Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

Илья Сато из Акита пишет, что католический проповедник там, некто Нагацций, просится в православие. Что ж, дело хорошее — пусть продолжает изучать православие, и если Господь найдет его достойным, то и введет в дверь Православной Церкви.

24 августа/6 сентября 1901. Пятница.

Разом три священника в отлучке: о. Семен Юкава уехал на Формозу; о. Феодор Мидзуно сегодня уехал в Коофу, по телеграмме, что Иоанн Ямагуци, катихизатор, помер — хоронить его; о. Петр Кано сегодня утром в Сакура–мура, по телеграмме, что умер Павел Ямагата, бывший семинарист, потом хотевший служить Церкви иконописью — отпевать его. Остается при Соборе один о. Роман Циба. Умершие померли от чахотки; оба способные, но не успевшие послужить Церкви, и только унесшие с собою в могилу много церковных денег, потраченных на их воспитание и содержание. Были, впрочем, хорошие молодые люди. Царство им Небесное!

Из Коофу Стефан Тадзима писал, что один язычник вызывается построить дом приспособительно к церковному употреблению. Только хочет, чтобы ему дали обещание нанимать потом этот дом. Я наказал о. Феодору, при отпуске его, сказать Тадзима и христианам там, чтоб они отнюдь не связывали себя этим обещанием.

25 августа/7 сентября 1901. Суббота.

От о. Бориса Ямамура письмо — целая тетрадь все о том же нескончаемом предмете — Ивай–кёоквай. Отвечает на мой совет ему, посланный по выслушании о. Оно, «если христиане Яманоме не позволят христианам Ициносеки не продавать их теперешний церковный дом, то пусть две Церкви останутся по–прежнему раздельными, не сливаются». О. Борис всячески старается убедить меня, что «не желает продать церковный дом в Ициносеки только один Авраам Сато, что у него намерение завладеть самому этим домом». О. Оно, однако, не высказывал таких подозрений, и сам о. Борис не подкрепляет ничем своих подозрений. Поэтому письмо его не убедило меня. А так как сегодня же пришло письмо из Ициносеки от брата Авраама Сато — Ниносеки, с просьбою решить поскорей для них — «сливаться ли двум Церквам, или быть раздельными», то я и написал туда: «если христиане Яманоме согласятся на то, чтобы вы не продавали своего церковного дома, то хорошо слиться, как вы и сами того желаете, под сим условием. Но церковный дом ваш непременно переведите на имя священника». Копия с сего письма послана к о. Борису.

Кстати, сегодня был у меня Моисей Ямада (лечившийся здесь в госпитале и ныне возвращающийся домой), самый важный христианин в Яманоме; я его убеждал не мешать христианам Ициносеки иметь свой церковный дом, или же любовно разойтись с ним; пусть по–прежнему две Церкви будут самостоятельными. Слиться, или быть раздельными, это неважно; важно хранить мир и любовь.

26 августа/8 сентября 1901. Воскресенье.

После Литургии были князья Доде Стефан и его старший брат, уже видимо расположенный к христианской вере под влиянием Стефана, даже крест на себя полагающий. Стефан проповедует всем, кому может, вокруг себя; сегодня приводил в Церковь одну девушку из служащих в их доме, уже значительно наученную и близкую к крещению. Я звал его жить в Миссии, чтоб слушать в Катихизаторской школе уроки по Догматике и яснее, и систематичнее уяснить себе учение, а потом проповедывать его в своем аристократическом обществе. Говорит, что сейчас бы перешел в Миссию, но нужно посоветоваться с родными, между которыми есть ненавидящие христианство.

В Катихизаторскую школу прибыл Иосиф Окада (бывший католический проповедник), сошедшийся с женой и оставивший ее у ее родителей на время своего обучения.

Прибыл опять служить у меня слугой и вместе звонарем и пекарем просфор для Собора Иоанн Сукава, которого отец (ботаник) взял было для домашней службы.

27 августа/9 сентября 1901. Понедельник.

Анархист, поляк родом, опасно ранил 6 сентября в Буффало, двумя пулями, Президента Американских Соединенных Штатов Мак Кинлей. Справедливо называют анархистов бешеными собаками. Странно только, что не ищут средств избавиться от них.

28 августа/10 сентября 1901. Вторник.

О. Николай Сакураи пишет о делах своей Церкви, между прочим, что «в Саппоро недавно было крещение пяти человек, и что в дальнейшем такие ободряющие виды на успехи проповеди в Саппоро, что к будущему Собору надеется крестить там не менее ста человек». Цыплят по осени считают.

Всенощную пели причетники, и в Церкви было очень мало молящихся — школы учились. Раздосадовал о. Петр Кано своим диким чтением Евангелия; снова нужно учить его.

29 августа/11 сентября 1901. Среда.

Литургия с шести часов. Были в Церкви все учащиеся; пели причетники.

Были днем Василий Конно, из Наканиеда, наиболее состоятельный и усердный из тамошних христиан; говорил, что брат его, Иоанн, учившийся в Катихизаторской школе, но не могущий служить катихизатором по слабости здоровья — ныне больше ничего не делает, как только помогает Савве Ямазаки, катихизатору, по церковной службе. Я убеждал Василия приобрести побольше участок земли для построения Церкви, благо теперь у них еще земля дешева — меньше ены за цубо.

30 августа/12 сентября 1901. Четверг.

После полудня в Посольстве, поздравить посланника Александра Петровича Извольского с Ангелом — оставил карточку — он еще на даче. Там же получил посланные чрез Министерство Иностранных Дел: книгу речей и слов Петербургского Митрополита Антония и пакет с изданиями и избранием в члены «Общества ревнителей Русского Исторического Просвещения в память Императора Александра Третьего».

О. Симеон Мин из Кёото извещает, что кресты на храм, прежде неудачно вызолоченные, теперь позолочены вторично и утверждены на своих местах; успокаивает насчет того, что отлично вызолочены и блестят, и крепко установлены. Да воссияет чрез них благодать Божия над древней столицей Японии!

31 августа/13 сентября 1901. Пятница.

О. Феодор Мидзуно вернулся из Коофу, совершивши погребение там умершего катихизатора Иоанна Ямагуци. Царство ему небесное! Способный и усердный был молодой проповедник, владевший и пером — его сочинения есть кое–что печатное; злая чахотка преждевременно свела его в могилу.

Другой служащий Церкви, причетник Яков Фудзима, нагло обманул и ушел со службы. Служил, впрочем, так плохо, что о. Семен Мии просил убрать его из Кёото, где он состоял. Так как в Мориока нуждались в учителе церковного пения, то предложено было ему отправиться туда; он беспрекословно изъявил готовность, но это только для того, чтобы получить дорожные до Токио, отсюда до Мориока, и двухмесячное, за девятый и десятый месяцы, содержание; получив все это, он прислал письмо, что увольняет себя с церковной службы.