Институт экстремальных проблем - Саша Камских

Денис чуть грустно улыбнулся:

— Ну вот, все у нас теперь семейные, все пристроены, один я старым девом остался. Плед, тапочки и кошки – вот мое будущее.

— Денька, тебе сколько лет? — рассмеялся Сергей. — Тридцать? А я думал – семьдесят, не меньше! Что ты киснешь? Вокруг столько девушек!

— Которые почему-то на меня никогда не обращают внимания, — развел руками Денис. — Светлана на меня и не смотрела, Ирину ты из-под самого носа увел…

— Увел! — радостно согласился Сергей.

— Самое главное, — назидательно изрек Меньшиков, — оказаться в нужное время в нужном месте, а там придет вдохновение, и ты сам поймешь, что нужно делать, чтобы понравиться девушке.

— И ее родителям, — с невинной улыбкой добавил Денис.

Через мгновение он уже лежал ничком на льду, Сашка сидел на нем сверху и молотил кулаком по каске, а Сергей, не в состоянии разогнуться от смеха, пытался оттащить Меньшикова от Зорина.

Светлана с Ириной утром добирались на работу на служебном автобусе, который не был заполнен и на половину – почти все сотрудники института, а не только оперативно-спасательное подразделение, работали на ликвидации последствий «ледяного дождя». Кроме подруг, в центре сели две женщины из бухгалтерии и Егор Скрябин. Он закинул костыль за спину и ловко запрыгнул в автобус, ухватившись руками за поручни. Светлана хотела помочь Егору, но он, увидев, как она привстала, мотнул головой, отказываясь, и, опираясь на спинки сидений, пропрыгал на одной ноге и сел через проход от девушки. Шофер дождался, пока парень устроился, и только тогда двинулся дальше.

— Мне так удобнее, — Егор немного смутился под внимательными взглядами Ирины и Светы. — Никак не привыкну к протезу, а на льду так сразу с ним навернусь, двух шагов не сделаю. Да и на работе без него проще между стеллажей протискиваться, — объяснил он.

Ирина вспомнила недавно виденную на складе картину. Егор на руках взобрался по металлическим конструкциям под самый потолок в поисках нужного кабеля, а дядя Яндекс, постепенно повышая голос, уговаривал его спуститься: «Гоша, зачем ты туда полез? Скажем, что нет у нас такого сечения, пусть покупают, если так нужно. Свалишься ведь! Сломаешь себе что-нибудь! Ирина Владиславовна, да скажите вы ему, чтобы спустился! Егор, не выделывайся перед публикой!! Тоже мне, акробат нашелся!! Георгий!!! Слезай вниз, черт раскрашенный!!!» Она молча усмехнулась, а Скрябин смутился, потому что слегка побаивался строгой жены Сергея Томского, которого любил и уважал как старшего брата.

— У тебя искривление позвоночника будет, — вздохнула Света, — ты бы хоть двумя костылями пользовался.

— Я уже давно так приспособился, — упрямо покачал головой Егор, — одна рука свободна, а что до кривого позвоночника… — он пожал плечами и вдруг улыбнулся, — и с таким жить можно, моя девушка сказала, что она любит меня не за внешность.

— Хорошая, значит, девушка, добрая, — вступила в разговор Ирина.

— Очень!

Егор расцвел в улыбке, и всем сразу стало ясно, что он совсем еще мальчишка, который только выглядит намного старше своих лет, пройдя через погребение заживо под завалами «Атланта», ампутацию ноги и несколько клинических смертей. Он чудом выжил после краш-синдрома, а спасшие Егора ребята помогли ему устроиться на работу в институт.

На стоянке Светлана с Ириной осмотрели оставленные там вчера машины. Слой прозрачного льда толщиной в два сантиметра, а местами даже больше, покрывал их полностью, превратив в диковинные карамельные украшения для огромного торта.

— К весне оттают, — рассмеялась Ирина, — а пока нам с тобой придется пользоваться общественным транспортом.

— Мне к весне не нужно, мне нужно к следующему воскресенью, — Света расстроилась, — у меня поезд поздно вечером, когда уже никакой транспорт не ходит. Придется такси заказывать или ехать на вокзал заранее, часа за три до отхода поезда.

— Вот еще, придумала! Такси! — возмутилась Ирина. — Ты почему решила, что не найдется никого, кто бы тебя на вокзал увез? Чтоб я от тебя таких глупостей больше не слышала! Сережа, Максим или Павел тебя к поезду привезут, на поезд посадят, а потом встретят. Машину твою ребята в полный порядок за день приведут, даже быстрее, про весну я пошутила, но ты подумай, сколько с тебя сдерут на вокзальной стоянке за две с лишним недели. Нет, давай без ерунды, этот вопрос мы решим, а ты уже сегодня вечером, когда придем к Вадиму, начнешь давать мне подробные инструкции, что с ним делать.

