Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

Тело владыки было положено в гроб, который незадолго до этого послужил временным ложем для усопшего Павла VI, – перед тем как Папу похоронили в крипте собора св. Петра. И именно в этом гробу тело митрополита было отправлено из Рима в Ленинград. Согласно международным правилам, в таких случаях гроб должен быть запаян. Поэтому было решено не вскрывать его во время отпевания владыки в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры.

Вспоминает архиепископ Василий (Кривошеин).

«Мы совершили по нём в день погребения торжественную панихиду в нашем брюссельском соборе святителя Николая, за которой молилось множество народа. Молились все искренне и с умилением о упокоении души новопреставленного. Во время панихиды, когда я стоял посреди церкви, а протодиакон произносил ектенью, я почувствовал, что кто-то меня тронул сзади за левое плечо. Я быстро обернулся, но никого не было… у меня было ясное ощущение, что это – митрополит Никодим! Прикосновение было дружественное» [700] .

7 сентября папа Иоанн Павел I читал на собрании римского клира обращение, посвящённое церковной дисциплине. В какой-то момент он прервал чтение и сказал: «Два дня назад на наших руках умер митрополит Ленинградский Никодим. Заверяю, что никогда в своей жизни я не слышал таких прекрасных слов о Церкви, как те, которые он произнёс» [701] .

Не прошло и месяца после кончины владыки, как последовала скоропостижная смерть папы Иоанна Павла I. Со временем, когда горечь утрат была смягчена, в Ватикане появилась такая версия: якобы беседа с митрополитом Никодимом была настолько интересна папе, что ему не терпелось продолжить разговор…

1978 г. стал «годом трёх пап», и кончина владыки Никодима при необычных обстоятельствах дала пищу для размышлений не только журналистам, но и писателям. Одним из них был известный французский прозаик В.Н. Волков. В 2003 г. председатель общества «Радонеж» Е.К. Никифоров, участвуя в работе Мирового форума «Диалог цивилизаций», встретился с ним и провёл беседу. Вот отрывок из пространного интервью, опубликованного в православной прессе.

Е. Никифоров: Сейчас Вы закончили новое сочинение – это большой роман, посвящённый церковной жизни современной России, совершенно недавнему её прошлому. И, насколько я знаю, эта книга будет издана в ближайшее время на французском языке.

В. Волков: Этот роман я закончил только что, он будет напечатан в январе. Что в его начале? То, что Вы знаете лучше меня. Где-то в 1978 году один русский (а, правильнее сказать, советский) митрополит, (называть его сейчас не буду, потому что это всё же вымышленная личность) митрополит, который имел какую-то связь с советской властью, почему-то отправился к новоизбранному папе. Папа его почему-то принял на шестой день своего понтификата, и митрополит умер в его объятиях. Папа после этого сказал, что у них был таинственный разговор: что «ему никто никогда так красиво о Церкви не говорил, как этот схизматик», но что это – тайна, что он не может рассказать того, что ему говорил этот русский митрополит.

И через двадцать дней после этого сам папа тоже умер! Конечно, говорили, что его убили (что мне кажется довольно вероятным, потому что он, как говорят, собирался «почистить конюшни» Ватикана). Но, если пишешь роман, то нужно писать роман! Мой герой – не митрополит, а архиепископ, он старше, бывший военный, с совершенно особой биографией, пошёл он в священники по особой причине…

Роман по-французски называется «Гость папы». Для меня главное – это биография русского человека, который замешан в разные – чистые и нечистые – дела, миссия которого была всю его жизнь: как-то «обмануть чёрта». Знаете такие русские сказки: солдат возвращается с войны и как-то обманывает чёрта? Так вот, миссия моего архиепископа та же: как-то обмануть чёрта. Но чтобы обмануть его, надо с ним поиграть. И тут вопрос – как далеко можно в этом идти? Это одна сторона. Другая сторона – это размышление о Церкви, о том, что такое распря между так называемым католичеством и так называемым православием, что это значит, какая возможность помолиться вместе…

Не пришло ли время, когда, с одной стороны, мусульмане, а с другой – атеисты, как-то объединиться? Я не хочу сказать: войти в какую-то единую Церковь, может быть, это даже утопия, может, это даже не нужно, но, в конце концов, понять, что мы – единственные люди на свете, которые верят, что Бог стал человеком! Это так абсурдно, что должно быть правдой! И католики, и мы в это верим. Может быть, надо подумать об этом!..

Е. Никифоров: Но вернёмся к роману. Вы говорили, что ездили в Ватикан, смотрели эти места и даже были хорошо приняты?

В. Волков: Я был принят в Ватикане так, как никакой католик там принят не был, да и не будет, по-моему! Да, конечно, нужно знакомиться с местами, просто чтобы вздора не писать. Я ездил в Португалию, чтобы посмотреть то место, где, по-видимому, Богородица являлась пастухам, потому что это – важная пружина в моём романе. И, между прочим, настоящий русский митрополит – митрополит Никодим, который встречался с папой, тоже ездил в Португалию и осматривал эти места [702] .

Кончина владыки в Ватикане дала пищу для критиков его «прозападного» курса. Одним из них был митрополит Иоанн (Снычев), занявший Санкт-Петербургскую кафедру в 1990 г. Его кончина была в чём-то сходна со смертью митрополита Никодима. Он тоже умер во время официального приёма (состоявшегося по случаю 5-летия деятельности одного из петербургских банков). Участники банкета ожидали тогдашнего мэра Анатолия Собчака с супругой, но чета опоздала почти на час. Когда высокие гости прибыли, жена мэра, Людмила Нарусова, подошла к владыке Иоанну под благословение. Благословив супругу Собчака, митрополит начал медленно оседать на пол…

Пройдёт ещё несколько лет, и один из сподвижников владыки Никодима скажет примерно следующее: «Вот! Митрополит Иоанн всё говорил, что владыка Никодим умер у ног Папы Римского. А сам?!»

Чувствуя приближение кончины, владыка сам себе в утешение назначал условия «игры в прятки» со смертью: «Если не умру до 50-ти лет, то потом проживу ещё долго-долго!». К большому сожалению, не дожил. Судьбой ему было отпущено всего семь седмин… И сегодня, спустя не одно десятилетие после кончины митрополита Никодима, на его могиле постоянно лежат живые цветы.

И хотя служение владыки Никодима проходило в «Церкви пленённой», он оставался внутренне свободным и духовно сильным человеком благодаря всемерной и глубочайшей вере в Господа. Он говорил: «Сочетание с Богом, освящение свыше от Бога, благодатное пребывание в Боге – это живая реальность, полная