Червь - myriad

Сталевар пожал плечами. Он выделялся. Сотни вещей волновали его больше, чем взгляды и комментарии по этому поводу.

— ...но у вас есть фанаты, вы интересны людям. У ваших интервью даже более высокие рейтинги, чем у среднестатистического красавца-героя. В рейтинге популярности лидеров команд вы второй по числу видеороликов на YouTube, возможно, отчасти благодаря короткоживущему интернет-мему с вашим лицом, и кроме того, у вас безупречные результаты, как в учёбе, так и за два года службы в Стражах.

— Спасибо.

— Если всё пойдёт по плану, мы рассчитываем ввести вас в основную команду Протектората минимум года через три, максимум — через пять лет. Сделать ваше лицо национальным, возможно даже интернациональным символом, если пожелаете.

— Ничего себе. Да, я определённо ничего не имею против, мэм, — он попытался выглядеть удивлённым. Армстронг многое из этого уже рассказывал.

— Разумеется, это всё зависит от вашего умения возглавлять команду, здесь и сейчас.

— Разумеется.

— Похоже, мы скоро приземляемся. Какие-то вопросы, пока мы ещё здесь?

— Один вопрос. Я надеялся устроить учебные игры с командами Стражей Нью-Йорка и Бостона. Насколько мне известно, эта команда их не проводит. У них почти не было даже обычных оперативных учений.

— Я помню, несколько лет назад Триумф предлагал что-то подобное. Кажется, мы отказали ему по причине того, что это было слишком легкомысленно.

Сталевар расправил плечи. В этой ситуации ему нужно было быть настойчивым:

— Я глубоко убеждён, что это улучшит способность местной команды взаимодействовать и реагировать на множество разнообразных ситуаций. Я готов в одиночку расправиться со всей бумажной работой.

— Расправиться?

— Я имею в виду, я буду делать всю бумажную работу за членов моей команды. Давать вам информацию обо всех наших тренировках. Заметки по улучшениям, выученным урокам, слабостям, силам, ресурсам, которые могут заполнить замеченные пробелы.

— Только при условии, что вы будете готовы прекратить это в любой момент, по моему приказу.

— Да, мэм.

— И, — директор на мгновение замолчала, когда вертолёт коснулся земли, — это не должно мешать регулярному патрулированию. Вы и члены вашей команды будут делать это в свободное от работы время.

— Посмотрю, удастся ли мне их убедить. Спасибо, директор, — Сталевар встал.

Втайне он был вне себя от счастья. Учебные игры, которые он проводил как лидер бостонской команды, были одним из самых весёлых моментов в его карьере. Они так же давали возможность безвредно, но весело взаимодействовать с нью-йоркской группой, и все могли тусить, болтать и делиться боевыми историями. С ребятами из своей команды так не пообщаешься. Если его новой команде игры хоть вполовину понравятся так же, как и ему, то он запишет эту победу на свой счет.

— Мне вас представить?

Эти слова заставили на секунду задуматься. Была ли ему приятна эта женщина? Нет. Нравится ли она остальным? Вряд ли. Что означало, что если она его представит, это будет скорее помехой. Он будет ассоциироваться с кем-то, к кому они, возможно, относятся отрицательно.

— Нет, не думаю, что это необходимо, мэм.

— Вы сможете зайти по своим старым электронным пропускам. Вскоре я пришлю новые. А пока что, желаю удачи.

— Спасибо, директор, — он отдал ей свою гарнитуру и вышел сразу, как только сотрудник СКП открыл дверь.

Словно приветствуя его, городские улицы донесли снизу истошный крик женщины, тут же перекатившийся в истерический смех.

Половина района была погружена во тьму, и прожекторы на углах крыши бегло просвечивали ближайшие улицы. У края крыши стояли охранники из СКП с оружием в руках. При виде охранников он расслабился — если они не отреагировали на то, что происходило внизу, то и ему нет смысла беспокоиться.

Он глубоко вдохнул, так, что услышал стон металла, до предела растягивающегося в груди. Затем Сталевар сошел с крыши в лифт. Когда хромированные двери закрылись, шум вертолёта исчез.

Внутри кабины было совершенно тихо. Движение лифта практически не чувствовалось. Наверняка разработан Технарём. Он постарался не касаться хромированных стен и поручней. Скорее всего, металл чем-то покрыт, но он не рискнет появиться с прилипшим к нему поручнем. Такое появление произведет ужасное первое впечатление.

Выйдя в вестибюль, он подошёл к пропускному терминалу. Он приложил идентификационную карточку, произнёс имя для голосовой аутентификации: "Сталевар". Несколько секунд ничего не происходило, затем двери плавно открылись.

