клана Медведей, все они останутся неотомщёнными? Этого ли он хочет, предаваясь самобичеванию?

Бьёрн посмотрел на кулак и сжал его, пока костяшки пальцев не побелели. Нет. Он пройдёт этот путь до конца, в какие бы глубины Хельхейма его ни занесло. Пусть враги умрут. Он будет без жалости истреблять всех тех, кто попробует помешать ему восстановить род, да живёт тот в веках. «Во имя клана Медведей, — прошептал Бьёрн, глядя на мелькающий за окнами пейзаж. — Если для этого придётся отнять чьи-то жизни, я переступлю свою слабость. Я ещё стану настоящим лордом Севера».

Поднявшись, он решил пройтись по вагонам, найти и поздороваться со знакомыми однокурсниками. Интересно, у них лето выдалось поспокойней, чем у него? В первом же купе он встретил Мальсибера, Нотта и Снейпа, которые сидели за накрытым столом, ели взятую с собой колбасу и пили отнюдь не Сливочное пиво.

— Привет, ты где пропадаешь? — поздоровались все с Магнуссоном.

— Думал поспать в тишине, но что-то не спится, — отшутился Бьёрн. — Как каникулы? Вас из лагеря молодых аристократов не выгнали за пьянку? — он намекающе показал на бутылки.

— Не-а, — хихикнул Мальсибер. — Умение правильно пить тоже входит в подготовку настоящего волшебника, Долохов на этом особо заострял внимание. Но это мелочи! Мы изучали «Империус», представляешь? Очень полезное заклинание.

— «Непростительное»? — покачал головой Бьёрн. — Вы серьёзно? Оно же по мозгам шибает, будь здоров. Не меньше, чем остальные два. Без навыков окклюменции можно и в маньяка превратиться. И даже так, опасно!