Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2 - Симонов Сергей

Первая поездка по земле Гватемалы разительно отличалась от поездки по США. По обеим сторонам дороги толпились ликующие местные жители. Они были благодарны советскому народу за помощь, и не стеснялись выражать свою благодарность.

В стране было явно неспокойно. Арбенс приехал встречать Хрущёва на бронированном лимузине. Впереди и позади колонну сопровождали два бронетранспортера, пулемётчики у турелей зорко следили за обстановкой. В аэропорту Никита Сергеевич заметил МиГи-17, Ил-28 и штурмовые Ли-2 с пулемётами в окнах. Они несли опознавательные гватемальских ВВС, советские инструкторы обучали местных лётчиков.

— Ваши специалисты нам очень помогают, — рассказывал президент, пока они ехали из аэропорта в город. — Но с территории Британского Гондураса продолжают проникать мелкие группы наёмников. Они нападают на сельскохозяйственные кооперативы, убивают руководителей, агрономов, инженеров, учителей. Совершают диверсии, в основном поджигают местные производства в сельских районах, иногда взрывают мосты, обстреливают из миномётов армейские посты и казармы.

— Нашим силам спецназначения иногда удаётся перехватывать и блокировать эти группы, но чаще они успевают безнаказанно скрыться. По ту сторону границы расположены несколько тренировочных лагерей, где эти наёмники базируются и обучают подкрепление. Британские колониальные части обеспечивают их безопасность. Мы могли бы уничтожить эти лагеря, но тогда англичане обвинят нас в агрессии.

В городе чувствовалось дыхание опасности. На улицах часто попадались вооружённые люди. Перед президентским дворцом Арбенса вытянул в небо тонкий хобот зенитный 40-миллиметровый «Бофорс». Никита Сергеевич заключил, что решение отправить Нину Петровну с дочерью и зятем домой на резервном самолёте, вместе с частью делегации, было принято правильно.

Переговоры проходили в президентском дворце. Зал был невелик, и напоминал, скорее, обычную большую комнату. Стол для переговоров был поставлен торцом к окну. По одну сторону стола уселись Хрущёв, Арбенс и Ларрасабаль, по другую — Кастро, Че Гевара, Лопес и Фонсека. Сразу позади них на стульях примостились переводчики. Виктор Суходрев, переводчик Хрущёва, лучше владел английским и французским, поэтому рядом с ним сидел ещё один переводчик, переводивший с испанского.

Министры иностранных дел совещались отдельно. Для обеспечения синхронного перевода на сессиях Координационного Совета ВЭС была сделана специальная система проводной связи, с микрофонами и наушниками. Советская делегация взяла в поездку необходимое количество комплектов.

Охрана разместилась у стен, офицер связи, с «ядерным чемоданчиком» примостился у края окна, он сел за простенком, открыл крышку, как обычно, выставил антенну в проём окна и ловил контакт со спутником.

Это был первый очный разговор Хрущёва с Кастро и никарагуанцами. С Ларрасабалем Никита Сергеевич уже встречался, с Арбенсом виделся неоднократно, а вот Фидель, Гевара, и сандинисты были ему в новинку. Он ещё не вполне представлял, чего именно от них можно ожидать. Впрочем, и кубинские лидеры, и никарагуанцы оказались людьми достаточно открытыми, благожелательными и были настроены на практический результат переговоров.

Беседа на переговорах шла, главным образом, вокруг перспектив экономического сотрудничества, поставок оружия и военной помощи. Затем речь зашла о возможности создания Центрально-Американской Конфедерации, и о проекте Никарагуанского канала.

— О таком проекте я слышал, — подтвердил Сантос Лопес. — Американцы ещё в начале века выговорили себе эксклюзивное право на постройку канала, но что-то не торопятся его строить...

— Они и не собираются его строить, — ответил Хрущёв. — И право на постройку они себе обеспечили, чтобы никто другой этот канал не построил.

— Это почему же? — удивился Фонсека.

— Так у них уже есть Панамский канал! Зачем им ещё один?

Хрущёв постепенно увлёкся, и, энергично жестикулируя, объяснял:

— Если в Никарагуа построить канал, американские судовладельцы смогут экономить несколько дней на длительности маршрута. А если ещё по новому каналу смогут проходить суда большего размера, что логично, то Компания Панамского канала и вовсе разорится. Поэтому, пока Панамский канал хоть как-то обеспечивает проход большинства кораблей, новый канал американцы строить не будут!

