Мой любимый друг (СИ) - Касперович Алла Леонидовна

– Валентина, я тороплюсь.

– А, да-да, конечно! Ой! Хотела спросить: а Константин ещё не вернулся? Мой Петька интересовался. Одолжить у него что-то хотел.

– Не вернулся, – Алевтина Анатольевна отвернулась, тем самым показывая, что разговор окончен.

– А когда вернётся? – прилетело ей в спину.

– До свидания, Валентина!

Кляня свою удачу на чём свет стоит, Алевтина Анатольевна открыла дверь в подъезд, где жили Семёновы, придержала её для старушки с первого этажа и для её болонки, поймала на себе подозрительный взгляд обеих – хоть где-то маскировка сработала, – и вошла в кромешную темноту. Вроде бы недавно здесь повесили лампочку, включающуюся при громких звуках, но сколько бы женщина ни хлопала в ладоши, светлее не становилось. Пришлось двигаться наощупь. Дело усугубляли солнечные очки, но снимать их Алевтина Анатольевна не рискнула. А вдруг свет включится, а она без камуфляжа?

С давних времён у подруг были ключи от квартир друг друга – мало ли что! И чем старше женщины становились, тем чаще такие случаи происходили, хотя, казалось бы, основные чудачества должны были остаться в юности.

– Жива ли ты, моя старушка? – с порога крикнула Алевтина Анатольевна, положила на пуфик шляпу и очки и глянула на себя в зеркало. – Мда…

– Воды… – донеслось из спальни.

– Жива, – хмыкнула Алевтина Анатольевна и двинулась на кухню.

Там она достала из холодильника кувшин ледяного лимонада и наполнила стакан. Подумала немного и опустошила его сама. Потом ещё один… И только хорошенько утолив жажду, понесла ароматную воду в комнату, из которой громче всего были слышны стоны умирающего лебедя.

– Я тебе попить принесла.

– Уу…

Вера Георгиевна в позе звезды распласталась на кровати, нисколько не смущаясь собственной наготы. За долгие годы дружбы Алевтина Анатольевна привыкла к эксгибиционистским наклонностям подруги и перестала обращать на это внимание.

– Голову ко мне хотя бы поверни или мне на тебя всё вылить?

– Злая ты… – Вера Георгиевна посмотрела на подругу влажными мутными глазами, в которых было столько осуждения и обиды, что незнакомый человек наверняка бы на это повёлся и почувствовал себя самой распоследней мразью.

– Я не злая, я заботливая! – возразила Алевтина Анатольевна, присаживаясь на краешек кровати, и дотронулась холодным стаканом до лба хозяйки квартиры. – Где ты так наклюкалась, клюшка моя старая?

– Я не старая! – Вера Георгиевна, пошатываясь, приподнялась на локтях, усилием воли заставила себя развернуться и плюхнулась на подушки. Только тогда она получила вожделенный напиток.

– Хорошо, не старая. Так где ты так наклюкалась, клюшка моя молодая? И, главное, с кем?

– Ай! – отмахнулась неюная эксгибиционистка, вытирая тыльной стороной ладони дорожку из лимонада на обнажённой груди. – Встретила вчера свою троюродную сестру. Наташку, ты её знаешь. Привет тебе, кстати, передавала.

– Угу, спасибо. Как она?

Вера Георгиевна сглотнула, но продолжила:

– Разводится. Ей муж изменил.

– Так он же ей и раньше изменял. Она прощала каждый раз. Ещё и хвасталась, что мужик от неё всё равно никогда не денется. Что стряслось-то?

– Ну…

– Верка, не тяни резину! Говори!

– Ну… – она отвела глаза. – Он изменил ей с подругой дочери.

– Да ладно! – ахнула Алевтина Анатольевна.

– Ладно бы это… Этот козлина отымел эту маленькую дрянь прямо в их квартире.

– Офи…

– И дочка их застукала.

Ничего цензурного Алевтине Анатольевне в голову не пришло. Да и это застряло где-то в горле.

– Аль…

– Всё нормально.

– Аль…

Алевтина Анатольевна отвернулась к окну, чтобы подруга не заметила подступившие слёзы. Всё-таки не нужно было пить лимонад – так хоть плакать нечем было.

– Аля…

– Ну… Мой… козлина хотя бы выбрал незнакомую девку. Твою ж… Восемнадцатилетнюю девку!

