Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

там в щепки наши города! Мне пришло письмо об этом лично от Констанции Демей. От королевы! Первый раз мне что–то написала сама королева, а не от Энейгрид или Лей Клинч! – пропищал Мито Якк. – В начале Таурус, а потом Он! Я–то надеялся сдать пост и приобрести себе домик у моря в Керане… Придется и дальше держать меч наготове!

– Еще Вальгард Флейт, вампир из Вестмарки, – дополнила Настурция. – Но тут он вряд ли появится, если только не победит Дроторогора.

– Я не в курсе кто такой Вальгард Флейт, но ни ему, ни Дроторогору не пройти по Змейчатому Тракту, пока мои ребята держат форт Нур!

– Беззаветная храбрость – вот, что отличает Карак от всего Соединенного Королевства! – воскликнула Лютерия Айс.

– Клинок моего отца хранил границы Карака, а до него топор моего деда и прадеда. За мной настанет черед моего сына Гарка. Он – славный мальчик, прыткий. Не опозорит ни меня, не своих предков.

– Некоторым людям надо было родиться гномами, а иным гномам – людьми, – громыхнул Дурнбад.

– Генерал, что на счет моего первого вопроса? – напомнила Лютерия.

– Вы про болезнь? Да, Нур обуяла какая–то лихорадка. Одна четвертая моего состава в лазарете. И то всего за неделю! Коек не хватает, а наш лекарь сбит с толку. Сегодня утром я послал гонцов в Брандвард и в Осприс. Надеюсь, что там сыщется кто–нибудь толковый из жрецов или знахарей, – вздохнул Мито Якк, стискивая свои внушительные пальцы замком.

– Здесь уже есть я, генерал. Вряд ли кто–то в округе разбирается во врачевании лучше меня, – изрекла магистр Ордена Милосердия, поднимаясь со своего места. – Где я могу найти лазарет?

– Вы осмотрите моих ребят?! На я на это и рассчитывать не смел! – встрепыхнулся Мито Якк. – Палаты находятся в глубине форта. Гарк вас проводит. Эй, Гарк!

– Генерал?

– Отведи, магистра Ордена Милосердия к хворающим. Она поглядит, что к чему.

– Будет исполнено! – прищелкнул каблуками оруженосец–сын. – Миледи?

– Могу я составить тебе компанию? – обратился я к Лютерии.

– Если ты не устал… то, да.

Вместе с Лютерией Айс и Гарком я спустился на несколько этажей вниз, в толщу форта. Когда Гарк пихнул одну из дверей, на меня дохнуло сладковатым запахом крови и рвоты. Крепко сбитые местными плотниками кровати занимали весь длинный холл. На них стонали умирающие. Зажав нос платком, я склонился над ближайшим ко мне. Набухшие водяные волдыри, испарина, бледность, спутанность сознания. Лютерия, поджав губы, так же занималась осмотром. Все признаки налицо…

– Оспа, – тихо сказала магистра Ордена Милосердия.

– Форт обречен, и мы тоже, если не покинем его немедленно.

– Погоди, Калеб… Погоди, может быть, еще не все потеряно.

– Зимой мы попали в зачумленный аванпост гномов Трузда. Серэнити смогла оградить нас от болезни, но вылечить наших снежных барсов – нет. По ее словам – на это у нее недоставало сил. Неужели ты… справишься?

Гарк, тем временем внимательно слушающий нас, боязливо прошептал:

– Нам конец, миледи? Вот это конец, да? Мы все заразимся и умрем? Как собаки безродные?

Лютерия Айс, казалось, не расслышала того, что сказали я и Гард. Она крутила на пальце «Лики Всеотца» – кольцо, связывающее ее с Аланом Вельстрассеном, и как будто чего–то искала… В себе?

– Расчисти мне место в центре, – внезапно и как–то хрипло попросила она нас.