В корпусе оперативно-спасательного подразделения было пустынно и тихо. В обычные дни Светлана постоянно сталкивалась в коридорах со спасателями, которые то отправлялись на полученный вызов, то, вернувшись с очередного происшествия, спешили в душ или по окончании смены, уже не торопясь, шли в комнату отдыха или в столовую. Из спортивного зала тоже всегда слышались громкие голоса ребят; помимо обязательных тренировок, очень многие свое свободное время проводили именно там. Во дворе около корпуса бывало еще больше шума, особенно когда по возвращении с вызова спасатели приводили в порядок оборудование и спецтехнику и бурно обсуждали, что еще не мешало бы иметь службе спасения.

Молодые ребята чувствовали себя в подразделении, как дома, и не раз бывало, что кто-то из них в полураздетом виде выскакивал из душевой при спортзале и мчался одеваться в помещение своей группы. Если Виктор Елисеевич наталкивался на кого-то из спасателей, едва прикрытого полотенцем, то к общему шуму добавлялся возмущенный голос разгневанного кадровика. «Это просто бордель какой-то! У нас, между прочим, и женщины работают! Дома у себя так расхаживай! — кипятился он, отловив кого-нибудь из ребят в одних трусах. — В тапочках по институту ходят – я уже устал делать замечания, потому что бесполезно! Совсем распустились!!! — а в завершении добавлялось сакраментальное: — Вот я вас!..» После этого в коридорах появлялись объявления, запрещавшие сотрудникам находиться без верхней одежды в коридорах, на лестницах и других местах общего пользования, а на совещаниях у директора ставился вопрос об обязательном ношении формы или хотя бы введении определенного дресс-кода.

Светлана за полдня управилась со всей работой и после обеда ушла, с разрешения Порошина, к Ирине. В подразделении экологической безопасности практически всегда стояла тишина, только у охранника внизу было негромко включено радио. К мерному гулу вентиляции, работавшей в лабораторных помещениях, ухо привыкало очень быстро, и вскоре этот шум не замечался. Сложнее было привыкнуть к специфическим запахам, которые несмотря на мощные вытяжки порой распространялись по всему зданию. Вот и сейчас, как только Света вошла в корпус, ей сразу захотелось чихнуть.

— Ира, как ты можешь так спокойно здесь находиться? Неужели ты ничего не чувствуешь? — в который раз задала она традиционный вопрос, оказавшись в лаборатории.

Ирина потянула носом воздух.

— Немного аммиаком приванивает, наверное, открытую бутылку из-под тяги вытащили, — оглядываясь по сторонам, решила она.

— Немного?! — поразилась Света. — По-моему, здесь дышать нечем! Тут любого тошнить начнет. Пошли на свежий воздух, — она взяла Иру под руку.

Ирина кивком головы показала на стол, заставленный цилиндрическими пластиковыми флаконами.

— Видишь, сколько у меня работы?

— И что ты со всем этим должна делать? — едва ли не с ужасом спросила Света.

— Это кислотная вытяжка из проб грунта, в ней нужно определить содержание тяжелых металлов, — Ирина перечислила с десяток элементов. — Светик, не смотри такими круглыми глазами на эти фунфырики. Я их сейчас загружу в автосемплер, задам программу, прибор будет работать, а мы можем идти пить чай или дышать кислородом в зимний сад. Ты уже видела, какую красоту там сделали?

— Нет, я там давно не была, все как-то некогда, — улыбнулась Светлана, наблюдая за Ириными действиями.

Она не раз приходила к ней в лабораторию, но еще никогда не видела работу прибора, около которого сейчас сидела ее подруга. На экране большого монитора, кроме нескольких таблиц, куда Ирина вводила какие-то цифры, была картинка с разноцветными графиками, немного напомнившими Свете кривые на мониторах блока интенсивной терапии. Светлана обычно использовала компьютер для работы с текстами, играла на нем в игрушки, ходила в Интернет, но никогда не сталкивалась с такой сложной, как ей показалось, программой.

— Ну вот, номера проб я ввела, элементы для анализа отметила. Сейчас сделаем юстировку горелки, — Ира вполголоса комментировала свои действия, — зададим проверку калибровок, запустим программу и можем гулять часа два.

— Ты его оставишь без присмотра? — удивилась Света. — А вдруг что-нибудь произойдет?

— Сработает блокировка, и прибор просто отключится. — Ирина, не вставая с кресла, потянулась за своей сумкой и вытащила из нее фотокамеру. — Пойдем в парк, я хочу поснимать эту красоту, пока не растаяла. Незадолго перед твоим приходом разговаривала с Сережей, он жалеет, что не взял с собой хотя бы «мыльницу», такие, говорит, кадры пропадают, из тех, что больше ни разу в жизни можно не увидеть. С его «зеркалкой» мне, конечно, не управиться, а вот этой камерой я уже фотографировала, тут все автоматически делается, только на кнопку нажимай.