Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

Ролинса захочет что-то подобное, она не любит откладывать. Поэтому Ролинс счел за благо пойти в кино. Я сказала, что закончу работу, закрою магазин и поеду на своей машине, чтобы отвезти Стаунтону пластину.

— И вы это сделали?

— Да. Ролинс был взволнован до сумасшествия. Я закончила инвентаризацию и поехала к Стаунтону. Его самого не было дома, мне открыла его жена. Я сказала ей, что я из зоомагазина и что у меня новая пластина, которую следует поместить в аквариум, что это займет одну или две минуты. Она была великодушна и разрешила мне войти. Она сказала, что аквариум находится в кабинете мужа, которого нет дома. Поэтому лучше, если пластину я опущу в аквариум сама. Она не хотела брать ответственность на себя.

— Итак, вы вошли с пластиной?

— Да. И когда я вошла в кабинет, то увидела пару рыбок Фолкнера в аквариуме.

— Что же вы сделали?

— Вначале я оцепенела и ничего не могла сказать.

— А где была миссис Стаунтон?

— Стояла около меня. Она проводила меня в кабинет и ждала, когда я заменю пластину. Через минуту я приблизилась к аквариуму, поменяла пластины. Затем я начала говорить о рыбках. Вы знаете, они были очень красивы. Я спросила, есть ли у них другие рыбки и как долго они держат этих.

— Что ответила его жена?

— Ей рыбки показались безобразными. Муж их где-то подобрал. Вообще-то, он прежде никогда рыбками не занимался и не имел представления о них. Кто-то из друзей дал ему этих двух рыбок, но с ними было что-то неладное с самого начала. Затем этот друг ему что-то посоветовал насчет лечения. Эти рыбки, несмотря на внешнюю привлекательность, в какой-то мере казались ей символом смерти. И в этом нет ничего необычного, поскольку издавна их называли «рыбами смерти», по давнему поверью, из-за их специфической внешности.

— Ну, и что же дальше?

— Затем я поговорила с ней еще минуту и солгала, сказав, что я простужена и что в зоомагазине все больны гриппом. Она сказала, что в прошлом году тоже неважно себя чувствовала, но это в основном были головные боли. Ей сделали несколько уколов, она начала регулярно принимать витамины, и это удивительным образом на нее подействовало…

— И далее? — вновь спросил Мейсон.

— Затем неожиданно у меня появился страх перед Стаунтоном. Я испугалась, что он вдруг появится дома. Избавится от рыбок или сделает еще что-то. Поэтому я быстро ушла.

— Почему вы думаете, что эти рыбки принадлежали Фолкнеру?

— Я уверена в этом. Они похожи по описанию и размерам. Они также страдают болезнью жабр, хотя сейчас проходят хороший курс лечения. Трудно себе представить, что кто-то начал коллекционировать рыбок именно с этих двух серебряных карасей, тем более что они больны. Недомогание жены Стаунтона не что иное, как выдумка. Главное было не позволить Ролинсу взглянуть на рыбок.

— Вы рассказали об этом Тому?

— Нет, я никому не говорила. Я вышла из дома и пошла к вам в офис. Пыталась узнать у ночного сторожа, где можно вас найти. Но он ответил, что не знает. Я вспомнила имя вашей секретарши, но не могла найти ее фамилии в телефонной книге. Затем мне на память пришла фамилия Дрейка, владельца сыскного агентства. Его телефон я нашла в телефонной книге, но Дрейка не оказалось на месте. Меня предупредили, что он обычно заглядывает в контору вечером перед возвращением домой. Если в течение часа он не появится, он мог бы мне позвонить, — разъяснили мне. Я так и сделала, но боясь, что они забудут, продолжала названивать в контору сама.

— Нет. Он объяснил мне иначе. Он сказал, что как только я буду получать по чеку, меня арестуют за то, что я якобы получаю деньги по подложным бумагам. Он утверждает, что формула лекарства является частью купленного им дела.

— Он действительно купил дело?

— Он заплатил Ролинсу две тысячи долларов за этот зоомагазин и заставил Ролинса остаться работать в нем за небольшую плату. Ролинс ненавидит его. Мне кажется, его все ненавидят, мистер Мейсон. Такой уж он человек. Он считает, что закон есть закон, а бизнес есть бизнес.

— Он предлагал как-нибудь уладить дело?

— Да.

— Каким образом?

— Том должен отдать ему рецепт, а я — отказаться от чека на пять тысяч долларов. К тому же, Том должен продолжать работать в зоомагазине в течение года на нынешних условиях и передать все последующие изобретения по лечению рыб. Взамен Фолкнер заплатит Тому семьсот пятьдесят долларов и будет платить ему ту же зарплату.

— Щедр, не правда ли? — сказал Мейсон. — И никаких дополнительных расходов на лечение Гридли?

— Это меня и возмущает.

— Фолкнер принимает это во внимание?

— Вероятно, нет. Он говорит, что по выходным Том сможет бывать на солнце. Если же он очень болен, то может оставить работу в любое время. Здоровье Тома — это его личная проблема. Фолкнера это не касается. Фолкнер считает, что если проявлять заботу обо всех своих служащих, у него не останется времени на дело. Именно такие люди, мистер Мейсон, и делают этот мир тяжелым дня жизни и работы.

— Вы не сказали Фолкнеру о том, что его рыбы найдены?