Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Но сейчас произошло что-то очень важное, пусть пока почти никто и не успел этого понять. Здесь, в одном круге, сидели не только солдаты. Здесь были предводители, вожди, герои, которых знали, которым доверяли и которые могли повести за собой других. Могли, если повезет, повести за собой все свои народы — впрочем, так далеко Радимир пока предпочитал не заглядывать. Не стоило забывать о том, что Альтемир был официально мертвым отщепенцем, да и у гномов было не все радужно с их Королем, и какое-то чутье подсказывало чародею повременить с выводами. Недаром он был пророком, и, хотя нет ничего более пагубного, чем надеяться на то, что все само собой образуется, сейчас Радимиру хотелось именно такого исхода.

Он потратил немало сил для того, чтобы наладить хоть какое-то взаимопонимание между молодыми вождями людей и бестий, фактически совершив невозможное. И был готов работать дальше в том же направлении, объединяя все новые и новые расы, но тут словно сама судьба взялась ему помогать. По крайней мере, с присоединением к союзу гномов и демонов все получилось очень даже удачно. Значит, можно было надеяться на успехи в будущем. Архимаг по роду своей деятельности не верил в богов хотя бы потому, что лично облазил все места, где народная молва обычно этих богов селила, и ни одного не нашел. Но он верил в судьбу. И отлично знал, что цепочки совпадений никогда не выстраиваются просто так.

— Э-э-э…

Оцелот очнулся от тяжелых мыслей и глянул на подошедшую к нему Сетэль. Демонесса предстала ему сейчас неуверенной и явно терзаемой каким-то вопросом девушкой, почти девочкой, которой хотелось помочь на правах старшего. Маг в очередной раз восхитился ее актерскому мастерству и изобразил горячее внимание:

— Да, чем могу помочь?

— Я хотела бы сказать спасибо за то, что ты спас меня тогда. Когда я потеряла сознание…

Маг непреклонно сдвинул брови, почувствовав, что демонесса попросту заходит издалека.

— Ну, милая моя, это был мой долг. Да и действовал я, как выяснилось впоследствии, на рефлексах. Ты мне лучше скажи-ка, с чего ты это вдруг полезла вызывать элементаля, — чародей подпустил в голос точно рассчитанную толику суровости, — хотя и чувствовала недостаток сил? Не поверю ведь, что не знала своего состояния, ты сильный и опытный маг, можешь даже не пытаться отговариваться невежеством! Ну?

Демонесса затрепетала перед таким напором, и только чуткий, натренированный взор Оцелота определил, что она на самом деле подпустила в свое поведение точно рассчитанную толику трепета. Маги любили играть в такие игры, непонятные большинству, и во многом за это их и не любили.

— Ну Альтемир был далеко, а для осуществления связи нам надо было быть рядом… А я не хотела тащить его с собой, чтобы не подвергать опасности…

Радимир отточенным, идеально выверенным движением вскинул бровь. То, что демонесса попросту юлила, было ему совершенно ясно. Оцелот, внутренне улыбнувшись, принял чужие правила игры:

— Нет-нет-нет, девочка, не поверю. Ставлю вопрос ребром: почему ты не почерпнула сил в вашей связи?

Сетэль едва заметно (ее собеседник, впрочем, это уловил) перевела дух: подвести разговор к самой важной теме у нее таки получилось.

— Ну-у-у… Он вроде как от меня закрылся. Обиделся, что ли?..

Бровь архимага поднялась еще на волос. Полувопросительная интонация последнего предложения повисла в воздухе, как вывеска с надписью: «Помоги мне, я не знаю, что с этим делать». Радимир прикинул варианты. Чувствовалось, что Сетэль действительно обеспокоена и, образно говоря, больше всего сейчас напоминает забытую две сотни лет назад магическую мину, рядом с которой желательно не делать неверных или просто лишних движений. А лучше даже не дышать. Но потребность в ответной игре была вплетена в саму суть души чародея, хотя он и не стал заходить очень уж издалека.

Радимир огладил бороду, спрятал руки за спину и слегка наклонил голову:

— Что ж, поздравляю.

Демонесса взорвалась, хотя и в пределах допустимого:

— К чему это ты?!

Оцелот снова принял непроницаемое выражение лица и взял паузу, после чего заговорил медленно и внятно:

— Сетэль, пойми. Альтемир отстоит от обычного человека весьма и весьма далеко. — Архимаг благоразумно умолчал о том, что во многом это заслуга его собственного воспитания. — Он вырос, к счастью, не кровожадным маньяком-фанатиком, но все его навыки общения с окружающими оставляют желать лучшего, особенно навыки общения с теми, на ком платье смотрится лучше штанов. — Маг многозначительно понизил голос, тут же продолжив: — Еще два месяца назад он предпочитал контактировать с окружающим миром через три универсальных клише: «Я выполню это во имя Империи и Бога-Солнца!», «Я спасу вас от этого чудовища, люди!» и, разумеется, «Сдохни, нечестивая тварь!». И если ты заставила его проявить нечто отличное от этих трех направлений, то прими мои поздравления. Без шуток — ты уже достигла значительных успехов и допущена во внутренний круг его общения.

Сетэль помолчала с десяток секунд, переваривая услышанное, и логично изрекла:

— Ужасно. Я уже слышала от тебя его историю, но не представляла, что все действительно настолько плохо. Но уже тогда у меня возник к тебе вопрос, а сейчас я его точно задам: что тебе мешало просто спасти мальчика, увезти куда-нибудь туда, где обитаешь ты сам, и воспитать в безопасности?

Радимир покачал головой, слабо улыбнувшись:

— Нет, это было невозможно. Ты пророк и не хуже меня знаешь, что дитя Пророчества должно следовать своей судьбе, хоть и под мудрым руководством. Впрочем, ты и дитя тоже, так что зачем я тебе все это рассказываю… В общем, Альтемир не смог бы исполнить свою роль, мы были бы врагами для новой Империи. Глава Гильдии и его невесть откуда взявшийся выкормыш. Но это не главная причина.

— Нет? — Сетэль была удивлена теперь по-настоящему, без притворства.

— Нет. Думаю, ты слышала поговорку: сон разума рождает чудовищ. Но одиночество разума рождает чудовищ не меньших, моя дорогая. Я мог бы дать ему образование, силу, развитие его поразительным способностям, но тогда он не смог бы понять, чем и как живут простые люди. И смотрел бы на них сверху вниз. И это не могло бы продолжаться вечно, когда-нибудь он захотел бы изменить такую ситуацию. Он захотел бы большего. — Маг сжал пальцы так, что они побелели. — Таких чудовищ я уничтожаю в рядах своей Гильдии постоянно, чуть ли не каждый год. И я не хотел бы такой судьбы для него.

Последовала еще одна пауза, на этот раз значительно более длинная. Затем маг, улыбнувшись, решил успокоить собеседницу: