"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

Аталия распечатала записку и пробежала ее глазами. Миссис Бенджамин-Вулф уведомляла ее, что заедет за девушкой по дороге на Арлингтонское кладбище.

-Военное ведомство предоставило мне экипаж, - читала Аталия, - ни о чем не беспокойтесь. Я очень надеюсь, что с вашим отцом все будет в порядке.

Девушка покраснела:

-Неудобно как..., Ее из того самого револьвера ранили..., -  она вскинула глаза и услышала веселый голос капитана де Лу:

-Я пришел попрощаться, мисс Вильямсон. Я после похорон кузена Степана отплываю в Европу. Желаю вам счастья, - он стоял совсем близко. Аталия, положив конверт на столик под зеркалом, вздрогнула. Макс коснулся ее руки. Она стояла, застыв, чувствуя, как длинные пальцы медленно, нежно гладят ее запястье.

-Мисс Вильямсон, - услышала Аталия ласковый шепот, - я не могу, не могу уезжать просто так..., Я всегда буду о вас думать, мисс Вильямсон. 

От него пахло свежим ветром, хорошим табаком, у него были уверенные, сильные губы. Аталия, задохнувшись, откинула голову: «Все равно..., Теперь все равно, какая разница..., Может быть, все будет по-другому...»

Все и было по-другому. Она стонала, закусив зубами рукав платья, сидя на том самом столике под зеркалом, гладя его белокурую голову: «Еще! Еще, пожалуйста..., Так хорошо, так хорошо...». Макс понес ее наверх, в спальню, раздевая на ходу, целуя белую шею, маленькую грудь.  Аталия, отчаянно, подумала: «Уехать с ним..., Нет, нет, тогда папа умрет. Господи, но как хорошо...». Он целовал ее всю, от маленьких ног, до кончиков белокурых, разметавшихся по шелковому покрывалу волос. Аталия плакала, и шептала: «Пожалуйста, я так люблю тебя, так люблю..., Делай со мной все, что хочешь, все, что тебе нравится...»

Волк, смешливо, подумал:

-Кое от чего придется воздержаться. Не след пока ее учить. У кузена Дэниела могут появиться подозрения. Бедная девочка, - он усадил Аталию на подушки и раздвинул ей ноги, - она уверена, что все случилось..., Но я родственнику дорогу переходить не буду. Мне это, ни к чему. Вдруг Аталия признается, скажет, что это был я..., Дэниел человек злопамятный, моя работа пострадает..., - она рыдала, билась, Макс удерживал ее сильными руками, а потом перевернул на бок.

Аталия сжалась, ожидая боли. Он стал целовать нежные плечи, острые лопатки, спускаясь все ниже. Ей стало хорошо, так хорошо, что Аталия, цепляясь пальцами за подушку, заталкивая ее в рот, выдохнула: «Я люблю тебя...»

-Я знаю, милая, - Макс обнимал ее, прижимая к себе, наслаждаясь ее теплом, покорностью, ее плачущим, слабым голосом: «Так хорошо, я и не знала, не думала...»

-Я вернусь к тебе, - пообещал Волк, когда она лежала, вытирая мокрые щеки, целуя его, держась, как ребенок, за его большую руку. Аталия подняла голову: «Вернешься?»

-Конечно, - улыбнулся Волк и притянул ее ближе: «Иди сюда, милая. Мне было мало. Ты такая сладкая, такая сладкая...».

-Вернусь, когда она  станет миссис Горовиц, - хмыкнул Волк, - она мне пригодится. Дэниел домой бумаги не носит, но это пока. Аталия ради меня все, что угодно сделает.

Он закрыл ей рот поцелуем и блаженно, счастливо улыбнулся. Макс ушел, когда в просвете бархатных гардин виднелось послеполуденное солнце. Он много раз уверил Аталию, что он обязательно вернется. Девушка, прижалась губами к его руке: «Я буду ждать. Буду всегда тебя ждать, любимый».

Аталия лежала, обнаженная, на измятой постели, в спальне пахло мускусом:

-Майкл меня не любил..., Он хотел, тогда, ночью, но у него ничего не получилось. А Макс любит, это сразу видно. Может быть, с Дэниелом что-то случится, на территориях, или на юге..., Я останусь вдовой и выйду замуж за Макса. Он меня увезет в Европу..., - Аталия покраснела и закрыла глаза: «Так оно и будет, обязательно. Папу выпустят по амнистии, и все образуется. Теперь я знаю, что есть человек, который меня любит. Я его всегда буду ждать».

Аталия зевнула и натянула на себя шелковое покрывало.

