Виват император! Армагеддон - Роман Злотников

Тучина фыркнула:

— Ты хочешь, чтобы я поверила в эту чепуху?

Ярославичев сокрушенно покачал головой:

— Ирина, Ирина… Ну почему тебе непременно хочется видеть во мне монстра?

— Потому что только монстр мог во имя своей власти обречь на смерть миллиарды людей. Или, скажешь, ты даже не предполагал такого варианта развития событий?

Император покачал головой:

— Нет, ты права. И этот вариант развития событий я тоже предусматривал. — Император раздвинул губы в ледяной улыбке. — Но перед тобой лежат три диска. Не желаешь ли посмотреть все?

Дальнейшее происходило при полном молчании присутствующих. Ярославичев вывел изображение на большой экран, щелкнул по иконке и на экране появились схемы, изрядно сдобренные комментариями, озвученными голосом Императора, таблицы, графики… Все уперли взгляды в экран.

«… к исходу шестой недели группировка союзнических войск, вторгшаяся через западные границы, вытянется вдоль шести основных магистралей, ведущих с запада на восток…

… будут находиться под полным контролем частей „латников“…

… интернирование союзнических войск должно быть завершено к исходу одиннадцатой недели. После этого части „латников“ будут переброшены на восточные границы…

… нейтрализовать данную вероятную угрозу должен подрыв гидрокаскадного комплекса Джень Чуань, высотной плотины Сэнь Тай Фалинь и…

… вызовет распад КНР на три крупных, почти автономных региона…

… Европа практически лишится оборонительных возможностей…»

Тучина стиснула зубы. Это был воистину блестящий план. В случае его реализации Император действительно получал полный контроль над технологическими ресурсами европейских государств и более-менее послушную Америку. Ведь вследствие полной невозможности применения авиации и ракетной техники без санкции Империи, а также интернирования наиболее боеспособных соединений и полной потери ими техники и вооружения они внезапно оказывались беззащитными перед любой силовой акцией третьих стран (например, из числа воинственных государств арабского мира). Китай же распадался на давно лелеющий мечту о независимости Тибет (с несколькими примкнувшими к нему бедными западными провинциями), технологически развитые, европеизированные и вступившие в некую коалицию с Тайванем южные и восточные провинции и ортодоксальный и бедный центр с остающимися под его контролем северными провинциями, чьи проблемы усугубляются присутствием разгромленной и потерявшей технику и материальные запасы тридцатимиллионной армии. В этом случае суммарные потери в войне оказывались минимальными. И даже сейчас, когда уже было известно, что он провалился, этот план поразил Тучину изяществом решений и стройностью комбинаций. Ее вырвал из размышлений голос Виктора:

— Ладно, хватит. Если ты считаешь, что это тебя оправдывает, Дмитрий, то ты еще больший идиот, чем я думал. Подумай, чем ты собираешься оправдаться?! Сколько должно было погибнуть по этому плану? Пять миллионов? Восемь? И сколько погибнет сейчас? Ты стал настоящим параноиком. Ради того, чтобы выпихнуть человечество в космос, ты готов убить миллиарды!

Глаза Императора зло сверкнули.

— Не надо приписывать мне чужие грехи, Виктор, у меня хватает своих. Если ты считаешь, что в том самоубийственном решении, которое приняли вожди коммунистического Китая, есть часть моей вины, то докажи. А аргументы типа: «Я наконец-то понял, что ты — злобное, кровожадное чудовище, поэтому ты виноват во всем, что произошло» не слишком убедительны.

— А какие тебе еще аргументы нужны? Разве ты не видишь, к чему привели твои чудовищные планы? Сколько сотен миллионов или миллиардов умрет в засыпанном радиоактивным пеплом Китае, погибнет от голода в Азии, замерзнет в Африке, когда льды Арктики и Антарктики доберутся до Индийского океана?

Император качнул головой:

— Ты повторяешься, Виктор. К тому же, смею тебе заметить, что ДАЖЕ Я, как бы высоко ты ни оценивал мою подлость и изощренность, не могу развязать мировую войну на пустом месте, на одном только собственном желании. Ты говоришь, это я способствовал тому, чтобы она началась именно сейчас. Да, я старался, чтобы это было именно так. Те, кто атаковал Империю, сделали это сейчас именно потому, что считали нас пока еще слабыми. И надеялись справиться с нами минимальными силами. Но подумай, что было бы, если бы они представляли себе реальное положение дел. Разве это заставило бы наших противников отказаться от попытки сломать нас? Нет! Парадокс в том, что война все равно бы началась. Но позже. И вполне вероятно, что к тому моменту наши противники узнали бы о нас. А как ты думаешь, кого в этом случае попытались бы сделать козлом отпущения? И та война была бы уже войной на уничтожение, войной человечества с «чудовищными монстрами», с «кровопийцами, поработившими нормальных людей». В какое число ты бы оценил потери в такой войне, а, Виктор?

Тучина вздрогнула. О господи, под таким углом она на проблему еще не смотрела. И, судя по растерянному лицу Виктора, он тоже. Ярославичев некоторое время сверлил взглядом Виктора, как будто ожидая ответа, но тот подавленно молчал. Император вздохнул.

— Я делаю все, что могу. И космос, и моя власть — это не самоцель. Моя цель — развитие человека как биологического вида, выживание. Подумай, сейчас всех нас, все эти миллиарды живых существ может уничтожить всего лишь приличной величины булыжник, рухнувший на Землю, а их, между прочим, пруд пруди даже в этой системе. Но даже и это — не любой ценой. Есть вещи, на которые я не пойду никогда, и я надеялся, что за столько лет пусть не всем, но хотя бы вам я сумел это доказать. — Он сделал паузу. — Что ж, как видно, ошибся. Я правильно вас понял — вы больше не намерены поддерживать меня и работать вместе со мной?

Виктор отвел глаза, а Тучина отрицательно мотнула головой.

— Ну что ж, в таком случае я буду считать вас свободными от обязательств. Все ваши деньги переведены в имперские рубли, похоже, теперь они сильно взлетят в цене. Так что вы вольны распоряжаться своими средствами и временем как вам будет угодно. А теперь, если вам больше нечего мне сказать, прошу покинуть мой кабинет…

Они только-только добрались до дома Виктора и уселись за стол, на который хозяин тут же водрузил очередную литровую бутылку (против чего Тучина на сей раз совершенно не возражала), когда экран большого телевизора, стоящего в углу гостиной, ожил и на нем появился Император. Виктор, наполнявший второй стакан, замер. Камера надвинулась, и лицо Императора заняло весь экран.