Мой любимый друг (СИ) - Касперович Алла Леонидовна

– Ты знаешь, о чём.

– О Пашке, да?

Катя наконец подняла глаза.

– Да! – прошипела она, и Алина отшатнулась. – Это всё ты! Это всё из-за тебя! Это из-за тебя он меня бросил!

– О чём ты? Мы с Пашкой друзья! Лучшие друзья!

На милом веснушчатом личике появился злобный оскал.

– Ложь! Я видела, как он на тебя смотрит! Это всё ты!

И больше не тратя времени на разговоры, Катя достала из кармана ветровки баночку, открыла её одним движением и высыпала её содержимое на свою мнимую соперницу, приговаривая:

– Как дерево превратилось в пепел, так пусть и Пашина любовь превратится в прах!

Отплёвываясь и пытаясь стряхнуть с себя серый порошок, Алина никак не могла поверить в то, что только что произошло. Она и раньше кое-что предполагала, но гнала эти мысли подальше от себя. И вот они подтвердились.

– Так это ты подкинула мне крысу и воткнула иголки в коврик!

– Да! И не только это! – Катя и не думала это скрывать. – А теперь ты сдохнешь, тварь!

Глядя, как, казалось бы, тихоня и рыжая мышка, уходит, Алина хмурилась. Во всевозможные магические ритуалы она не верила, а вот о психическом здоровье бывшей девушки Паши не на шутку обеспокоилась.

Глава 18

Домой Вера Георгиевна вернулась далеко за полночь, тихонечко открыла дверь и так же бесшумно заперла её за собой. А вот в прихожей что-то пошло не так, и женщина полетела кубарем.

– Ай… – простонала она, потирая ушибленную коленку, и в то же время её начал разбирать смех.

На шум прибежала заспанная Алина и зажгла свет.

– Мама! – ахнула она.

– Я сама! Я сама! – замахала руками Вера Георгиевна, отказываясь принять помощь дочери. Оттолкнулась от пола, не удержалась и с громким хохотом рухнула.

– Мам? – Алина оперлась плечом о стену и сложила руки на груди.

– Я не пьяная, – хихикала Вера Георгиевна, – я не пьяная…

– Это я вижу.

– Мама не пьяная… Мама… ик…

– Ага, я поняла.

Алине всё же пришлось помочь родительнице встать на ноги, потому что та несмотря на все свои протесты сделать это самостоятельно не смогла. К счастью, завтра у Веры Георгиевны был выходной, поэтому дочь с чистой совестью уложила её прямо в одежде на кровать. Всё равно ведь собиралась менять постельное бельё. Правда это был план на выходные, но, видимо, нужно перенести его на среду.

Пусть Алина и хотела поговорить сегодня с матерью о том, что случилось после похода за мороженым. Но что поделаешь, если та разговаривать пока не в состоянии? Жаль только, что это всё же было не свидание. Цветов нет, градус повышен чрезмерно. Так что наверняка посиделки с кем-нибудь из знакомых.

– Мм… – Вера Георгиевна обняла подушку и уснула, не подозревая о том, что сегодня пережила её дочь.

Утро первого сентября в семьях Романовских и Семёновых начиналось по-разному. Пашкин будильник прозвенел в половину седьмого, но парень засунул его под подушку и благополучно продолжил смотреть весьма увлекательный сон о том, как на танке догоняет того самого старшекурсника Алексея.

Однако долго поспасть Пашке не удалось, потому что он спиной почувствовал на себе чей-то взгляд. Перевернувшись, парень нехотя открыл глаза и чуть не поседел раньше времени. От дрёмы не осталось и следа.

– Мам!

– И тебе доброе утро…

– Ты на зомби похожа!

– Благодарю за комплимент.

Алевтина Анатольевна сидела на краешке сыновьего дивана и не мигая смотрела на отпрыска. Под глазами у неё за ночь выросли мешки размером с добрую сливу, а на щеке отпечатался какой-то странный узор. Видимо, простынь скомкалась, и женщина на неё своё лицо и положила.

– Мам, ты вообще спала сегодня?

– Да. Наверное.

– Опять полночи слезливые мелодрамы смотрела? – Пашка зевнул и почесал голое пузо – спал парень исключительно в боксёрах. И даже лютой зимой отказывался одеваться теплее – не привык.