-Надо убрать, - подумала она, а потом прижалась к подушке. От нее до сих пор пахло чем-то свежим, будто Макс был еще здесь. Аталия поцеловала ее и задремала, вспоминая его голос, его сильные, ласковые руки, его голубые глаза. «Он вернется, - вздохнула девушка, - он увезет меня отсюда, и мы всегда будем счастливы».

Гроб, покрытый американским флагом, стоял на зеленой траве кладбища. Петенька огляделся. Вокруг возвышались белые, простые памятники. Мальчик вспомнил:

-Здесь отец дяди Дэниела похоронен. И другие офицеры, из его семьи. И капитаны Кроу. И вице-президент Вулф. А теперь и мой папа, - мальчик взял руку матери,  и ощутил пожатие ее сильных пальцев.

Марта стояла, опираясь на трость, в черном, шелковом платье, и такой же шляпе. Из госпиталя она написала Саре-Джейн, сообщив вдове дяде Дэвида о смерти его сыновей. Марта долго сидела над бумагой, грызя механическую ручку.

-Не буду, - наконец, решила Марта, - не буду ей ничего говорить. У меня  нет никаких доказательств. Только то, что дядя Дэвид за полгода до смерти изменил завещание. А потом его и Констанцу убили. Наверное, это Мэтью все организовал, но зачем такое бередить? Саре-Джейн от этого легче не станет.

Она предложила женщине переехать в дом Вулфов:

-Если вы хотите, конечно, Сара-Джейн, и если вам это не будет тяжело. Пожалуйста,  не беспокойтесь о деньгах, - писала Марта своим четким, твердым почерком, - для меня будет честью, если вы примете это предложение. Я оставила распоряжение в конторе адвоката Филби относительно выплаты вам пожизненного содержания по завещанию дяди Дэвида.

-Петеньке дом понадобится, - ласково думала Марта, - он, конечно, инженером станет, как отец его, будет ездить..., Но сначала надо школу закончить, университет...

Питер и Грегори должны были встречать их в Ливерпуле. Марта попросила кузена записать Петю в Итон. Сидя с Филби у него в кабинете, просматривая отчеты по управлению вкладами, Марта подумала:

-Деньги  Мэтью, наверняка, в Париже. Конфедераты их туда выводили. Вот и хорошо, все равно мне во Францию надо.

Она попросила Филби перевести большую часть  доходов  в Лондон: «Там основной вклад лежит, от моего дедушки, судьи Бенджамин-Вулфа». Филби послушно писал, изредка поглядывая на тонкие, сомкнутые губы женщины:

-Одна из самых богатых вдов в Америке. Повезло ей, с этими братьями Вулфами, ничего не скажешь. Она недурна собой, только очень худая, сейчас такое не в чести, - Филби вспомнил картинки из парижских и лондонских журналов. Жена адвоката была большой модницей, денег на туалеты и драгоценности тратилось много. Он хмыкнул:

-Миссис Бенджамин-Вулф могла бы бриллиантами с ног до головы обвешаться. А так, пройдешь мимо нее на улице, и не заметишь. Разве что глаза..., - глаза были спокойные, зеленые, прозрачные. На высоком, белом лбу, между бронзовыми бровями, залегла тонкая морщинка.

Марта сложила их с Петенькой вещи. Они отправлялись в салоне-вагоне в Филадельфию, а оттуда собирались поехать дальше.  Она стояла над раскрытым саквояжем испанской кожи в своей спальне, медленно перебирая книги. Приказ из Третьего Отделения был  вложен в тайник, в томике Пушкина. На титульной странице романа Достоевского, карандашом были написаны цифры, шифр, что Марта оставила в Семипалатинске. Она опустила в савояж икону,  в серебряном окладе, блокнот с записями Лавуазье, свернутую гравюру с ее японским портретом. Сверху она устроила револьвер и погладила золотую табличку.

-Степушка, - прошептала Марта. Велев себе не плакать, женщина стала складываться дальше.

Держа за руку сына, глядя на гроб, Марта вспомнила, как Барнс привел ее в морг, в госпитале, и оставил наедине с телом. Она сидела на деревянном табурете, гладя такие знакомые, коротко стриженые рыжие волосы, целуя его холодную щеку: «Степушка, милый мой, прости, что я тебя не уберегла. Но с Петенькой все хорошо будет, обещаю».

Заиграла труба. Протяжный, медленный, печальный звук пронесся над кладбищем. Военные были в форме. Дэниел стоял, склонив голову, рядом с Максом и министром Стэнтоном.  Он исподволь посмотрел на Аталию. Девушка была в темном платье, с непокрытой головой, белокурые волосы уложены в простой узел, и украшены черным, бархатным ободком. Дэниел так и не сказал Вильямсону, что женится на его дочери. Он предполагал привезти Аталию на свидание, когда беременность уже будет заметна.