Analyste - Андрей Мелехов

— По информации Детектива, в католической лечебнице — здесь это признанный центр хоть ка-кой-то науки. Пока я знаю, что и то, и другое в этот момент находится в лаборатории гематологического отделения. Я почти уверен, что возле или внутри лаборатории будет полицейская охрана. С одной стороны, это может несколько усложнить дело, с другой — будет кому подсказать, где конкретно находятся образцы, и нам не придется терять время на поиски. Насчет эвакуации материала: я так понимаю, что именно для этого посольство вчера с нашей помощью зафрахтовало Ил-76 до Москвы? Тот, что для транспортировки дипломатических грузов?

— Мы заранее побеспокоились на этот счет, — ответил Полковник. — Ил-76 зафрахтован для отвода глаз ЦРУ, на случай, если они захотят позориться дальше. Министерство иностранных дел уже даже заготовило ноту протеста, но в ящиках будут старые собрания сочинений Маркса, Ленина и прочих бывших классиков: все равно надо было как-то избавляться от макулатуры! Для наших целей, через не имеющую отношения к России организацию, нанят вертолет до столицы Замбии. Там нас будет ждать еще один транспортный Ил-76, доставивший партию оружия по межгосударственному соглашению. Кстати, я предполагаю, что если ЦРУ решат грубить и дальше, то они предпочтут действовать именно на этапе транспортировки образцов в аэропорт. На этот случай мы заготовили отвлекающий набор контейнеров для перевозки.

— А что будет в этих контейнерах?

— Перья от морской цапли и кровь жены американского посла — анализ на малярию, — борясь со смехом, ответил брюнет. — Мы туда еще и следы залеченного венерического заболевания добавим.

Аналитик невольно представил себе лица дотошных яйцеголовых аналитиков в Лэнгли, которые, после бессонных ночей и возбуждающего предчувствия триумфа, приходят к единственно возможному выводу: их поимели старые конкуренты и сделали это в особенно обидной форме. Идея была остроумной и при развитии событий по намеченному сценарию вполне могла привести к появлению очередного анекдота о посрамлении архиврага с обидными для последнего подробностями, поднимающими боевой дух молодых сотрудников ГРУ.

После инструктажа оба вновь прибывших поселились в квартиры погибших. Они явно не тяготились стоящими посреди комнат чемоданами с личными вещами Капитана и Майора. Аналитик был все же более чувствительным: когда-то его, без предварительного уведомления, поселили в квартиру, где незадолго до этого произошло тройное убийство и самоубийство. Два гэрэрушника, обслуживавших компьютер для дешифровки перехваченных сообщений, не поладили по поводу супружеской измены одной из жен, бывшей слишком слабой на передок и мучительно страдавшей от скуки. В результате тот, которому наставили рога, застрелил обидчика, свою морально неустойчивую супругу, невинную жену обидчика и, в конце концов, самого себя. Аналитик, неизбежно узнавший об этой чудовищно нелепой истории, привидений, конечно, никогда не видел, но иногда, в темные дождливые вечера, ему все же бывало не по себе, когда взгляд опять падал на темные расплывшиеся пятна на старом паркете из красного дерева.

После короткого переодевания Полковник остался в офисе колдовать над картами и схемами, Брюнет был отправлен на рекогносцировку, а Аналитик отпросился домой «за оружием». Первым его действием после выхода из конторы был звонок Лене.

— Леночка, твоя записка была совершенна по форме и приятна по содержанию! Извини за не принесенный в постель завтрак. И извини за недостаточное внимание, когда ты позвонила: я действительно ничего не мог сделать! — сказал он скороговоркой.

Лена тоже была краткой:

— Я сейчас к тебе приеду.

— Жду!

Спустя некоторое время он открыл ей дверь в квартиру. Прямо у двери пахнущая чем-то свежим и фруктовым Лена одним движением стянула через голову легкий сарафан и, потеряв по пути босоножки, оказалась совершенно голой в объятиях Аналитика.

— Сколько у нас времени? — хрипло прошептала она, играя языком с мочкой его уха.

— Мало, — задушенно ответил он, опуская ее стройное тело на застиранные простыни своей кровати.

Следующие полчаса они преимущественно молчали, лишь дважды прервав шуршание простынь и звуки интенсивно соприкасающихся голых тел откровенными вокальными признаниями достигнутых вершин сексуального блаженства. Потом, положив подбородок на потную грудь Аналитика, Лена пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты занят сегодня вечером?

