Преступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов

– Вас понял, «первый», – откликнулся Велихов. – Возвращаюсь…

Виктор Павлович снова стал нервничать. А вдруг Бабухин кого–нибудь подошлет к Жанне? Или она передаст «подарки» с кем–нибудь из домашних брата? Правда, брат Шелютто жил в квартире с больной престарелой матерью, но все же…

Наконец в кабинете Кочергина появился Велихов.

– Ни в квартиру, ни из квартиры никто не пройдет незамеченным, – успокоил он Жура. – В холле возле двери Шелютто распределительный электрощит. Наши люди будут его «чинить» столько, сколько понадобится, – улыбнулся майор.

Они перешли с южноморским гостем в кабинет Велихова. Потянулись минуты ожидания.

Наконец раздался телефонный звонок. С помощью усилителя Жур и Велихов могли оба сразу прослушать записанный на магнитофонную ленту разговор по телефону. Позвонили в квартиру брата Шелютты.

– Алло, – ответил женский голос, в котором Виктор Павлович сразу узнал Жанну.

– Привет, – сказал мужчина. – Как добралась?

– Ой, Валера, здравствуй, дорогой! – радостно защебетала прилетевшая. – Все о'кей!

– Жаннет, извини, что не мог встретить. День сегодня, как назло, до отказа забит лекциями. Но постараюсь освободиться немного пораньше.

– Господи, да не беспокойся ты за меня! Когда освободишься, тогда и освободишься… Я, может быть, выберусь в город, чтобы навестить друзей…

– Ну смотри сама. И распоряжайся холодильником как хочешь. С продуктами, правда, не густо, но такова се ля ви… В Москве магазины – сама увидишь…

– Не прибедняйся, у тебя все есть. Я уже отлично поела…

– Значит, до вечера.

– До вечера, – повторила Жанна, и разговор окончился.

Сомнений не было: звонил хозяин квартиры. Через некоторое время позвонили уже из нее. Как поняли оперативники, мать преподавателя Академии. Старушка минут сорок разговаривала со своей товаркой, обсудив все свои болячки и кошмарное положение с ценами на рынке. И только положила трубку, как раздался телефонный звонок. Мужчина попросил к телефону Жанну.

Это был Бабухин.

– Кто это у вас так долго треплется? – спросил он.

– Тетя… Я сама изнервничалась… Ну, здравствуй.

– Что так холодно, Жанна?

– Погоди, перейду в другую комнату…

Во время паузы Велихов спросил:

– Бабухин?

Виктор Павлович кивнул.

– Руслан, милый, – снова послышался голос Шелютто. – Я буквально истосковалась по тебе…

– Вот это, мать, совсем другое дело! – счастливо откликнулся бывший директор «Люкс–панорамы». – Я сам волком вою без тебя. Хочу твое тело, твои груди…

– Кто тебе поверит, – заигрывала Жанна. – Небось каждый день с новой телкой…

– Век бы на них не глядел… И вообще все осточертело. Москва, гнусная погода, обстоятельства…

– А у нас сейчас рай, – сказала Жанна и вздохнула. – Жаль, что теперь не для нас…

– Ерунда! Скоро, мать, все уладится. Заживем в Южноморске слаще прежнего. – В тоне Бабухина прозвучали торжествующие нотки. – Нас голыми руками не возьмешь. А Гранской и Журу скоро придется подыскивать себе другую работу. Это в лучшем случае…

– Ты серьезно?!

– Факт. Представляю, как они раззявят варежки, когда прочтут в газете разгромную статью о себе. – Бабухин мстительно хихикнул. – Небо с овчинку покажется!

– А кто берется это сделать?

– Рэма Николаевича помнишь? Ну, которому мы устроили шикарный прием в валютном ресторане?

– Мелковский, что ли?

– Он, Жанночка. Отработает харч как миленький.

– Вот здорово! – Голос Шелютто просто зазвенел от радости.

– Ладно, как говорит Мопассан, ближе к телу… Привезла?

– А как же! Все, что просил.

– Слушай теперь внимательно. Сегодня ровно в шесть вечера подойдешь к станции метро «Площадь Революции». Там стоит сразу у входа слева табачный киоск. Знаешь, где это?

– Очень хорошо помню. Сколько раз покупала там сигареты…

– Я появлюсь, ты передашь мне сумку, и разойдемся, словно чужие. Без слов. Без вопросов. Усекла?

– Усекла, – ответила Жанна и грустно добавила: – Ну а пообщаться?

– Наобщаемся еще под завязку, – подбодрил ее Бабухин. – Завтра позвоню в это же время. Все. Ну, я на тебя надеюсь.

– Не волнуйся, сделаю, как надо. Целую…

Гудки отбоя. Связь прервалась.

– Смотри–ка, – сказал Велихов, обращаясь к Журу, – и не боится Бабухин, говорит открытым текстом. А что вы такой хмурый? – уловив угрюмость в лице капитана, удивился майор. – Радоваться надо – все идет по плану. Возьмем голубчиков тепленькими…

– Здорово все рассчитал, – сказал Велихов, когда они подошли к входу в метро «Площадь Революции». – На этом пятачке в часы «пик» народу – не протолкнуться. И где вы спрячетесь, чтоб не засветиться?

– А вот здесь, – показал Виктор Павлович на «Москвич»– фургон, в котором разыгрывали моментальную лотерею. – Почему бы и нам не поставить рядом свою машину? Будем что–нибудь рекламировать. Это теперь модно…

– Отличная мысль, – одобрил майор.

До операции оставалось чуть меньше часа. Оперативники, участвующие в захвате, последний раз посовещались и разошлись. Жур занял место в появившейся на площади «Ладе» с плакатами, призывающими пить пепси–колу.

Наступило время напряженного ожидания. Виктора Павловича охватывало все большее волнение: как разглядеть среди тысяч и тысяч людей, вливающихся в метро сплошным потоком, Бабухина и Жанну? К тому же пошел снег. В глазах зарябило от белых мух, падающих прямо из опустившейся на Москву ночи. Что успокаивало, так это три знакомые фигуры – двое мужчин и женщина, – назначившие кому–то «свидание». Никто бы не догадался, что это оперы из группы захвата.

Жанна появилась без пяти шесть. Жур щелкнул зажигалкой в темноте салона «Лады» – условный сигнал. Женщина, пришедшая на «свидание», сняла одну перчатку, положила в карман. Ребята подошли к киоску и стали прицениваться к сигаретам.

Напряжение капитана достигло крайнего предела. Когда минутная стрелка на уличных часах почти коснулась цифры «12», откуда–то рядом с Шелютто возник Бабухин. Он был в кожаном пальто и огромной мохнатой шапке, надвинутой на лоб по самые глаза. Жанна сняла с плеча сумку, протянула патрону, и тут Жура словно пружиной выкинуло из автомобиля. Но его помощь не понадобилась, он даже не успел добежать до табачного ларька – Шелютто и Бабухина уже вели к машинам оперативники. Сумка была в руках у Руслана Яковлевича. Жанну усадили в «Волгу», которая тут же сорвалась с места. Бабухина поместили в «Ладу» между двумя работниками милиции. Жур устроился рядом с шофером и, повернувшись назад, сказал не без злорадства:

– Вот и встретились, Руслан Яковлевич.

– Это безобразие! Произвол!… – хрипло проговорил тот. – Хватают честного человека!… Я буду жаловаться!…

– А ну тихо! – грозно зашипел на него опер.

«Лада» отъехала, но тут же снова приткнулась к тротуару.

– Черт! – выругался водитель, выскочил из машины и сразу вернулся. –