Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

— Хаджар? — донеслось ему в спину.

— У меня нет столько времени, Тэлис, — ответил, не оборачиваясь, генерал, после чего тихо добавил себе под нос. — у меня даже двух лет не осталось…

Глава 1835

Хаджар чувствовал, что Эрка и Тэлис следовали за ним, спрятавшись в чем-то, что отдаленно напоминало стандартные техники сокрытия адептов, только в более изощренной форме. И, если бы не Терна, позволявшая осознавать мир вокруг себя в его полной и незамутненной форме, то Хаджар, скорее всего, не заметил бы их.

Как когда-то давно он не смог заметить метку Харлима, оставленную бессмертным после их мимолетной встречи в Море Песка. По той простой причине, что когда генерал научился ощущать мир вокруг себя, то эта метка уже была на нем и он не мог отличить её от части себя. Иными словами, ощущения Терны, мистерий или энергии Реки Мира — это совсем не то, что глазами смотреть или обладать абсолютным знанием.

Кстати, о знании. Того, что Хаджар выяснил от Харлима и мечников Дома Ярости Клинка вполне хватало, чтобы составить очередной…

— М-м-м, — раздалось рядом с ухом. — судя по твоему лицу, ты опять придумал какой-то очень разумный, граничащий с полной идиотией, план.

Хаджар скосил взгляд в сторону левого плеча. Там, развалившись на миниатюрном стульчике, потягивал вино из еще более миниатюрной бутылки совсем уж крохотный Хельмер.

Генерал вскинул брови в неподдельном удивлении.

— Решил, что в этой форме тебе будет приятней вести диалог, чем с комком страха, — развел ручками демон.

— То есть три века тебя это не смущало?

— Ну, время на тропе Озера Отражений идет несколько иначе, так что…

Хаджар покачал головой. Демон был прав. Когда они шли к Вратам Бессмертных, то время действительно ощущалось иначе. Нет, в каждый отдельный момент этого самого времени, Хаджар прекрасно его ощущал, но стоило только отвлечься и секунды, теряясь среди часов и меркнув на фоне дней и месяцев, подергивались в памяти тусклой дымкой миражей пройденных верст.

Это как если в момент пробуждения пытаться вспомнить сон, который еще недавно представал перед взглядом полным красками представлением, а затем исчезал где-то на периферии сознания.

— Здесь, кстати, так же, — добавил Хельмер слегка скривившись.

Хаджар и в этом не смог спорить. Пока он чем-то занимался, то не ощущал явной разницы между землями бессмертных и остальным регионом смертных, но стоило отвлечься и на секунду предаться рефлексии, как все в сознании подергивалось той же дымкой.

— Здесь нет времени, — догадался Хаджар.

— Не совсем, — еще сильнее скривился демон. — время относительно, Хаджар, и оно есть везде. Просто здесь оно не… соотносится… Вечность… не знаю, как тебе это объяснить. Твой человеческий разум вряд ли сможет осознать грани подобных измерений.

Уста Хаджара тронула мимолетная улыбка. Да, наверное, если бы и он не смог отдавать себе отчет в том, сколько мгновений отделяет один вздох от другого, то тоже смог бы себе позволить размышлять над планом целый век или даже больше.

— Почему ты спрятался, когда пришел Харлим?

Демон сделал богатый глоток, затем перевернул бутылку, заглянул с немым укором в её горлышко, откуда скатилась последняя алая капля напитка, а затем швырнул емкость себе за спину. Та, больше похожая на соринку, истаяла в воздухе черной пылью.

В некоторых сказаниях и легендах говорится, что именно черная пыль, которую Повелитель Ночных Кошмаров развеивал над головами спящих, порождали жуткие сновидения.

— У меня с Золотым Небом не самые лучшие отношения, — процедил неохотно демон.

— И почему же?

— Видишь ли, Хаджи, — мини-Хельмер взмахнул рукой и в ней материализовалась новая бутылка. — самые яркие кошмары видят именно дети. А когда Золотое Небо принялось за свои эксперименты с энергией, то количество детей в некоторых регионах начало стремительно сокращаться, потому что…

— Во все существует баланс, — закончил за демона Хаджар.

Хельмер кивнул, откупорил бутылку и сделал еще несколько глотков.

