Практическое руководство по злу - overslept

Элли, — откровенно сказал ей Амадей. — Но ей уже удалось вытеснить тебя из их внутренней политики, и теперь она делает успехи в Вольных Городах. Как только Доминион отступит, она сможет обратить все свое внимание на нас.

— Она не сможет сделать ни одного шага по крайней мере в течение двух лет, — сообщила ему Императрица. — Как только у меня появятся дополнительные агенты, я смогу начать финансировать ее оппозицию, невзирая на те надоедливые маленькие законы, которые она ввела.

Это был мастерский ход, когда Хасенбах провела закон через Высшее Собрание. Происхождение займов сверх определенной суммы правителям всех княжеств теперь должно было быть раскрыто Первому Принцу, что положило конец деятельности Банка Правуса на Процеранской земле.

Если Алайя поддержит политического оппонента Первого Принца, женщина, о которой идет речь, узнает об этом через несколько недель. И если кредит останется не объявленным, у нее появится предлог выступить против врага, как только появится информация. В этом не было никаких сомнений: шпионская сеть Хасенбах была почти так же хороша, как и их, и на ее стороне был Именованный предсказатель будущего.

Была причина, по которой Ассасин еще не позаботился о Первом Принце — обе попытки были предвидены и аккуратно парированы, прежде чем они смогли приблизиться к ней. Тем не менее, существовали способы обойти законы. Несколько более мелких займов через доверенных лиц могли бы достичь примерно того же результата, но введение этих доверенных лиц потребует времени. Но когда все наконец встанет на свои места, положение Хасенбах в Принципате, скорее всего, перестанет быть уязвимым.

— Двух лет будет недостаточно, — наконец сказал он. — Даже если завтра мы соберем еще пять легионов, Принципат все равно будет превосходить нас почти в два раза профессиональными солдатами. Мы не сможем удержать Долины, а оттуда наступление будет нарастать лавинообразно.

— А какая у тебя альтернатива, Мэдди? — устало спросила Императрица. — Что на самом деле намерена делать твой Оруженосец, если она добьётся своего? Я до сих пор не разобралась в ее действительном плане действий. Она просто вляпывается в один беспорядок за другим.

— Она, по крайней мере, захочет получить официальную власть, чтобы пресечь злоупотребления имперской властью на земле Кэллоу, — сказал темноволосый. — В общем, не такая уж и неразумная просьба.

— Ты хочешь, чтобы я дала шестнадцатилетней девушке из Кэллоу власть над жизнью и смертью высшей знати Праэс, — заметила Алайя. — Я знаю, что ты держишься в стороне от политики Пустошей, но ты должен догадаться, насколько хорошо это будет принято.

Рыцарь холодно улыбнулся.

— Так пусть ворчат. Пусть даже бунтуют. Есть причина, по которой половина легионов все еще находится на территории Праэс. В тот момент, когда они возьмут оружие, они будут подавлены, как это было, когда мы впервые взяли власть.

— Мы больше не аутсайдеры, Мэдди, — раздраженно ответила Императрица. — Править — это не только вешать тех, кто с тобой не согласен. Мы уже захватили Империю, теперь мы должны фактически управлять ею. Что-то, что ты бы знал, если бы не провел последние двадцать лет, играя в солдатиков за границей.

На этот раз он пропустил замечание мимо ушей, хотя резкие ответы вертелись у него на кончике языка. Не было ничего хорошего в том, чтобы позволить этому стать личным аргументом вместо политического.

— Старая Кровь давили на тебя, — предположил он вместо этого.

— Они сомкнули ряды вокруг Верховной Леди Тасии, — объяснила Алайя. — Убийство Мазуса и его отца было слишком ярким напоминанием о том, что мы держим их на коротком поводке. Мне придется пойти на уступки, чтобы держать их под контролем.

Мать Наследницы. Ничего неожиданного, подумал он, скорее нежеланное. Следовало ожидать, что Верховная леди Волофа воспользуется ростом своего ребенка, чтобы стать лидером этой банды недовольных.

— Чего они хотят? — спросил Амадей.

Они должны знать, что лучше не просить об отмене запрета Канцлера. —

— Если бы она была настолько глупа, то не представляла бы угрозы, — ответила Императрица. — Они оставались умеренными. Восстановление ограничений на размножение гоблинов до уровня перед Завоеванием, прекращение сокращения дани для Кланов, предоставляющих легионеров. Они также хотят, чтобы дань, которая осталась невыплаченной при Подлом, собиралась задним числом, с процентами.

— Значит, идем на Реформы, — проворчал Рыцарь. — Они даже перестали быть оригинальными. Как ты их отсрочишь?

Старая Кровь не настаивали на переменах в Военном Колледже, что было к лучшему. Ему пришлось бы принять карательные меры, если бы они это сделали, а нынешний климат и так был достаточно неустойчивым. Непрекращающаяся борьба дворянства за то, чтобы вернуть изменения, внесенные Малисией, когда она впервые захватила Башню, была в основном бесплодной до сих пор, хотя им удалось одержать несколько побед.

Главным образом в том, как им удалось остановить любые другие шаги вперед: его собственная попытка получить благородные титулы, дарованные вождям Кланов, была отложена по крайней мере на следующее десятилетие. Встретив молчание Императрицы, зеленоглазый нахмурился.

— Алайя? — сказал он, а затем почувствовал, как его кровь стынет в жилах, как осознание дошло до него. — Ты же не серьёзно.

— Были выдвинуты веские аргументы, — решительно ответила Императрица. — Племена уже восстановили все потери, которые они понесли, когда мы взяли Кэллоу. Позволив им набрать больше людей, мы изменили бы баланс сил в Империи в нашу пользу.

— А дань? — спросил он.

— Они нарушили закон, проигнорировав свои обязательства перед Башней, даже если Подлый был непригоден для правления, — отметила сонинке. — Что касается остального, стимулы для зачисления вряд ли нужны, учитывая количество орков, которые у нас уже есть под знаменем.

— Если вы осуществите и то и другое, это повредит зачислению в Легионы, — заметил Рыцарь. — Кланы не смогут расстаться даже с половиной своего народа под таким финансовым бременем.

— Тасиа достаточно объективна, я полагаю, — ответила Императрица. — По сути я не могу возражать на ее аргументы. Слишком большая часть наших армий не люди.

— Люди все еще составляют четырех легионеров из десяти, — заметил Рыцарь. — Только орки могут приблизиться к этому. Разрыв только увеличится, если кэллоу начнут присоединяться в значительном количестве.

— Это все еще больше половины наших легионеров, рожденных для верности не Башне, — возразила Алайя.

— Весь смысл Реформ в том, чтобы дать им долю в Империи, — напомнил ей Амадей. —