Выбрал, обрюхатил и ушёл к ней.

Глава 23

К середине пары Пашка хотел выпрыгнуть в окно – благо этаж был второй, а внизу – мягкие на вид кусты сирени. А к концу жалел, что не пошёл в армию. Во-первых, высидеть девяносто минут, не имея возможности прогуляться – та ещё пытка. А во-вторых, вряд ли командир роты так зверствовал бы, как это делала Ольга Никифоровна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Женя же наоборот была безмерно счастлива, ведь ей наконец-то попался настоящий Преподаватель. В деревне, где она прожила все свои семнадцать лет, английский вёл трудовик. А он сам лишь читал и переводил со словарём. Если бы не доступ в интернет и всевозможные приложения на телефоне, девушка наверняка не смогла бы сдать на минимум, нужный для поступления. И вот теперь, почувствовав, что такое настоящее обучение, она наслаждалась. Никто из сокурсников её энтузиазм не разделял.

– Увидимся завтра, – попрощалась Ольга Никифоровна, собрала свои вещи в холщовую сумку с изображённым на ней лавровым венком и под напряжённое молчание вышла из кабинета.

– Как завтра? – ахнул Пашка, едва за преподом закрылась дверь.

– Так завтра, – хмыкнула Женька. – У нас английский каждый день.

Вот теперь бравый призывник Павел Романовский со всех ног был готов бежать в военкомат – сдаваться.

И только встретившись с Алиной в коридоре, парень немного воспрянул духом. Уж на остальных-то парах им разлучаться не придётся. А этот грёбаный английский он и сам как-нибудь вытянет. Если к концу первого семестра не помрёт…

– Как прошло? – спросила Алина, когда друзья подошли к ней.

– Супер! – Женя просто сияла. – Мне о-о-очень понравилось.

– Чуть не сдох, – пробормотал Пашка, крутясь из стороны в сторону и разминая мышцы, насколько это было возможно в тесном помещении, переполненном засидевшимися студентами.

За английским последовали ещё три пары: Основы дипломатии, История мировых цивилизаций и Социология. На Пашкино счастье, в честь Дня знаний отменили первую пару, а ей оказался именно английский. Так что теперь по средам потенциального солдата ждала двойная пытка.

К концу последней пары Пашка взвыл. Да ни разу в школе уроки так поздно не заканчивались! Подумать только! Полпятого! Полпятого!

– А мне понравилось, – улыбнулась Алина, когда они выбрались на свежий воздух. Женя осталась внутри – ей было нужно кое-что уточнить в деканате.

– Издеваешься?!

– Нет, мне правда понравилось. Было очень интересно. Очень жду, когда семинары начнутся. Особенно мне понравилось, когда…

Пашка лишь качал головой, слушая восторги лучшей подруги. Сам же он их нисколько не разделял. На Основах дипломатии он думал только об одном: на кой эта чушь вообще кому-то нужна? История мировых цивилизаций и вовсе едва его не усыпила, а Социология… К самой последней паре Пашка настолько выдохся, что в какое-то мгновение задремал. И если бы не постоянные тычки от Алины или Жени, непременно бы уснул прямо на занятии. А это точно было не в его интересах, потому что преподша обещала «автомат» тем, кто будет добросовестно посещать её лекции. Если бы ещё и все остальные преподаватели были бы такими же добрыми и понимающими!

– Завтра опять к девяти, да? – уточнил Пашка, хоть и сам прекрасно знал ответ.

– Да, но пар меньше. В три уже свободны будем.

– И опять английский…

– Паш, не волнуйся. Если что – я помогу.

– Как? Мы ж в группах разных.

– Могу с тобой позаниматься.

Меньше всего призывник Романовский хотел учить языки. Оставалось только надеяться на то, что у Женьки можно будет успешно списывать. Радовало одно: после первой пары Алексей не попадался им на глаза.

Пашка и не догадывался, что ему было бы весьма полезно проследить за соперником. Ведь тот, пользуясь своим положением и репутацией, заперся в кабинете самоуправления с одной весьма и весьма сговорчивой первокурсницей. Если бы об этом узнала Алина, наверняка с её глаз слетела бы пелена, и образ идеального героя несколько бы померк или и вовсе растворился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Застёгивая джинсы, Алексей окинул взглядом девушку, что только что побывала в его объятиях, и бросил ей на прощание: