ЦРИ-3 - Паша Уральский

А я тем временем огляделся вокруг и осознал – кругом тишина, и в коридоре никого нет, ну грех было не напроситься на чашку чая. На мое удивление, Настя очень обрадовалась и мигом затащила меня к себе в комнату.

Я вошел в ее жилище и был немало удивлен чистотой. Комната была конкретно девчачья, но больше всего меня удивила настоящая кегля, которая стояла на подоконнике, а также был отдельный угол для большого плюшевого медведя. Он был явным фаворитом.

– Какой забавный медведь, тебе кто его подарил?

Настя тыкнула пальцем в сторону кровати, где на тумбочке стоял портрет какого-то, сука, рыжего парня.

– Это мой молодой человек подарил мне его, поэтому медведь вроде как мой оберег и защитник. А кеглю мне друзья подарили, украли из боулинг-клуба и подарили.

В этот момент я подумал, что рыжие чуваки – это проклятье. Кажется, они всю жизнь будут меня преследовать, ведь у Кати был Рыжий Сука Тракторист, у Насти тоже рыжий, а спал я в одной комнате с рыжеволосым Игарой.

Но, тем не менее, мне очень нравилось просто находиться рядом с этой красивой девушкой. У нее был парень, у меня были хрен пойми какие отношения, однако мы сидели в одной комнате и пили чай, глядя друг на друга.

Я выходил из ее комнаты и заметил какие-то разводы на внешней стороне двери.

– Это что за хрень размазана?

Настя, опустив глаза, сказала:

– Это бывшие соседи харкают на дверь. Я уже устала с ними разбираться, они просто делают это специально.

Эта новость меня взбудоражила – бабы харкают на дверь!

– Но за что?!

– Наверное, за то, что Сладкий за мной ухлестывает, а Ирина его ревнует, плюс сестра Кати тоже недолюбливает. Вот они объединились и теперь стараются пакостить мне, как умеют.

Я поблагодарил Настю за чай и потопал в свою комнату. Меня очень сильно напрягла новость о том, что бабы начали откровенно гнобить Настю, но я понимал, что прежде, чем что-либо предпринять, нужно поинтересоваться, в чем причина, у другой стороны конфликта.

И тем же вечером я зашел в гости к Ирине, которая лежала и обжималась с тупым башкиром Илычем (тот самый тупой дебил, который на втором году обучения удалил видеозаписи нашего фильма с цифровой камеры, и позже струсил со мной выйти поговорить с местными малолетними хулиганами). Одним словом – ничтожество.

Тут же в комнате терлась Оля, отлично, вся педо-шайка в сборе. Я аккуратно поинтересовался, зачем они на соседнюю дверь харкают? Но эти дамы прикинулись дурочками и делали вид, что не понимают, о чем я говорю. После того, как я в лоб сказал, что лично видел (соврал, конечно), они, наконец, дали пояснения.

– Ну а хуле она овца-то такая, а? К ней Сладкий все заходит, он так-то мой парень бывший, если чо!

Я нахмурил брови, глядя на Илыча.

– А то, что ты с новым типом обнимаешься при мне, это как бы похуй, да?

И тут в игру включилась Оля:

– Ну она просто бесит всех, понимаешь? Она тупая! И бесит!

Я выслушал кучу оскорблений в адрес Насти.

– Ну хорошо, она плохая, а дверь тут при чем? Вы думаете, она ее вытирает? Ее уборщицы вытирают. Вы харкаете, а убирают пожилые женщины, вам не стремно?

Оля ответила:

– Да ваще как-то похуй, ты че впрягаешься за нее? У тебя Катя ваще есть так-то, а она просто тупая!

Мои слова и доводы были, как горох об стену, эти тупые суки просто не любили Настю за то, что она была на порядок их красивее, привлекала внимание всех парней и не стремилась контактировать с девочками. Бабы – это подлые создания, вот таким нелепым способом они решили ей портить жизнь. Они тупо харкали на ее дверь, считая это святым поступком, а я же, в свою очередь, не мог активно повлиять на их поведение, потому что Настя была мне никем.

Будь они парнями, то разговор с ними был бы короткий – достаточно было бы припугнуть, а тут я имел дело с бабами, да еще с мощными стервами.

Поздно вечером вернулась Катя, и я, признаться, ни разу не обрадовался. Она принялась рассказывать о поездке к отцу и о том, как круто в лагере. Ее откровенно восхищала блатная романтика.

– А я сим-карты отцу знаешь, где протащила?

В моей голове мелькнула мысль – наверное, в пизде, ведь на проходной полностью обыскивают.

– Я положила их в подкладку джинсов, и тупая вертухайка (сотрудник колонии) нихуя не нашла их, я ваще крутая, так папа сказал!

Я слушал и морщился от этой блатной блевотины.

– Как папа поживает?

– Ой, у него все хорошо, они все время разбирают и собирают беседку и перетаскивают ее на новое место. Это делается для того, чтобы зеки были постоянно чем-то заняты. А еще у меня папа бабу там соблазнить пытался, она почти ему дала.

