Тайный враг - Дед Скрипун

- Раз!

Полыхнули красным гневом, в стеклянном наконечнике, глаза Коломрака, и в то же мгновение мир взорвался бешеной скоростью. Федогран, отклонился слегка влево, а невидимые руки Никто ткнули устремленное в незащищенный бок копье противника, отбросив его в сторону и заставив черного рыцаря развернуться вправо, Оружие парня нырнуло вниз, под самый срез вражеского щита, и вышло, исказившись, точно напротив забрала. Дух смерти не оплошал, и выплеснул весь свой гнев, прорывая метал насквозь, вместе с черепом.

Грохот метала и предсмертный крик падающего на землю соперника сообщил о победе. Чепрак пролетел дальше, в полной тишине, мимо застывших друг напротив друга, в шоке от увиденного войск, неся в седле поднимающего окровавленное копье Федограна.

Развернувшийся, управляемый одними ногами, взмыленный Чепрак, подъехал к мертвому телу, и остановившись, нависнув над ним черной горой, заржал, радуясь победе. Федор ловко спрыгнул, и привязав к ноге рыцаря длинную веревку, вновь взлетел в седло, не коснувшись стремян.

Всадник галопом пронесся вдоль княжеского войска, волоча за собой непобедимого до этого момента рыцаря, болтающегося на привязи, под победные крики дружины, и рев отчаяния со стороны строя противника. Это была безоговорочная победа, но впереди еще основное сражение, и оно не будет легким. Река смородина надолго запомнит эту битву.

***

Федогран, с друзьями занял место, в конном строю, с левого фланга, сзади тройной шеренги пеших воинов и нахмурился, недовольный столь простым, незамысловатым построением княжеского войска. Все на виду, никаких сюрпризов не предусмотрено. Может Сослав и, хороший руководитель, и воин, но как полководец, оставляет желать лучшего. Нельзя так откровенно выставлять все на показ. Не хватает ему хитринки. Враг коварен и добром это не закончится. Нельзя полагаться только на силу, тем более что и ее недостаточно.

Рядом, оглядывался, и улыбался счастливой улыбкой «до ушей», Бер. Медведю за счастье любая драка, вот уж у кого чувство страха напрочь отсутствует. Наверно отец ему его вожжами выбил, еще в раннем детстве, но вот чего не получилось у него выколотить из сына, так это веселый нрав, и бесшабашную удаль.

Вул, в отличие от того, угрюмо всматривается в даль. Для него любое сражение это, в первую очередь, привычная работа. Оборотень провел, за свои без малого сто пятьдесят лет существования, на этом свете, в боях больше, чем прожил наш с вами герой. Он знал, что это такое: «Хоронить друзей», и потому не любил войну, в любом ее виде, но он был воином, и стоять в стороне, тем более, когда дерутся друзья не мог.

На плече взлетел, суетливый шишок. От куда он тут появился, кода должен быть в данный момент в Новгоре, непонятно, но в данный момент это выяснять было некогда. Этот, бесшабашный кромочник воспринимал, все происходящее как некую игру, в которую попал из обыденной, надоевшей до скуки жизни, наконец изменившийся, после встречи с этой неугомонной тройкой, вечно влезающей в смертельные неприятности. Он был доволен и нетерпелив, как всегда.

Нестройные шеренги неприятеля молча двинулись вперед, подняв облако пыли. Не было каких-то сложных построений, типа «фаланги», или «черепахи», они просто шли темной грохочущей железом полосой. Приближались медленно, но неумолимо. Вот уже отчетливо видны их искаженные яростью лица. Вот уже запах пота и кожаных доспехов наполнили воздух. Не доходя пяти шагов строй встал на месте, сверля ненавидящими глазами противника. Хриплое дыхание разгоряченных нервов, и бурлящей лавы наполненной адреналином крови, застывших друг против друга воинов наполнило пространство. Такое невозможно описать, такое можно только осязать, это чувствуется кожей, и только в такие вот мгновения.

Команда: «Бей!» и ответное: «Гойда!», прозвучали практически одновременно, как хлесткий выстрел разорвав пространство, наполнив его грохотом скрестившейся стали и запахом первой пролитой крови. Битва началась, сразу, и одновременно по всей черте, разделяющей противоборствующие стороны.

Противник давил по всей линии, но войска князя не отступали. Ни та ни другая сторона не задействовала резервов, выжидая подходящий момент. Неожиданно, середина вражеского строя словно провалилась, резко отступив назад. Воодушевлённые этим обстоятельством дружественные бойцы бросились в еще более яростную атаку, даже не подозревая, что попались в ловушку. С флангов ударила с двух сторон конница, и моментально смяв атакующих, прорвалась сквозь хлипкий заслон за спины основному строю.

В образовавшуюся брешь вломились пешие порядки вражеского войска, расширяя прорыв и сея панику и смуту в стройные ряды защитников. Еще немного и войско князя побежит.

- Гойда! – Взревел Ермох, командовавший сотней, в которой состояли наши названые братья и повел конную лаву, в самоубийственную атаку, на сильно превосходящие по численности силы врага.

Пусть не разбить, так хотя бы остановить, или на худой конец задержать, дать время князю на перестроение и подтягивание резерва. Грохот врезающегося во фланг врага конного строя. Треск ломающихся копий и человеческих костей под копытами тяжелых боевых коней. Сливающийся в какофонии дикий хор победных криков, предсмертных воплей и ржания лошадей. Взлетающие в верх, искрящиеся на солнце рубинами смерти, фонтаны брызг крови, вперемешку с потом и внутренностями. Страшная картина рукопашного боя. К такому привыкнуть невозможно.

Федогран первым врезался во врага, смяв сразу троих пеших воинов, и оставив копье, с жадным до чужой смерти Коломраком мечущимся в наконечнике, в трупе четвертого. Дорогу ему преградил разворачивающийся всадник.

Уклонившись от летящего в голову с разворота, топора, пригнувшись к крупу лошади, наш герой ткнул мечом в открывшуюся подмышку противника, и тут же услышал над ухом лязг железа. Это Бер подстраховал брата, приняв на свой меч клинок уже другого соперника, опускающего смертельную сталь на шею нашего парня.

Илька тут же прыгнул вверх, перебежав по руке, и вцепился зубами в нос этого же воина. Он уперся в щеки руками и ногами, и принялся оттягивать, пытаясь оторвать нос от лица, из-за чего, орущий от боли воин потерял концентрацию, а уже подоспевший на выручку Вул добил его легким движением вспоров сталью шею в районе незащищенного затылка.

Обрызганный вражеской кровью, недовольный то ли тем, что у него отобрали добычу, то ли тем, что залили кровью шкурку, шишок, погрозил оборотню кулаком и прыгнул куда-то в самую гущу орущей, махающей оружием и кулаками толпу, в самую гущу сражения.

В щит Федограна воткнулось копье, но с характерным звуком плевка вылетело обратно, а изнутри раздался довольный смех Никто.

— Вот она настоящая жизнь! Как я по всему этому соскучился. Вперед славный воин. Напои вражеской кровью свой меч, ему это надо. Славься Стрибог. Славься Перун. – и запел