– Как догадался?

– Не догадаешься тут!

– Ага. Умный мне тут нашёлся. Вставай лучше быстрей, а то на учёбу опоздаешь. Завтрак в кухне на столе. А я спать пошла.

Пошатываясь, Алевтина Анатольевна побрела к себе в спальню в надежде, что хотя бы сейчас удастся заснуть, раз за всю ночь не получилось. Марафон по драмам не помог. По крайней мере, не нужно объяснять сыну, почему её лицо опухло от слёз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А Пашка выбрался из своей комнаты, позёвывая, выгнал возмущённого Бон-Бона из ванной и принял душ. Завтрак, как мама и обещала, ожидал его на столе. Вот только подгоревшая глазунья аппетита не вызывала. К счастью, «деть» уже давно был не маленький и худо-бедно какое-нибудь простое блюдо сообразить мог. Бутерброд с колбасой по рецепту Матроскина – чем не завтрак? Да и Бонифаций решил сменить гнев на милость, получив и свою долю.

Перед выходом у Пашки мелькнула мысль зайти и проверить, как там мама, но всё же решил не рисковать. А вдруг она уснула? И на всякий случай приготовил бутерброды и для неё. Эх и где там папа так задержался? Разве командировка не должна была уже закончиться? Но звонить отцу парень снова не стал.

Алину тоже ждало весёленькое утро. Проснулась она как обычно задолго до будильника, вот только приветствовали её не трели ранних пташек, а звуки, красноречиво указывающие на то, что Вера Георгиевна – птичка «перепил».

Накинув поверх тоненькой ночной сорочки лёгкий халатик, девушка пошла на шум.

– Мама, тебе водички принести? – спросила она, постучав в дверь туалета.

– Нет… – донеслось оттуда.

– Помощь нужна?

– Пристрелите меня…

Если разговаривает – не всё так плохо. Удостоверившись, что мать жива и в свидетелях её позора не нуждается, Алина пошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Себе, потому что Вера Георгиевна помимо воды вряд ли сможет на что-нибудь покуситься.

О маме Алина особо не беспокоилась, потому что знала, что та вполне в состоянии о себе позаботиться. Если что, всегда можно позвонить тёте Але. Уже много лет Пашкина мама была домохозяйкой и свою крепость покидала крайне редко, поэтому её всегда было легко найти. И в помощи подруге она ещё ни разу не отказала.

Сегодня Алина выбирала наряд особенно тщательно. Она даже и не думала убедить себя, что так старается, чтобы произвести приятное впечатление на преподавателей. Или преподов, как их принято называть в студенческой среде. И она по-настоящему надеялась, что светло-голубое платье с короткими рукавами придётся Алексею по вкусу. Волосы она оставила распущенными, только с одной стороны закрепила заколкой в виде незабудок.

О том, что выглядит она отлично, Алина поняла, когда встретилась с Пашкой около своего подъезда. Восхищение в его глазах было красноречивее любых слов.

Глава 19

По дороге к метро Алина несколько раз порывалась рассказать другу о том, что вчера произошло между ней и Катей. И всё же так и не решилась, ведь Пашка наверняка пойдёт выяснять отношения, а это может всё только усугубить. Может быть, Катя после своего странного ритуала успокоится? Алина не очень на это рассчитывала, но надеялась.

– Слушай… Я тут что хотел сказать… – Парень провёл рукой по лицу, собираясь с мыслями. Вот и как сообщить подруге, что та чудесно выглядит, но чтобы больше так не одевалась? – Знаешь… Э…

– Что? – Алина склонила голову на бок и глянула на запястье – пришлось надеть любимые часики, чтобы хоть как-то следить за временем, ведь новый смартфон она пока не купила, – чтобы удостовериться, что они не опаздывают.

– Ну… э…

– Паш, ты не выспался? Ты двух слов связать не можешь.

– Э… Ну, наверное.

– Опять полночи играл?

На самом деле он действительно едва не поддался соблазну запустить игрушку, но понял, что если так сделает, то наверняка проспит универ, а там этот гад Алексей. Да какой он Алексей? Алёшка! Нечего Алёшке крутиться около неопытной Алинки! Только не в Пашкину смену!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Паш, ты подвис.

– А? Нет, просто… О! – парень указал на тонкое запястье подруги. – Эти часы я тебе дарил.