Я еще сильнее сморщился:

– Какую, нахуй, бабу?

Оказалось, сотрудница службы внутренней безопасности была женщиной, и со слов Екатерины, ее отец почти охмурил ее, но она, сука такая, чего-то ломается.

Тут в комнату заскочила сестричка Оля:

– Ах, Катя, мы всю дверь этой тупой дуре обхаркали, прикинь, ха-ха-ха!

Катя похвально кивала головой и приговаривала:

– Молодцы, правильно, так ей и надо, суке тупой.

На мгновенье я представил, что я и Катя стоим в ЗАГСе, рядом ее папаша, под окнами маячит Рыжий Сука Тракторист, и мне стало так дурно от такой солнечной перспективы жизни, что я молча свалил пить пиво к парням в Гараж.

Но я уже не раз писал – существует закон кармы, и за каждый хуевый поступок рано или поздно придется отвечать. Поздним вечером ко мне в комнату ворвалась Катя:

– Дай денег, быстро!

Я прихуел от такой наглости, а Катя, осознав свою некомпетентную просьбу, пояснила:

– У Оли зуб жутко разболелся, она на весь этаж воет, даже лежать не может. Нужны деньги на лечение, медицина-то платная.

Я отстегнул пару купюр и пошел поглядеть, как Оля страдает от зубной боли. Ее вой я услышал на лестничной площадке, а когда я вошел в комнату, то еле сдерживал смех. Оля, как медведь, раскачивалась по комнате в слезах и выла примерно вот так:

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы-ы!

Все понятно – острая зубная боль, врагу не пожелаешь такое схватить ночью, придется терпеть до утра. Но поскольку я был добрым парнем, то сбегал к вахтерше и выпросил у нее сильное обезболивающее для Оли. И когда поднимался, то встретил Настю. Она спросила:

– А кто так страшно воет на весь этаж?

Я улыбнулся и сказал:

– Угадай с одного раза. Даю подсказку, этот человек харкает на твою дверь, и она сестра Кати.

Настя рассмеялась, прикрывая лицо руками:

– Ну ничего себе, справедливость, оказывается, существует! Я даже не могла об этом мечтать! Ей что, так сильно плохо?

Еле сдерживая смех, я ответил:

– Еще как, она очень страдает, а терпеть будет до самого утра.

Настя посмотрела на меня своими ярко-голубыми глазами и сказала:

– Пожалуй, это лучшее, что могло случиться за этот день.

И со звуком «Муа-ха-ха!» она попрыгала в свою комнату. Мне жутко нравилось, как она дурачится, в этом плане мы были с ней на одной волне.

Я отнес таблетки Оле, но они не смогли успокоить боль, и ей пришлось терпеть до самого утра, прежде чем она отправилась в больницу, но об этом в следующий раз…

Глава 13. Мразь атакует

На следующее утро Катя увезла сестру к стоматологу с острой зубной болью. Буквально через пару часов они уже вернулись. При встрече я спросил, как самочувствие у Оли? И тут глупая сестра спалила контору в очередной раз:

– Представляешь, мне все сделали бесплатно и без очереди!

Катя, услыхав ее слова, крикнула: «Рот закрой, дура!». Я засмеялся и подошел к Кате:

– Ничего мне отдать не хочешь?

Катю гнуло и колбасило от жадности и злости на сестру.

– Я не отдам тебе деньги, которые ты дал на лечение. Точнее, отдам, но позже, нам с сестрой надо много чего прикупить, а тебе все равно не к спеху, так что войди в положение!

Я, признаться, прихуел от такой наглости.

– Катя, мне денег не жалко, но мне чисто любопытно, с каких пор я должен содержать ваш семейный подряд?

И Катя тут же начала играть на публику, как полагается в деревнях:

– Ах, жизнь моя тяжелая! Отца в тюрьму посадили по беспределу, мать одна семью тащит, и та беременная! А ты уже и помочь не можешь, я ведь для тебя последнее отдаю! (Вот пиздит и не краснеет).

Ее крутая деревенская фишка сработала – на нас уставились все в радиусе километра, уж больно громко она рвала глотку. Я не выдержал и сказал:

– Хорош блажить, я не собираюсь у тебя ничего отнимать. Мне обидно, что даже в таких мелочах ты стараешься меня наебать.

Катя, наконец, заткнулась, и, довольная победой, свалила прочь. Я стоял, как оплеванный, и чувствовал себя далеко не комфортно. День продолжался, и после обеда случилась пиздец какая неприятная история, но обо всем по порядку.

Как только закончилось время обеда, я отправился на занятия. Я, как обычно, спускался с третьего этажа, и по привычке заглянул на женский этаж. Признаюсь честно – я так делал, чтобы мельком увидеть Настю. Не понимаю, почему, но только от одной встречи мое настроение максимально поднималось. Наверное, тогда началась моя неосмысленная привязанность к ней.