В открывшемся помещении была его команда, все со снятыми масками.

Стояк сидел в кресле около огромного компьютера в правой части комнаты, он повернулся, чтобы посмотреть, кто пришёл, потом встал, сложив руки. Рыжеволосый, веснушчатый, с тонкими губами, он был в белом костюме с движущимися изображениями часов. На столе у компьютерного терминала стоял белый шлем.

Призрачный Сталкер стояла, прислонившись к стене, и копалась в смартфоне. Одной ногой она подпирала стену, рука под грудью поддерживала локоть другой руки с телефоном. Она глянула на него и спрятала телефон в один из карманов на поясе. Она была темнокожей, симпатичной и, по тому, что он мог оценить под костюмом и накидкой, с красивым телом. Спортивная фигура. Подростковая часть души Сталевара обрадовалась, что здесь было на кого посмотреть.

Винрар и Виста появились из чего-то вроде кабинок в дальней части просторной комнаты. На самом деле это были не кабинки, а отгороженные части комнаты с кроватями и пространством для личных дел. На их базе в Бостоне тоже было что-то подобное. Винрар с каштановыми волосами и румянцем на щеках, который подсказывал, что он совсем недавно был в спортзале, носил повседневную одежду. Паренек очень обычного вида.

Виста была в пижаме, с волосами, собранными в хвост. У него в бостонской команде был парень того же возраста, но он был Умник, ограниченный провидец, который был не против работать с ними из командного центра. Эта девочка явно занималась оперативной работой — три пальца её руки были перебинтованы, и на бинтах просочилось алое пятно. Её глаза были опухшими, как будто она только что прекратила плакать.

Должен ли он что-то сказать по этому поводу? Предложить поддержку? Он не был уверен, что мог сказать тут что-то правильное, если тут вообще готовы принять его слова утешения.

— Привет, — сказал он. В ответ прозвучал расстроенный хор невнятных приветствий.

— Слушайте, — сказал он, — я не буду сильно это раздувать, но начальство хочет, чтобы я был вашим лидером. Мне надо немного времени, чтобы во всём разобраться, но я надеюсь доказать вам, что смогу работать не меньше остальных.

Сложно было сказать, чего он ожидал, но явно что-то большее, чем тусклые и непонимающие взгляды. Может быть, он выбрал неудачное время? Все выглядели уставшими, как собаки. Стояк, похоже, едва стоял на ногах.

— Судя по тому, что я слышал, вы, ребята, отличная команда, и я надеюсь, что смогу по достоинству оценить вас, как лидер. Думаю, мы сможем улучшить нашу стратегию победы. Я поговорил с директором по поводу специальных учебных игр...

— Учебных игр? — прервал его Стояк, — Я пас.

— Если вы меня выслушаете, я думаю, вам понравится задумка.

— Ты видел, что здесь творится? — возразил Стояк, — Меньше часа назад я спас парня, с которым мы вместе ходили на физику, от шестерых взрослых мужиков, которые пытались затащить его в аллею. Один из них воткнул в него иглу раньше, чем я его освободил. Больницы или не работают или переполнены, так что я привёл его сюда. Он сейчас наверху, получает лекарства, чтобы не заболеть СПИДом.

Сталевар попытался найти слова, но не сумел.

Стояк продолжил:

— Мы с Винраром остановили каких-то психов в противогазах, которые собирались сделать ядовитый газ из нашатырного спирта и хлорки. Знаешь зачем? Хотели прикончить людей в многоквартирном доме, чтобы затем разграбить всё и превратить в свой притон. Люди слетают с катушек к чертям, а ты говоришь об играх!

— Я не имел в виду сейчас, — уточнил Сталевар, пойдя на попятную. — Я про будущее. Когда-нибудь этот кризис закончится.

— Ты считаешь, что он закончится? — усталым голосом ответила Призрачный Сталкер. — Некоторые говорят, что так теперь будет всегда. Я почти готова с ними согласиться. Мы живем не в том городе, который может легко оправиться от подобного.

“Я их теряю.”

— Я не могу в это поверить. Нельзя терять надежду.

— Сначала попатрулируй тут пятнадцать часов без перерыва, потом возвращайся и рассказывай про надежду, — ответил Стояк. — Знаешь, я почти могу подыграть. Купиться на весь этот слепой оптимизм, сказать “ура” тренировкам. Но ты даже не вспомнил того, кого ты теперь замещаешь? Хоть пару слов в память о погибших? Вопрос уважения, братан.

— Я не собирался игнорировать их или их жертву. Но я не знал их и...