Антология сатиры и юмора ХХ века - Владимир Николаевич Войнович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
могучий член художника Да Винчи
вернется к нам, подымется к зениту,
разгонит облака, развеет мрак.
Все озарится сказочным сияньем,
вся наша жизнь тогда преобразится,
она в чудесный превратится праздник
и никогда не кончится при том.
1986
БАЛЛАДА О ХОЛОДИЛЬНИКЕ
Дружеская пародия на Беллу Ахмадулину,
посвященная ей же
Воспоминаний полая вода
Сошла и ломкий берег полустерла…
Нальем в стаканы виски безо льда,
Ополоснем сухую полость горла.
И обожжем полуоткрытый рот
И помянем, мой друг и собутыльник,
Давнишний год, метро «Аэропорт»,
Шестой этаж и белый холодильник,
Который так заманчиво журчал
И, как Сезам, порою открывался,
И открывал нам то, что заключал
В холодных недрах своего пространства.
Пусть будет он во все века воспет
За то, что в повседневности враждебной
Он был для нас как верный терапевт
С простым запасом жидкости целебной.
Была его сильна над нами власть.
Была его к нам бесконечна милость…
К нему, к нему душа твоя влеклась.
Да и моя к нему же волочилась.
А на дворе стоял глухой застой,
И серый снег топтал топтун ущербный,
А мы с тобой садилися за стол —
И холодильник открывался щедрый.
1988
* * *
Жизнь повсюду меня мотала.
Был бродяга я, бич, бездельник.
И всего мне всегда хватало.
Но всегда не хватало денег.
Уж казалось, ну что мне нужно
В череде вечеров и утр…
Ну, немного тепла снаружи
И немного калорий внутрь.
Ну, черняшки краюшку с корюшкой,
С луком репчатым или репою
Да бутылку на пару с корешом —
Я же большего и не требую.
Но, увы, так всегда бывает.
Что чего-то всегда не хватает
Из того, что за деньги дают.
То того, чем себя укрывают
То того, чем нутро заливают,
То того, чем закусывают.
1988
* * *
Облокотись о пьедестал
Какого-то поэта,
Я вынул пачку и достал
Из пачки сигарету.
И закурил. И думал так
Бессвязно и бесстрастно:
От сигарет бывает рак.
Туберкулез и астма,
Гастрит, артрит, инсульт, инфаркт
И прочие болезни.
Курить нам вредно — это факт,
А не курить полезно.
И думал я еще о том,
Что, взгляд во тьму вонзая,
Стоит поэт, а я о нем
Ну ничего не знаю.
Не знаю, как он был да жил
Пред тем, как стать колоссом,
Чем честь такую заслужил?
Что пил? курил? кололся?
Ну что ж, достукался и вот
Здесь стынет истуканом.
Не курит, шприц не достает
И не гремит стаканом.
А я себя по мере сил
Гублю напропалую…
Я сигарету загасил
И закурил другую.
1990
ФИЛОСОФИЧЕСКОЕ
Живущий только временно живет,
А неживущий не живет не временно.
Освободясь от жизненного бремени,
Он вечности частица и оплот.
Он там, где есть нежизни торжество:
Ни тьмы, ни света, ни зимы, ни лета…
Хорошего там нету ничего,
Но ничего плохого тоже нету.
Там нет дурных вестей, утрат, растрат,
Тюрьмы, сумы и чириев на коже,
Там дрожь не бьет и зубы не болят,
Не жмут ботинки и тоска не гложет.
Там смерть и страх не ведом никому —
Ни храбрым людям, ни трусливым людям.
Пусть даже мир окончится, — ему,
Тому, кто там, конца уже не будет.
Ваш предок тем особо дорожил.
Такую мысль в себе лелеял гордо,
Что с Пушкиным в одну эпоху жил
И с Гоголем в одни и те же годы.
Что ж, за приливом следует отлив,
Не всякий век талантами расцвечен,
А наш и вовсе сир и сиротлив,
Гордиться некем, кажется, и нечем.
Но жребий исправим, поскольку он
На время жизни выпал, а помрете, —
И с гениями сразу всех времен
В течение нежизни совпадете.
Пока вы там присутствуете, тут
Случится все хорошее, и даже
Враги все ваши старые умрут
И новые отправятся туда же.
Так не тужите, свой всему черед.
Что наша жизнь? Лишь миг на перевале…
Вот минет он, и вечность развернет
Свой бесконечный свиток перед вами.
1992
КУРФЮРСТЕНДАММ
Я как-то
