Эта безумная Вселенная - Эрик Рассел

Умница, капитан Томас. Вовремя загладил свою оплошность.

Шомут (понизив голос): На этой планете находится четыреста двадцать пленных землян. Следовательно, четыреста двадцать Юстасов разгуливают, где им вздумается. Вы согласны?

Томас: Не стану отрицать.

Шомут: Думаю, вы слышали о катастрофе латианского тяжелого космического крейсера «Ведер». Он разбился при посадке. Весь экипаж погиб. Латианцы считают, что причиной гибели стали ошибочные действия части экипажа. Однако катастрофа произошла всего через три дня после появления на планете пленных землян. Считаете ли вы, что это — просто совпадение?

Томас: А это уж вам решать.

Замечательно, капитан! — подумал Лиминг, стремясь внешне никак не показывать своего торжества.

Шомут: Хорошо. Тогда еще такой вопрос. В шестидесяти милях отсюда находится крупнейшая в этой части галактики заправочная база. Неделю назад она была полностью уничтожена. Ущерб настолько велик, что в течение какого-то времени он будет сказываться на боеспособности кораблей наших союзников. По мнению специалистов, причиной взрыва могла послужить искра статического электричества. От нее мог взорваться один из резервуаров, после чего пожар охватил и уничтожил все остальные. У нас нет оснований сомневаться в правдоподобности их версии.

Томас: В таком случае зачем вы меня спрашиваете?

Шомут: База построена более четырех лет назад. За все это время там не было ни одного взрыва, вызванного статическим электричеством.

Томас: Куда вы клоните?

Шомут: Вы совсем недавно подтвердили, что на планете находится четыреста двадцать Юстасов, способных на любые поступки.

Томас (сурово, как и надлежит настоящему патриоту): Не надо переиначивать мои слова! Ничего такого я не утверждал и не подтверждал. Я отказываюсь отвечать на дальнейшие вопросы.

Шомут: Эти слова вам подсказал ваш Юстас?

Капитан Томас не произнес больше ни слова. Комендант выключил запись.

— Полковник Шомут говорил еще с восьмерыми пленными землянами. В целом их показания совпадают. Зангаста лично прослушивал все записи. Он глубоко озабочен сложившейся ситуацией.

— Передайте вашему Зангасте, пусть не ломает голову, — небрежно бросил коменданту Лиминг. — К чему строить догадки, если все здесь и так ясно? Мой Юстас вступил в сговор с их Юстасами.

Комендант чуть не поперхнулся. Лицо его, как и тогда, приобрело красноватый оттенок. Каким-то образом комендант все же догадался, что Лиминг пошутил.

— Ты сам утверждал, что без участия Юстасов никакой сговор невозможен.

— Я рад, что вы наконец-то это поняли.

— Давайте оставим это латианцам, — вклинился нетерпеливый Паллам. — Причастность Юстасов все равно недоказуема. Тем более что у латианцев есть свои, вполне устраивающие их объяснения обеих этих катастроф.

По-видимому, коменданту тоже не было особого дела до бед союзников, и он быстро согласился.

— Я решил провести свое расследование, — сообщил он Лимингу. — Я знаю, что восемь наших охранников грубо обращались с тобой, и ты на них сильно разозлился. Четверо из них серьезно пострадали во вчерашних беспорядках и находятся в больнице. Еще двоих я приказал отправить на фронт как проштрафившихся.

— И еще двое получили прощение, — досказал за него Лиминг. — С ними не случилось никаких неприятностей. Так?

— Да. Никаких неприятностей.

— Но я не могу гарантировать того же охранникам, расстреливавшим пленных, офицеру, который командовал расстрелом, и его начальнику, отдавшему приказ уничтожить безоружных ригелианцев. Все зависит от моего Юстаса.

— А с чего ему волноваться? — удивился Паллам, — Это же были не земляне. Всего-навсего ригелианцы.

— Ригелианцы — наши союзники, а союзников мы считаем друзьями. Мне стало очень не по себе от этой жестокой и бессмысленной бойни. А Юстас восприимчив к моим чувствам.

— Но ведь он не обязан им подчиняться? — спросил Паллам.

— Нет.

— Уж если говорить о том, кто кому подчиняется, так это ты подчиняешься своему Юстасу, — напомнил чешуйчатый специалист по симбиозу.

— В большинстве случаев, да.

— Это подтверждает все, что мы от тебя услышали, — жидко улыбнувшись, заключил Паллам. — Главное различие между землянами и латианцами состоит в том, что вы знаете о своей управляемости, а они даже не подозревают.