— Как ты всегда умудряешься знать, что я делаю или собираюсь делать? — удивленно спросил он. — Ты что, ведьма?

— Нет, я — влюбленная женщина с пробудившимся материнским инстинктом. А если и ведьма — то добрая. Фея. Ведьмой я стану, если ты меня расстроишь. Или сделаешь что-нибудь глупое сегодня вечером. Такое, что будет не просто глупым, а опасно глупым. Ты понимаешь?

— Понимаю, — счастливо ответил на самом деле ничего не понимающий Аналитик. Понимал он только одно: что о нем серьезно беспокоится любимая женщина, и этого ему было вполне достаточно для полного счастья.

Безошибочно увидевшая классические признаки разомлевшего от любви и временно ментально деградировавшего самца Лена вздохнула и пошла в душ. Хотя ее профессия и предполагала доведение мужчин именно до такого состояния, этот конкретный самец был ей далеко не безразличен.

Когда он провожал ее у двери, Лена на секунду остановилась, облизнула указательный палец и поставила влажную печать посреди лба Аналитика, который по-прежнему глупо и счастливо улыбался.

— Это для защиты, смывать нельзя! — сказала она. — Запомнишь?

— Запомню, да я и так теперь сутки мыться не буду: мне нравится твой запах.

— Смотри, как бы при таком количестве выплеснутых на тебя женских гормонов к тебе не начали приставать мужчины.

— Я слишком брутален для этого! — засмеялся Аналитик.

— Ага, только не расстегивай рубашку для демонстрации своей брутально безволосой груди. До встречи, и помни: мне нужен не герой, а просто любовник, причем невредимый!

С этими словами представительница древнейшей профессии, красавица и любимая женщина Аналитика ушла, чтобы никогда больше не встретиться с ним в этой жизни.

В Луанде стояла на редкость хорошая погода: из-за подувшего с океана прохладного ветра было не очень жарко, а воздух был суше, чем обычно. Близился удивительной красоты африканский закат — с огненно-красным цветом солнца, переходящим, при отражении в облаках, во все оттенки розового, красного и пурпурного.

Лена в некоторой задумчивости шла по несколько остывшей к вечеру улице, не обращая внимания на обычное повышенное внимание проходящих навстречу ангольских мужчин и женщин. Мимо нее проехал потрепанный полицейский джип: наш знакомый Детектив направлялся в морг. Детектив тут же узнал ту, что произвела на него накануне такое сильное впечатление, и с обычной африканской непосредственностью посигналил и прокричал в окно машины: «Boa Sorte, senhora!».[6] Лена обернулась, прикрыв от солнца глаза, узнала полицейского, улыбнулась ему и приветственно помахала рукой. «Удачи и тебе, полицейский!» — подумала она.

В это же время, за уже закрытыми ставнями офиса «Aero Europa», Полковник и Брюнет оттачивали последние детали простого, как топор, но такого же эффективного плана и готовили все необходимое для вечернего приключения снаряжение. Вскоре к ним в явно хорошем настроении присоединился Аналитик. В сегодняшнем оперативном мероприятии ему опять отводилась почетная роль стоящего «на стреме» боевого резерва ударной группировки профессионалов. Когда он вернулся, Полковник зашевелил ноздрями, с сомнением посмотрел на Аналитика и спросил:

— Это вы, дорогой мой, не с ангольским ли клиентом сейчас общались?

Аналитик непонимающе уставился на начальство.

— Того, что говорил на таком хорошем русском и имел тембр голоса, удивительно похожий на женский?

Аналитик покраснел и не нашелся, что соврать. Полковник с Брюнетом иронически переглянулись и продолжили свои занятия. Полковник лишь ехидно добавил:

— Вы бы, молодой человек, в следующий раз после своих… гм… переговоров душ принимали, а то на этот демаскирующий запах сбегутся все достигшие половой зрелости лица мужского пола. Включая псов и котов!

Аналитик продолжал сконфуженно молчать и занимать себя очередной чисткой «шпандау» — то есть, на жаргоне побежденных в последней воине немецких гренадеров, пулемета «МГ». Он был уверен, что пулемет и сегодня не понадобится.

— Ну ладно, надеюсь, после сегодняшнего приключения у вас все же хватит сил не уснуть в машине, пока мы будем красть единственную научную ценность этой многострадальной страны, — безжалостно продолжал Полковник. — Кстати, возьмите на всякий случай вот это.