Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия (СИ) - Свадьбина Любовь

– Стой! – несётся нам вслед мужской крик, а Саламандра бежит в сумрак, на проступившую в нём дверь.

БАБАХ! От удара о дверь нас сотрясает, в ушах звенит. Голова кругом. Саламандра отбегает назад, разворачивается и с разбега снова ударяется в дверь. На этот раз что‑то хрустит, и створки распахиваются, а мы сквозь них вылетаем во тьму.

Глава 21

– Леонхашарт, я понимаю, рога крепкие, молодые, но, может, попробуем работать головой другим способом? – Гатанас Аведдин внешне спокоен и расслаблен (впечатление портит только перемазанный кровью рукав белого одеяния), но в любой момент готов нырнуть за помятую перегородку с выбитой дверью. Там как раз свет погас, прятаться удобно.

Тяжело дышащий Леонхашарт, изрядно промявший следующую дверь, оглядывается на Гатанаса мрачно. Радужки Леонхашарта до сих пор налиты лиловым сиянием. Он утирает со лба капельки пота, несколько из них падают на пол. Под чёрной бронёй Леонхашарта бугрятся мышцы, тело напряжено, готово к очередному рывку. Верхняя губа приподнимается, обнажая отросшие клыки.

– Так вот, если включить голову, – Гатанас следит за ним ещё внимательнее, мягко отступает на полшага, – можно сделать вывод, что леди Юмаат хочет, чтобы мы прошли несколько её тестов, после чего она нас выпустит. Возможно, дать себя изучить – это более быстрый способ освобождения, чем проламывание стен. Посуди сам: мы можем находиться под землёй, и тогда наружная стена данного комплекса граничит с камнем или плотными земляными породами. Ты не сможешь её пробить, и как мы тогда выйдем? Станем разбирать этот лабиринт из лабораторий по винтику?

– Я должен найти Настю! – ответ Леонхашарта больше похож на рык. – Она в опасности, я должен её найти!

– Давай воспользуемся оборудованием, выполним задания, Юмаат получит данные и нас отпустит.

– Я пользуюсь головой. – Радужки Леонхашарта такие яркие, что кажутся светящимися. – И моя голова уверена, что исследовать нас Юма может и год, и два, и все десять, каждый раз придумывая новые тесты.

– Ну неправда! – через десятки динамиков возражает Юмаат с обидой. – Я не такая глупая, чтобы на исследование архисоветников тратить годы. Пары месяцев хватит, а если будете стараться – то и месяца.

Лицо Гатанаса по цвету приближается к его белому одеянию:

– Пары месяцев хватит? – Он запрокидывает белорогую голову в поисках камеры. – Миледи Юмаат, а вы часом не обнаглели? Я глава сектора Возмездие, у меня боевые операции, я не могу сидеть здесь пару месяцев! И месяц не могу, и даже пару дней. Я могу выделить на ваши исследования максимум сутки!

– Мало.

– Вы же умная, должны справиться, – переходит на лесть Гатанас. – Наверняка придумаете способ изучить нас быстро.

– Умная, но не волшебница. Так что выполняйте задания, быстрее начнёте – быстрее закончите.

– Я сейчас тебе выполню задания, – рычит Леонхашарт. – Я тебе сейчас проведу эксперименты! Ты сейчас узнаешь, сколько твой научный комплекс продержится под напором моих рогов!

– Что ж, тоже неплохое исследование, – соглашается Юмаат. – Дерзай. Как созреете выполнять задания – зовите, я всегда к вашим услугам.

Распахнув крылья, Леонхашарт гневно топает по полу. Ему невыносима мысль, что он застрял здесь. Тряхнув рогатой головой, он тоже запрокидывает голову и осматривает потолок. Голос у него более осмысленный, чем несколько минут назад:

– Кстати, по поводу стен – это мысль. Надо искать шахты входа.

– Я помогу, – Гатанас потирает белые рожищи. – Пора тряхнуть стариной.

Он тоже выпускает крылья и отращивает белые когти.