— Здесь вы меня опять не поняли. Мы не являемся управляемыми, будь то на сознательном или бессознательном уровне, — возразил Лиминг, — Я называю отношения с Юстасом взаимным партнерством. Где-то это похоже на отношения между мужем и женой в хорошей семье. Никто не стремится управлять своим партнером.

— Не знаю. Я никогда не был женат, — сказал Паллам. — Продолжайте, комендант.

— Могу тебе сообщить, что наше командование решило сделать эту планету тюремной. — Комендант выразительно посмотрел на Лиминга. — На территории планеты уже содержится большое число пленных. В основном это ригелианцы.

— Ну и что? — спросил Лиминг, не совсем понимая, зачем ему это рассказывают.

— Вскоре сюда прибудут новые партии пленных. На следующей неделе мы ожидаем две тысячи центурианцев и шестьсот тетанцев. Они заполнят новую тюрьму. Как только у наших союзников освободятся транспортные корабли, на планету начнут доставлять и пленных других рас, входящих в вашу Федерацию.

Комендант сощурился.

— Появление здесь пленных землян — это тоже лишь вопрос времени.

— Вы довольны? — спросил коменданта Лиминг.

— Дело в том, что Зангаста решил не принимать землян.

— Ему виднее, — с полнейшим равнодушием ответил Лиминг.

— Зангаста — крупный стратег, — начал петь дифирамбы начальству комендант. — По его мнению, если на планете, где уже собрано достаточно пленных из других рас, появится несколько

тысяч землян, может возникнуть опасная ситуация. Нам остается лишь завидовать способности Зангасты смотреть далеко вперед. Он раньше нас понял: разместив на планете пленных землян, мы можем ее потерять. Лишиться стратегически важной точки в глубоком тылу и подвергнуться яростным атакам наших же союзников.

— Как я понимаю, обо всем этом Зангаста объявил во всеуслышание. Однако в его стратегии есть еще один, секретный пункт, — усмехнувшись, объявил Лиминг.

Комендант и Паллам вытаращили глаза. Лиминг нахмурился.

— Сначала Зангаста приказал расстрелять бежавших пленных сразу же после их поимки. Это мог быть только его приказ и больше ничей, потому что в ином случае их просто бы избили, посадили в карцер, но оставили в живых. Теперь ваш Зангаста дергается, опасаясь возмездия одного Юстаса. Он думает, что несколько тысяч Юстасов увеличат угрозу в несколько тысяч раз. Но он ошибается.

— Почему ты так думаешь? — спросил комендант.

— Потому что только у тех, кто раскаивается в своих злодеяниях, нет причин для страха. И еще у мертвых. Если Зангаста хочет жить, пусть лучше поскорее отменит свой приказ.

— Я передам ему твои слова. Но очень может быть, что отмены приказа и не понадобится. Как я уже говорил, Зангаста — мудрый стратег. Он разработал очень тонкую стратегию. Она позволит окончательно проверить правдивость всех твоих показаний и в то же время позволит Зангасте разобраться с его сложностями.

Внутри Лиминга шевельнулась тревога.

— Можно мне узнать, в чем заключается стратегия Зангасты?

— Он даже велел тебе рассказать. Более того, Зангаста уже начал осуществлять свою стратегию.

Здесь комендант для большего эффекта приумолк.

— Зангаста предложил Федерации обмен пленными.

Лиминг заерзал на сиденье. Ну и ну! Похоже, его желание отомстить чешуйчатым становится реальностью. Самое большее, на что он рассчитывал с первых минут плена, — это вырваться самому. А получается, его история разрослась до галактических масштабов. Ну и кашу он заварил, делая первые шаги в искусстве вранья.

— Я тебе еще не все сказал. Федерация приняла предложение, но при условии равноценного обмена. То есть капитанов на капитанов, штурманов на штурманов и так далее.

— Вполне разумно.

Комендант посмотрел на Лиминга и оскалился. Ни дать ни взять волчище. Только чешуйчатый.

— Зангаста согласился и выдвинул встречное условие: вначале Федерация принимает всех пленных землян, после чего производит обмен из расчета два к одному. Сейчас Зангаста ждет ответа Федерации.

— Два к одному? — повторил Лиминг. — Вы хотите получить за каждого землянина по двое своих пленных?

— Ни в коем случае.

Наверное, волчий оскал означал у чешуйчатых особо благоприятное расположение духа. Комендант оскалился еще сильнее.

— Двое наших пленных на одного землянина и его Юстаса. Это ведь по-честному, как ты считаешь?