Путь через равнину - Джин Ауэл

В первом свертке была великолепная одежда из замши, которую подарила ей Рошарио. Она взяла ее и развернула.

— О! Какое великолепное платье! Такого покроя и такой вышивки я никогда не видела. — Мадения невольно потянулась, чтобы потрогать. — Какая мягкая! Никогда не прикасалась к такой мягкой коже.

— Это подарила мне женщина из племени Шарамудои, которое живет далеко отсюда, возле устья реки Великой Матери, там она и в самом деле великая. Ты даже не можешь вообразить себе, какой большой становится эта река. Шарамудои объединяют два народа. Шамудои живут на земле и охотятся на серн. Ты видела такое животное? Мадения отрицательно покачала головой.

— Это горное животное, что-то вроде каменного козла, но поменьше.

— Да, я знаю такое животное, но мы его называем по-другому.

— А Рамудои — Речной народ. Они ловят огромных осетров. Они вместе придумали особый способ выделки замши, чтобы она была мягкой и бархатистой, как вот эта.

Эйла подняла вышитую тунику и вспомнила народ Шарамудои, с которым повстречалась, казалось, уже так давно. Она могла бы остаться у них, а теперь она никогда уже не увидит их. Ей стало неприятно от одной только мысли, что нужно избавиться от подарка Рошарио. Но, взглянув в восхищенные глаза Мадении, Эйла решилась:

— Тебе хотелось бы иметь это?

Мадения отдернула руки, как будто прикоснулась к чему-то горячему.

— Я не могу взять это! Это подарено тебе.

— Нам нужно облегчить груз. Думаю, что Рошарио было бы приятно, если бы ты взяла это. Тем более что тебе это так нравится. Это костюм для Дня Воссоединения, но у меня уже есть один.

— Ты уверена, что не раскаешься?

Эйла увидела, как заблестели ее глаза от предвкушения, что у нее будет такой экзотический наряд.

— Да. Ты можешь сохранить это до твоего Дня Воссоединения. Считай, что это мой подарок на память обо мне.

— Мне не нужен подарок, чтобы помнить тебя. — Глаза Мадении наполнились слезами. — Я никогда не забуду тебя. Благодаря тебе, возможно, у меня когда-нибудь будет День Воссоединения. Тогда я надену это. — Она не могла утерпеть, чтобы не показать матери и всем подругам и друзьям такой наряд.

Эйла была рада, что решила отдать тунику Мадении.

— Хочешь посмотреть мой другой наряд для Дня Воссоединения?

— Конечно!

Эйла развернула тунику, которую для нее сделала Неззи, когда она хотела стать спутницей Ранека. Туника была красновато-желтого цвета, в тон к ее волосам. Внутри находились фигурка лошади и два красивой формы куска медового янтаря. Мадении не верилось, что у Эйлы два таких хотя и разных, но прекрасных наряда; она боялась заговорить об этом, потому что Эйла могла подумать, что и этот наряд она хотела бы заполучить.

Эйла внимательно рассматривала тунику, решая, что с ней делать. Затем она покачала головой. Нет, с этим она не расстанется, это — наряд для ее Дня Воссоединения. Она наденет его во время ритуала, когда ее объявят спутницей Джондалара. В любом случае здесь была и частица Ранека. Она взяла маленькую костяную лошадку и, не думая, ласково погладила ее. Это тоже надо сохранить. Она подумала о Ранеке. Как он там? Никто не любил ее сильнее, и она никогда не забудет его. Она могла бы стать его подругой и была бы счастлива, если бы так сильно не любила Джондалара.

Мадения хотела удержаться от любопытства, но все же спросила:

— Что это за лошадь? Эйла улыбнулась:

— Это Уинни. Ее вырезал человек со смеющимися глазами и с темно-коричневой кожей. Джондалар сказал как-то, что никогда не встречал более искусного резчика.

— Человек с коричневой кожей? — недоверчиво спросила Мадения.

— Да. Он из племени Мамутои, его звали Ранек. Когда я увидела его впервые, я не могла отвести глаз, что было весьма невежливо. Мне говорили, что его мать имела такую же темную кожу, как вот этот камень. Она жила далеко на юге, за морем. Мамутои по имени Уимез путешествовал в тех краях. Он взял ее в подруги, и ее сын родился у его очага. Она умерла на обратном пути, поэтому он вернулся только с мальчиком. Его сестра воспитала Ранека.

Мадения слегка вздрогнула от возбуждения. Она думала, что на юге сплошные горы и что они бесконечны. Эйла так далеко путешествовала и так много знала! Может быть, когда-нибудь и она совершит Путешествие, как Эйла, и встретит коричневого человека, который вырежет для нее красивую лошадку, и познакомится с людьми, которые будут дарить ей прекрасные наряды, а также у нее будут лошади, на которых она будет ездить, и волк, который любит детей, и мужчина, похожий на Джондалара, который будет путешествовать вместе с ней. Мадения погрузилась в мечты.

Она никогда не встречала таких людей, как Эйла. Она стала боготворить эту женщину, которая вела такую насыщенную жизнь, и ей хотелось стать похожей на нее. Эйла говорила со странным акцентом, что лишь добавляло таинственности, и она тоже перенесла ужас насилия, когда была девушкой. Да, с Эйлой случилось такое, и она понимала, что чувствуют другие после этого. Благодаря теплу, любви и пониманию со стороны окружающих Мадения начала поправляться. Она уже представила себе, что она, взрослая и мудрая, беседует с молодой девушкой, которая перенесла насилие и которой надо помочь прийти в себя.

Мечтая, Мадения увидела, как Эйла взяла аккуратно перевязанный сверток, но не развязывала его, точно зная, что находится внутри и не собираясь выбрасывать его.

— А это что? — спросила девушка, когда Эйла отложила сверток в сторону.

Эйла снова взяла сверток и, оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что Джондалара нет поблизости, развязала его. Внутри была белоснежная туника, украшенная хвостами горностая. Глаза Мадении стали большими и круглыми.

— Белая как снег! Я никогда не видела кожу такого белого цвета!

— Это секрет Журавлиного Дома. Я научилась выделывать такую кожу у одной старухи, которая научилась этому у своей матери. Ей некому было передать свое умение, поэтому она согласилась обучить меня.

— Ты сама сделала это?

— Да. Для Джондалара, но он об этом не знает. Я отдам ему это, когда мы приедем домой, чтобы он надел в День Воссоединения.

Развернув тунику, Мадения увидела, что, кроме горностаевых хвостов, на ней не было никаких украшений, ни вышивки, ни рисунков, ни раковин, ни бусин. Их и не надо было. Они испортили бы простоту, снежную белизну кожи.

Эйла развернула пакет поменьше. Внутри было странное изображение женщины с четко обозначенными чертами лица. Если бы Мадения не видела так много чудес за столь короткое время, она бы испугалась: дунаи никогда не имели лица. Но видимо, Эйле нужно было такое изображение.