А Юмаат в комнате наблюдения потирает руки:

– Кажется, это будет интересно. И пора усиливать щиты, чтобы нас не за‑се‑кли…

*** 

Темно. Ни тебе роскошных машин, ни ярких фонарей везде. И дороги какие‑то раздолбанные, дома обшарпанные, редко какое окно подсвечено блеклым жёлтым светом. Я словно не в Нараке, а домой вернулась. Гопников с бутылками у подъездов только не хватает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тихо…

И только развешанные везде поглотители магии с мерцающими индикаторами доказывают, что я всё ещё в Нараке, по‑прежнему в кольцевом городе, где обитают все маги и демоны мира.

Тяжко вздыхает рядом со мной невидимая Саламандра. От погони мы оторвались, сидим теперь под аркой между домами, думаем, что делать дальше. Но для начала надо определить место своего положения.

Где же мы находимся?

Пытаюсь вспомнить всё, что читала и смотрела о Нараке, но описание такой дыры нигде не встречала. И в целом мне казалось, Лео хорошо следит за всеми частями города, поддерживает его в отличном состоянии.

Правда, это не помешало зданию четвёртого факультета обвалиться, но оно было не в ведении Лео.

И это место, наверное, тоже. Значит, оно чем‑то отличается от остального города, чем‑то особенно…

Гетто.

Тщательно охраняемое по периметру, защищающее остальной город от местных обитателей гетто суккубов и инкубов, не прошедших операцию по удалению желёз, выделяющих особый феромон. Этот феромон подчиняет слабых демонов и людей, превращая их в безвольные марионетки.

Суккубы и инкубы могут менять облик, так что доказать механизированной охране, что я это я, будет нереально. А у охраны установка стрелять на поражение при любой попытке местных обитателей к бегству.

Получается, я заперта здесь с этими кукловодами.

С суккубами и инкубами.

Почему я постоянно куда‑то не туда попадаю? Почему я не могу попасть на Бали в номер пятизвёздочного отеля с годовой путёвкой «всё включено»?

*** 

Недавно чёрное небо медленно, но верно светлеет. Какие‑то окна гаснут, какие‑то загораются, за шторами всё чаще мелькают тёмные силуэты обитателей.

Здесь мрачно, странно пахнет, и ветер завывает на чердаках, гудит в качающихся проводах. Отсюда хочется бежать – это зов на уровне инстинкта. И холод, пробирающийся в мышцы, только усиливает это желание.

Я знаю, что меня преследовали, но теперь снова тихо. Самое время искать выход?

Механика – не механика, а из гетто надо выбираться и желательно так, чтобы не попасться на глаза местным жителям. Не думаю, что все суккубы и инкубы спят и видят, как бы очаровать случайно загремевшую к ним девушку и что‑нибудь с ней сотворить, но своей беззащитностью провоцировать их на манипуляции мной не стоит. В конце концов, не просто же так они отказываются от удаления желёз с управляющим феромоном.

И агент Яд тоже вряд ли оставит меня в покое, а попадаться к ней ещё раз – нет уж, увольте! Слишком странная дамочка с очень непонятными мотивами.

Территория гетто, насколько знаю, огорожена высокой толстой стеной. Сверху накрыта металлической, находящейся под током сетью, чтобы крылатые демоны не разлетелись.

Постаравшись, я даже вспоминаю примерную конфигурацию гетто. Жаль, во время учёбы не присмотрелась внимательнее к его карте и не уточнила, в каких местах завозят товары извне и вывозят произведённые здесь. Пусть там охрана мощнее, чем в других местах, но, наверное, и шанс с кем‑то переговорить выше – я не теряю надежду доказать, что я человек.

– Идём, – шепчу я Саламандре. – Нам пора. И, надеюсь, ты не поддаёшься чарам инкубов и суккубов.

Надежда только на это: если что, ей меня от инкубов и суккубов отбивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Судя по шелесту, Саламандра поднимается. Она снова невидимая, и в темноте под аркой даже её призрачные контуры разглядеть невозможно. Здесь ей тоже надо скрываться, не попасться на глаза местным: пусть и отверженные обществом, вряд ли они обрадуются существу, способному случайно вызвать всплески магии и привлечь к ним Безымянный ужас.

Выбравшись из‑под арки и найдя в сумраке дорогу, мы продолжаем путь – крадучись, опасаясь каждого шороха, теней, дуновения ветра.