— Ну и я, — продолжил он, утерев губы краем ощетинившегося клыкастыми пастями пальто, — решил немного с ними побороться. Кстати, я тебе говорил, что бессмертных не защищают законы Небес и Земли от демонов, духов и богов?

— Не говорил, но я догадался.

— Умный какой, — фыркнул демон. — Так вот… ну, значит, боремся мы, боремся. Я немного проредил их дом — аккурат на половину. А затем их старейшины, вместе с тогдашним главой, выкатили пренеприятнейший артефакт, стоивший мне части непосильным трудом нажитых кошмаров. Нет, я конечно оторвал им за это головы… оторвал голову главе дома — каламбур, однако… Ну и вот, Хаджи, на пару десятков эпох мне пришлось оставить их в покое и заняться восстановлением своих кошмаров.

Все это время рядом с плечом демона парила маленькая алая точка — его вечно кровоточащая сфера, созданная некогда очень давно Горшечником — собственным сыном демона от смертной девушки-жрицы. Как подозревал генерал, именно в этой сфере хранились все кошмары Хельмера.

В прошлом, уже почти шесть веков назад, в Пустошах Хельмер призвал часть своей армии кошмаров и всего одним усилием воли уничтожил армию демонов, выбравшихся из-под магической печати.

Это был единственный раз, когда Хаджар видел осколок истинной мощи левой руки Князя Демонов.

— Это ведь не одноразовый артефакт? — внезапно спросил Хаджар.

Хельмер никак не отреагировал, что являлось, как уже давно успел выяснить Хаджар, лучшим ответом.

— Значит тебе нельзя приближаться к Золотому Небу, чтобы не растерять свои кошмары, но при этом в этом доме находится некто, хранящий знания о Терне пути Меча, в которой у меня знания самоучки, что не самым лучшим образом выглядит для сражения с жителями Седьмого Неба… И, на вершине этой зловонной кучи, твой зуб по отношению к Золотому Небу.

— А у тебя этого зуба нет, Хаджи? Удивляешь меня… Они ведь, все же, выпивают жизненную силу из смертных деток. Вон, целые расы из-за них вымерли, включая твоих любимых степных орков. Ах, как жаль, как жаль…

Эти слова нисколько не тронули Хаджара. Не потому, что ему не было жаль смертных и не потому, что он им не сочувствовал, а просто не имел права обвинять Золотое Небо. У него у самого руки по локоть в крови, включая и детскую и, придет время, он будет держать за это ответ перед праотцами.

— Почему ты не мог сразу мне все это сказать, а не выдумывать что-то про артефакты?

Хельмер снова улыбнулся, но в отличии от предыдущей эта улыбка скорее отражала толику печали, чем ленивую насмешку.

— Потому что я демон, Хаджар. Я Повелитель Кошмаров. Я лжец и подонок. И все, что я говорю — есть суть порока и искушения. И каждое мое слово, пусть и правда, на деле лишь обман.

Хаджар поднял взгляд уставших глаз к искусственному небу, сиявшему над голову бредущих среди безвременья бессмертных.

— Помнишь Тарезов?

— Дворянский род Дарнаса, благодаря которому Император смог обмануть драконов? Конечно помню.

— Забавно, что эксперименты Тарезов созвучны с тем, что делают Золотое Небо?

Улыбка Хельмера сменилась с грустной, на кровожадную и его единственный алый глаз блеснул недобрым светом.

— Иногда я смотрю на тебя Хаджи, дружище, и аж гордость распирает за то, как ты умнеешь не по дням, а… по векам.

Хаджар показал демону неприличный жест, отчего тот лишь рассмеялся. Генерал даже не стал спрашивать, почему Хельмер не предупредил о метке Харлима и с какой стати все выглядело так… как выглядело.

Вращаясь среди интриг на протяжении, без малого, всей своей жизни, Хаджар научился одной весьма простой вещи. Чем меньше вопросов ты задаешь тем, кто не хочет на них отвечать, тем больше ответов, в результате, получишь.

— Ладно, Хаджи, — махнул бутылкой Кошмар. — Мы отдалились от темы. Напомни, какой такой гениальный план ты придумал?

Хаджар пожал плечами.

— Пойду сдамся Золотому Небу.