Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

В начале декабря 1384 года, несмотря на перемирие, шотландцы во второй раз после воцарения Ричарда II захватили замок Бервик. Появились сообщения, что лейтенант, который держал замок для графа Нортумберленда, получил взятку, чтобы впустить захватчиков. Подобные слухи обычно распространялись после любого унизительного поражения. Но Джон Гонт воспользовался случаем, чтобы лично отомстить графу Нортумберленду, который заседал в Палате Лордов в Вестминстере. Гонт привлек его к суду лордов за неисполнение долга и отправил на север отвоевывать Бервик под страхом конфискации имущества. Замок Бервик был значительно укреплен с тех пор, как в последний раз пал перед шотландскими налетчиками в 1379 году и вместо того чтобы рисковать устраивая штурм, Нортумберленд заплатил 2.000 марок из своего кармана, чтобы выкупить его у захватчиков[737].

К несчастью для министров Ричарда II, двойная субсидия, за которую проголосовала Палата Общин, породила ожидания, которые трудно было оправдать. Даже двойная субсидия уже не могла окупить континентальную кампанию, если значительные силы необходимо было держать и на шотландской границе. На самом деле поступления от новой субсидии были частично умалены резким снижением таможенных доходов, что, вероятно, было вызвано строгим соблюдением бойкота английских товаров в новых владениях герцога Бургундского. Вступительное обращение Поула к Парламенту было речью человека, напуганного угрозой окружения со стороны Фландрии, Кастилии и Шотландии. Его мнение было широко распространено и Совет не хотел лишать Англию войск в такой момент. Поэтому сбор обещанной армии для войны на континенте был тихо отменен[738].

* * *

В течение всего лета Лиссабон держался на сокращающихся продуктовых пайках, пока Хуан I укреплял свою армию на суше. Кастильский флот отбивал попытки освободить город с моря из Порту и постепенно ужесточал блокаду. Но осаждающие не смогли произвести никакого впечатления на людей  стоящих на стенах города; и, несмотря на трудности, в которые попали защитники, время было на их стороне. Финансовая нагрузка на кастильскую казну от содержания таких огромных сил в поле месяц за месяцем становилась невыносимой. С наступлением лета осаждающие стали испытывать еще большие лишения, чем их враги. Продовольствие становилось все труднее найти, так как были исчерпаны запасы в пределах досягаемости, что было обычной проблемой крупномасштабных осадных операций в XIV веке. Болезни, еще один постоянный бич средневековых осад, нанесли тяжелый урон ослабленным людям, работавшим в жаркую погоду. Чума (вероятно, дизентерия или тиф) быстро распространилась по тесным кастильским лагерям и кораблям флота с антисанитарными условиями. К началу сентября 1384 года кастильцы теряли от болезней более 200 человек в день. Некоторые из лучших капитанов Хуана I умерли, включая знаменитого кастильского адмирала Фернана Санчеса де Товар. Хуан I, считавший, что город находится на грани сдачи, отказывался снять осаду, пока, наконец, у его супруги Беатрисы не обнаружились признаки заболевания. 3 сентября король прислушался к мнению своего Совета и отказался от продолжения осады. Кастильцы сожгли свои лагеря и отступили. В Португалии были оставлены постоянные силы для сдерживания сторонников Жуана Ависского. Их разместили на зиму гарнизонами в городах к северу и западу от Лиссабона. Галеры отошли на свою базу в Севилье. Сам Хуан I уехал в Кастилию, пообещав вернуться с еще большими силами весной[739].

На данный момент самое большее, что могло сделать английское правительство для поддержки Жуана Ависского, — это призвать людей записываться в добровольцами для помощи Португалии. Двум португальским послам было разрешено за свой счет набирать в Англии латников и лучников. Для выплаты авансов послы заняли деньги у синдиката лондонских купцов, организованного мэром города, сэром Николасом Брембре, и у группы состоятельных придворных. Судя по всему, они имели право передавать товары португальских купцов в Англии в качестве залога, а также гарантии от городов Лиссабон и Порту. Этим сделкам суждено было породить неприятные споры, когда займы перестали погашаться, а кредиторы начали арестовывать португальские корабли и грузы. Но они позволили Фогаса и Альбукерке набрать значительное количество наемников среди массы безработных профессиональных солдат, слонявшихся по Лондону. Большинство из них были людьми, у которых уже не было особых перспектив найти выгодную работу во Франции: английскими и гасконскими солдатами удачи с пестрой компанией голландских, немецких, итальянских, португальских и даже кастильских авантюристов. По меньшей мере шесть кораблей с войсками отплыли в Португалию в течение зимы. Весной португальские торговые суда, заходившие в английские порты, реквизировались офицерами адмиралов, чтобы перевезти еще больше. В дополнение к кампании по набору войск в Англии, на которую согласилось правительство Ричарда II, изрядное количество английских солдат, несших утомительную гарнизонную службу в Кале, Шербуре и Бресте, дезертировали со своей службы и по суше добрались до Бордо, чтобы переправиться на корабле в Португалию. Мы не можем знать, сколько англичан воевало в Португалии в 1385 году, но английские записи и рассказы об их делах в Португалии позволяют предположить, что их было не менее 1.000, включая значительное число лучников[740].

Хуан I получал оперативные и в целом точные сообщения о деятельности Фогаса и Альбукерке от кастильских купцов в Англии. Зимой он вновь обратился за поддержкой к французскому королю и написал напрямую нескольким видным капитанам во Франции с просьбой прийти ему на помощь. Министры французского короля были не в состоянии организовать экспедиционные силы, но, как и Совет Ричарда II, они сделали все возможное, чтобы привлечь добровольцев. Жан де Рье, один из камергеров Карла VI и ветеран кастильских войн, в новом году находился при дворе Хуана I, предпринимая очередные бесплодные попытки получить взаймы галеры. Он остался, чтобы служить в Кастилии со своим отрядом в предстоящей кампании, хотя ему было уже более шестидесяти лет. Он также принимал активное участие в организации набора наемников на службу кастильскому королю во Франции. Несколько бретонских отрядов, численностью до 800 человек, были набраны совместными усилиями Жана де Рье и пуатевинского капитана по имени Жоффруа де Партене. Еще больше бретонцев набрал сын короля Наварры. Вербовщики Хуана I пересекали Рону, нанимая воинов из числа компаний разбойников, действовавших в Провансе. Даже в Беарне, где Гастон де Фуа был настроен откровенно враждебно по отношению ко всему предприятию, нашлось 300 латников, чтобы отправиться на помощь королю Кастилии, включая осведомителя Фруассара — Баскота де Молеона. "Либо вы вернетесь нищими, в лохмотьях и покрытые блохами, — сказал им Гастон после прощального пира в замке Ортез, — либо вы все будете убиты или взяты в плен"[741].

* * *

В Генте Питер ван ден Босше и Франс Аккерман изо всех сил пытались удержать город после катастрофы при Роозбеке. Они отказывались рассматривать возможность капитуляции, которая почти наверняка повлекла бы за собой их собственную казнь. Кроме того, они были твердо привержены к союзу с Англией и возобновлениям поставок шерсти оттуда. Аккерман, как