Загробная жизнь и бессмертие души. Свидетельства и факты - Галина Калинина

Есть еще мнение, будто, прося милости у Господа отшедшим от нас, оскорбляем мы через это правосудие Его, по которому всякий в будущей жизни должен принять достойное воздаяние по делам земной жизни своей. В обличение этого мнения тот же святой Иоанн Дамаскин и в том же слове о почивших в вере говорит так: «Все сие относится к пришествию Творца и скончанию мира. Ибо тогда не будет места никакой помощи, и всякое утешение будет невозможно». До того же времени «преблагий Господь побеждается собственным человеколюбием. Хотя и сказано было: Ниневиа разорится, однако ж, она не разрушена, и милость победила на суде. Так же Езекий говорит Господь: заповеждь дому твоему, умерши бо и не будеши жив, но он не умер. Благость победила и здесь так, как и во многих других судах и всегда будет побеждать, даже до последнего воздаяния… Велико правосудие Владыки всех – Бога, а гораздо более благость; ужасные угрозы, но ни с чем несравненно человеколюбие Божие». И блаженный Августин ясно дает понять, что Правосудный и Всеблагий Господь принимает поминовение об умерших на основании тех добрых начал, которые положили они еще сами в этой жизни, т. е. на основании тех добрых дел и особенно той твердой веры и надежды, с которыми пришли они в жизнь загробную, и потому, милуя умерших грешников, Он не нарушает через это законов правды Своей. «Здесь, – говорит он, – приобретается заслуга, по которой может каждый, после сей жизни, получить облегчение или тягость. Никто не должен надеяться по смерти заслужить у Бога то, что отверг здесь. Так, Церковь, стараясь помочь усопшим, действует не вопреки апостольскому учению: всем явитися нам подобает пред судищем Христовым да приимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла» (Соч. о вере, надежде и любви, гл. 25).

Непонятно, говорят еще, каким образом отшедшие от нас могут слышать и сочувствовать молитвам о них живых и как ходатайство наше за них может вменяться им во спасение; святые отцы, ответствуя на это, ясно говорят, что спасительное и благотворное действие ходатайства за умерших нисколько не подлежит сомнению от того только, что трудно понять и объяснить это действие. Так, святой Ефрем Сирин, объясняя силу и благотворную пользу молитв за умерших, говорит: «Смотри, вот и пример сему представляют некоторые творения Божии, как-то: виноград – его зреющие грозды в поле и выдавленное вино в сосудах; когда зреют ягоды на виноградной лозе, тогда вино, стоящее в доме неподвижно, начинает волноваться, как будто хочет убежать. Есть также растение, которое, находясь в доме, дает отпрыски, когда то же растение, посаженное в поле, начинает расти. Итак, если растения имеют между собою тайное сообщение, то не более ли для умерших понятны молитвенные приношения? Когда благоразумно признаешь, что сие происходит сообразно с природой тварей Божиих» (Соч. 7. II. С. 239). Так, святой Афанасий Великий, объясняя вменяемость умершим делаемых за них приношений и благотворений, пишет: «Делающий приношение за усопшего поступает подобно тому, как если бы кто, во время болезни малолетнего сына, принес в храм Божий свечу, елей и фимиам и от лица дитяти возжег о здравии его. Не само дитя приносит сие, подобно тому, как и при крещении не само произносит отрицание и обеты, а между тем, все приносимое вменяется самому младенцу. То же самое должно думать и о приношении за усопшего, т. е., что свеча, елей и фимиам и вообще все, приносимое для его спасения, вменяется ему так, как бы он сам все сие приносил» (у св. Иоанна Дамаскина, в сл. о почивш. в вере). И он же, объясняя, как удобно сообщается и вменяется душам поминаемым спасительная сила бескровной жертвы, говорит: «Как бывает с заключенным в сосуде вином, которое, когда цветет виноград в иоле, сочувствует ему и цветет вместе с ним, так думай и о душах грешников: они получают благодеяние от приносимой за них бескровной жертвы, как знает и повелевает единый Владыка живых и мертвых – Бог наш» (там же).