Никита Сергеевич подался вперёд и продолжал:

— Только новая, народная власть в Никарагуа сможет денонсировать навязанное американцами кабальное соглашение (см. гл. 03-16) и заключить контракт на строительство канала со странами, которые в нём заинтересованы и готовы его построить, прежде всего — с СССР и Китаем.

Хрущёв с довольным видом откинулся назад и выпрямился, усевшись в той же позе, что и сидящий рядом президент Ларрасабаль.

Раздался резкий щелчок, что-то пронеслось перед его лицом, с визгом прочертило полированную столешницу, оставило на ней длинную отметину и с тупым стуком пробило стену. С улицы донёсся резкий хлопок. Оконное стекло украсилось звездообразной трещиной с характерным отверстием в центре.

— Снайпер!!! — бросаясь вперёд, гаркнул начальник охраны Столяров. — Все на пол!!!

Он одним движением отшвырнул в стороны хрущёвского переводчика Виктора Суходрева и его гватемальского коллегу, уронив их на пол вместе со стульями, схватил Никиту Сергеевича и вместе со стулом дёрнул его назад, под прикрытие межоконного простенка. Арбенс, уронив стул, прыгнул вправо, на пол, огорошенный Ларрасабаль ещё сидел в прежней позе. Хрущёв оказался на полу, рядом с Суходревом. Столяров сделал шаг в сторону и уронил Ларрасабаля на пол.

В этот момент перед президентским дворцом на площади грохнул взрыв, взвизгнули осколки, со звоном посыпались выбитые оконные стёкла. Офицер связи дёрнул шнур, закрывающий шторы. Его зацепило осколком стекла, на кисти руки наливался кровью порез. Шторы скрыли интерьер комнаты от взгляда снайпера. На площади один за другим грохотали взрывы.

— Бьют из миномётов по дворцу, надо уходить, сейчас пристреляются! — побледневший Че Гевара сориентировался сразу — сказался недавний фронтовой опыт.

— Все на выход, без паники! — гватемальский офицер из охраны президента Арбенса распахнул дверь.

Его коллеги задёрнули шторы в остальных окнах. Лидеры стран первыми покинули опасное помещение, за ними, под грохот доносящихся взрывов, выскочили переводчики, секретари, охранники уходили последними. Столяров с пистолетом в руке озирался, осматриваясь в коридоре. Одна за другой три мины угодили в крышу дворца, пробили её и взорвались на чердаке.

— Все в укрытие! За мной! — начальник охраны Арбенса провёл всех в бомбоубежище президента в подвале дворца.

Наверху бегали военные, слышалась стрельба, рвались миномётные мины, затем прогрохотала короткая очередь малокалиберной зенитной пушки — похоже, кто-то развернул стоявший перед дворцом «Бофорс» на прямую наводку. Миномёты тут же смолкли, взрывы прекратились.

Офицер связи, всё ещё зажимая окровавленным платком порезанную руку, вышел со спутниковой станцией из убежища, развернул антенну:

— Товарищ Верховный Главнокомандующий, есть связь с кораблями флота! Необходимо связаться с Москвой, доложить о нападении.

Обращение «Верховный Главнокомандующий» встряхнуло оторопевшего Хрущёва, напомнив ему, что в данных обстоятельствах на нём лежит ответственность за принятие решения, которое может ввергнуть страну в военный конфликт. Он вытащил «телефон Судного дня», на дисплее светился символ прямой связи — телефон чувствовал станцию в чемоданчике.

— Просто говорите, как в микрофон, — сказал офицер связи. — На связи командующий эскадрой контр-адмирал Лобов. Семён Михайлович, — подсказал он, сообразив, что Первый секретарь всех адмиралов по имени может и не знать.

— Товарищ Лобов! Семён Михайлович! Хрущёв говорит. На нас совершено нападение во время переговоров, стрелял снайпер и миномётчики, — произнёс Никита Сергеевич. — Пока известно, что легко ранен мой офицер связи. Ни я, ни другие участники переговоров не пострадали. Доложите в Москву, и будьте на связи, возможно, потребуется ваша помощь.

— Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий! Есть доложить в Москву и быть на связи, — ответил адмирал. — Я немедленно поднимаю усиленный воздушный патруль. Готов выполнить любой приказ.

Президент Ларрасабаль, в недавнем прошлом — адмирал, подошёл к Хрущёву и что-то сказал. Зная, что переводчик Хрущёва не знает испанского, президент говорил по-английски. Пришедший в себя Виктор Михайлович Суходрев перевёл:

— Прикажите вашему адмиралу держать в готовности группу самолётов, снаряженную для штурмового удара по наземной цели. На всякий случай.