Мы опрометью кинулись выполнять поручение. Когда столы, стулья и кровати (вместе со страдальцами) были сдвинуты к стене, Лютерия словно в трансе встала на пустой пятачок. Она закрыла глаза, а потом… потом Лики Всеотца озарились светом. В этом сумрачном помещении, пронизанном удушливыми запахами и безысходностью, я ощутил, как по моим венам разливается жар. Он исходил из магистра Ордена Милосердия. На короткий миг Лютерия Айс превратилась в сияющую звезду, источающую волны энергии. Она захлестнула меня и опустила в негу полузабытья. Я видел, что происходит вокруг и вместе с этим одновременно летал над облаками, где чистые и мягкие солнечные блики выжигали из моей плоти всю хандру. Сколько длился ритуал? Минуту, две, двадцать? Без понятия. Время смазалось и растянулось в полоску блаженства. Постепенно пелена экстаза стала покидать меня. Я ошалело потряс головой. Лютерия лежала на полу. Она потеряла сознание. Я и Гарк Якк бросились поднимать ее. Но не только мы… Все, дотоле умирающие, как ни в чем не бывало повскакали со своих лежаков и потянулись к Лютерии. Чудо из чудес! Кто–то плеснул на магистра Ордена Милосердия воды из бадьи. Она открыла очи и кротко улыбнулась нам.

– Урах с вами, дети…

Я взял Лютерию на руки и понес вслед за Гарком – в опочивальню, сказал он. Легкая, как перо, магистр Ордена Милосердия обвила мою шею холодными ладонями. Я всматривался в ее глаза и что–то не нравилось мне в них… Ранее ясные, они будто бы состарились и потухли…

Я уложил Лютерию на кровать и попросил мнущегося позади меня Гарка выйти.

– Ты как?

– Лики Всеотца… Они перетягивают в меня мощь Алана Вельстрассена, а он черпает ее у Всеотца… Она несет исцеление и вместе с тем калечит… Нет, меня не нужно жалеть. Просто ни один из смертных не способен вместить в себя Абсолютный Свет и не ослабеть… Как же тяжко сейчас пришлось понтифику… не то, что мне… Он – призма.

– Но ты не ослабла… Ты…

Я оглядел Лютерию.

– Ты взяла их оспу на себя! – выкрикнул я, осознав, что сделала магистр Ордена Милосердия. – Находясь в казематах инквизиции Шальх, я точно так же перенял увечья Эмилии, когда ее пытали «огненным сапожком»!

– Калеб… и да, и нет, – измученно прошептала Лютерия Айс.

Ее стал сотрясать озноб.

– Я… я действительно вынула оспу из них… Урах согласился на это и… Она прошла через меня и Алана Вельстрассена, к Нему…

– Ты… Ты не оставишь нас?

– Возможно… По воле Ураха. Но ты не бойся… Оспа заперта во мне «Печатью Света». Тебе и другим ничто не угрожает. Эта ночь… Если переживу ее, то хорошо… Алан Вельстрассен тоже не заболеет… Я упросила об этом Всеотца…

Лютерия Айс смежила веки и часто–часто задышала. Ее тело горело. Я открыл окно, чтобы впустить свежего воздуха, а затем снова сел в кресло подле магистра Ордена Милосердия. Что я думал? Я восхищался самоотверженностью Лютерии, ее альтруизмом и самопожертвованием. Вот она – настоящая дочь Ураха, отдает себя за неизвестных ей людей… Беззаветно, без всякой нерешительности и без страха. Мне хотелось плакать, потому что я не знал, как облегчить муки Лютерии. Через час на пороге показались мои друзья. Гарк Якк все рассказал им, и теперь они волновались. Их беспокойство утроилось, когда я дополнил повествование оруженосца своим. К двенадцати ночи у Лютерии началась агония. Настурция и Дельторо приготовили из того, что имелось в форте, лечебный отвар. Они смачивали им синие губы,