Еще в IV веке по Рождестве Христовом некто Арий говорил, что поминать усопших не следует, потому что если бы молитвы помогали усопшим, то никто не стал бы творить добра; но всякий нечестивец корыстными средствами снискивал бы себе друзей, чтобы их молитвами избавиться от наказания за злые дела. Отцы Церкви, опровергая это мнение, называют его богопротивным и еретическим. Кто думает, подобно Арию, тот, очевидно, забывает, что Господь сколь благ и милостив к грешникам раскаивающимся, столько же, напротив, есть строгий и неумолимый Судия для грешников нераскаянных и упорно, как бы намеренно, пребывающих в беззакониях. Есть надежда на милосердие Божие истинная – спасительная, вводящая в Царство Небесное, когда христианин в уповании на благость и помощь Божию и сам со страхом старается соделывать свое спасение (см.: 1 Пет. 1, 17; 2 Кор. 7, 1), и есть надежда ложная – погибельная, низводящая во ад, когда человек в излишнем и легкомысленном уповании на милость и долготерпение Божие беспечно предается порокам, не думая об исправлении жизни своей, и через это сам себе готовит наказание, определенное нераскаянным грешникам (см.: Рим. 2, 4–5; Сир. 5, 5–9)[20].

Скажем теперь о благотворном действии творимой в память умерших милостыни, или о подаянии и благотворении за отшедших отцов и братий наших бедным и нищим собратиям нашим.

Благотворение нищим в память умерших есть дело, действительно, утешительное и спасительное. Еще праведный Товит заметил, что милостыня от смерти избавляет и тая очищает всяк грех (Тов. 12, 9). Огнь горящ угасит вода, – говорит Премудрый, – и милостыня очистит грехи (Сир. 3, 30). И святой апостол Павел учит: благотворения же и общения не забывайте: таковыми бо жертвами благоугождается Бог (Евр. 13, 16). По словам святого Иоанна Златоуста, «ничто столько не могущественно и не сильно к изглаждению грехов, как милостыня… Милостыня простирается на всех, обнимает всех членов тела Христова» (Беседа 6, на посл. к Титу). «Господь, – по словам сего же святого отца, – ищет только случая получить от нас милостыню, дабы вознаградить нас из сокровищ Своих» (22 беседа на Деян.). И как мы тем вернее можем ожидать прощения собственных наших грехов, если покаянную молитву соединяем с делами милосердия и любви христианской, так, если хотим исходатайствовать отпущение грехов усопшим ближним нашим, должны прибегать к благотворениям, дабы молитвы наши за них соделались более доступными к Престолу Божию. Хлеб, поданный в милостыню, и другого рода благотворения неимущим, насыщая алчущих и облегчая горькую долю нищих и бедных братий наших, в то же время исполняют великой радостью и души преставившихся, за которых делаем мы эти благотворения, и, по благости Божией, вменяются им в правду и во спасение. «Умерший, – говорит тот же свт. Иоанн Златоуст, – не может сам раздавать милостыню – следовательно, обязаны сделать сие за него родственники. Нет у него милостыни, поданной им самим, но ему принадлежит поданная за него… Чем более имел грехов усопший, тем нужнее для него милостыня… Благодетельствуй вдовам: это самое лучшее украшение погребения. Скажи им имя усопшего: попроси их всех творить молитву за него: сие подвигнет Бога на милость. Вдовицы обстоящие и слезящие не от временной смерти исхитят его, а от вечной» (21 беседа на Деян.). Иначе и быть не может. Благотворя в память умершим, бедным и нищим, мы самим этим умножаем число молитвенников и ходатаев за них пред Господом; а нет сомнения, что молитва многих сильнее и действительнее пред Господом. Бедных, нищих и немощных собратий наших Сам Спаситель называет меньшими собратиями Своими и благотворения, оказываемые им, относит к Себе Самому. Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе, говорит Он (Мф. 25, 40). А если так, если, подавая милостыни бедным и нищим, мы творим это Самому Господу, то нисколько не удивительно, если Он обращает эти благотворения в пользу тех умерших, за которых творим мы их; и ради молитв нищих подает ослабу и облегчение усопшим братьям нашим. По словам Писания, милуяй нища, взаим дает Богови (Притч. 19, 17). А если столько милостив и благоснисходителен к нам Господь наш, что, приемля милостыни в лице нищих, Сам делается как бы должником нашим, то как не надеяться нам, что Он, всеблагий и неложный мздовоздаятель наш, не оставит Своею любовию и милостию отшедших братий наших, за которых творим мы милостыни! Можно ли думать, что Господь оставит без исполнения прошение наше о прощении грехов усопшим сродникам нашим, когда от имени их и за спасение их творится милостыня и через нее Сам Он делается должником нашим! Случается и в обыденной нашей жизни, что иной отдает сокровище свое взаем с тем, чтобы оно возвращено было не самому ему, а другому доверенному от него лицу, и это доверенное лицо на самом деле получает это сокровище так же, как получил бы его и сам доверитель. Не можем ли поэтому и мы как заимодавцы молить благость Божию возвратить милостыней долг наш не нам самим, а тем усопшим братиям нашим, за которых мы давали этот милостынный заем.