Белый Ягуар - Аркадий Фидлер

Часа за два до захода солнца мы стали свидетелями любопытного эпизода. Где-то недалеко от нашего укрытия, вероятно в джунглях, проходила какая-то тропа, и оттуда на плантацию вдруг вышли пять карибов. Как всегда, вооруженные ружьями, дубинами и копьями, они прошествовали через всю плантацию, никем не задержанные. Судя по всему, здесь они были людьми доверенными; во дворе возле усадьбы они остановились и по-приятельски поболтали с одним из надзирателей, а затем совершенно безбоязненно направились дальше на юго-восток и скрылись в джунглях. Их появление на плантации не вызвало никакого беспокойства — оно и понятно: это были союзники голландцев. ….

— Скажи, там, где они вошли в лес, находится их селение? — спросил я у Марии.

— Да, господин, оно называется Боровай…

— Далеко она от плантации?

— Полдня пути по тропе…

— Значит, примерно пятнадцать-двадцать миль?

— Наверно…

— В селении много жителей?

— Много, может, сто, а может, двести… Все они охотятся за беглыми рабами. Это они выследили нас и силой пригнали обратно на плантацию. Это плохие индейцы!..

Когда наступила ночь, мы спустились с дерева, размяли затекшие конечности и на яботе вернулись на шхуну.

Зародился план.

СБОРЫ И РАЗДОРЫ

В ту ночь я спал крепко. Симара разбудила меня только часа через два после восхода солнца. Выкупавшись и позавтракав, я собрал всех на шхуне и рассказал о впечатлениях вчерашнего дня. Резкую реакцию вызвало появление на плантации карибов.

— Для нас теперь ясно, что плантация Бленхейм — сущий ад для несчастных рабов. Царящие на ней жестокость и бесчеловечность столь ужасны, что я предлагаю не только освободить здесь всех рабов и отправить их на Бербис, но и покарать всех виновных в издевательствах над людьми, а саму плантацию сжечь.

Со мной согласились.

— Недалеко отсюда, — продолжал я, — насколько мне известно, есть еще две голландские плантации, и нам надо подумать, как освободить работающих там невольников. Все прислуживающие плантатору негры: надзиратели, стража, доносчики и палачи — должны быть преданы суду как преступники и предатели. Плантатора и его семейство следовало бы взять в качестве заложников. Но, прежде чем предпринимать какие-либо действия, нужно установить контакт со старейшими невольниками, достойными нашего доверия. В этом должны нам помочь Мария и ее подруги. К тому же нельзя забывать и о главном!..

Я на мгновение умолк и вопросительно взглянул на Арасибо и Арнака. Верные советчики, всегда отличавшиеся сообразительностью, должны были догадаться, что я имею в виду. Но они молчали, и я посмотрел в их сторону, насмешливо улыбаясь:

— Прежде чем всерьез браться за плантацию, необходимо устранить главное препятствие…

— Да! Я знаю! — вскричал Арнак.

— Знаю, что ты знаешь! — кивнул я головой. — Да, именно — карибы! Необходимо уничтожить карибское селение…

— Да, верно! — поддержал меня Уаки. — Но, кроме плантации и селения карибов, надо сделать еще одну важную вещь!

— Что ты имеешь в виду?

— Сохранить в тайне наше пребывание здесь!

— Это верная мысль!

В этой связи возникала еще одна проблема: пополнение запасов провизии. Джунгли по нашей стороне Эссекибо на десятки миль вокруг казались совершенно безлюдными. Кроме того, неподалеку от нашего убежища в Эссекибо впадала многоводная речушка, и, поднявшись по ней вверх, можно было свободно охотиться, ловить рыбу и собирать съедобные растения, лесные плоды и ягоды. Несколько командируемых туда групп из двух-трех человек прекрасно бы способствовали разнообразию нашего стола. Эту речушку мы назвали Майпури — река Тапира.

— Да, но у нас только две яботы!

— Это так. Но разве нет лишних лодок на том берегу? Если сегодня ночью две или три из них случайно сорвутся с причала, это никого не удивит…

Ночью мы добыли две лодки, а Мария, высадившись на другом берегу недалеко от плантации, незаметно пробралась к баракам и установила контакт с рабом по имени Виктор.

Это был пожилой негр, пользовавшийся большим авторитетом среди своих соплеменников и всеобщим уважением. Человек он был рассудительный и смелый. Несколько недель назад по приказу самого жестокого управляющего плантации, голландца Криссена, его зверски избили палками, сломав несколько ребер.

Вернувшись утром, Мария принесла еще одно важное известие: Дамян, один из друзей Виктора, человек, тоже вполне заслуживающий доверия, знает тропинку в джунглях, ведущую к Бороваю — селению карибов. Он хорошо ее запомнил, когда его волокли карибы, поймав в джунглях после бегства с плантации.

— Ты разговаривала с ним? — спросил я Марию.

— Да, господин. Он готов еще раз убежать с плантации и провести нас к селению карибов, если мы позволим ему потом остаться у нас навсегда.

— Хорошо, мы примем его к себе…

Постепенно к нам стекались все более ценные сведения. Так, мы вскоре определили количество троп, ведущих от плантации Бленхейм. Их было три: одна вела вдоль реки Эссекибо, на север, к столице колонии Нью-Кийковерал, вторая — как бы ее продолжение — шла на юг и соединяла Бленхейм с двумя другими плантациями, расположенными на берегах Эссекибо. Одна из них, Блиенбург, лежала в пяти милях от Бленхейма, а вторая, Вольвегат, — на три мили дальше. Третья тропа вела от Бленхейма на юго-восток к селению карибов Боровай, расположенному примерно в пятнадцати милях. Следовательно, чтобы отрезать Бленхейм от внешнего мира, достаточно было перекрыть эти три тропы и отогнать все лодки. На много миль окрест простирались непроходимые джунгли. Возможность побега полностью исключалась.

В течение нескольких дней весь наш отряд занимался активной разведкой и охотой. Группы, включавшие в себя всех мужчин и почти всех женщин-индианок, ежедневно еще задолго до рассвета отплывали вверх, по Майпури и охотились там, ловили рыбу или занимались сбором лесных плодов и разных съедобных растений.

В одну из первых таких вылазок наши охотники открыли необыкновенное место, удаленное от шхуны мили на три. Майпури там расширялась, превращаясь в озеро, и в самом озере, а также по его берегам кишмя кишела разная живность. Из джунглей к воде выходили стада диких свиней, которых индейцы называли — кайруни, появлялись и капибары, грызуны размером с кабана и с еще более вкусным, чем у него, мясом. Водилось здесь и множество крупных змей, которых индейцы называли камуди, а европейцы — анакондами. В воде озера не счесть крупной рыбы — арапаимы, а страшные кайманы плескались буквально на каждом шагу. Поскольку это место было недалеко, как-то утром вместе с охотниками отправился туда и я, прихватив с собой подзорную трубу и меткий свой мушкет. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев, когда мы доплыли до озера. Стараясь держаться поближе к берегу, в тени джунглей, мы гребли осторожно, без всплесков, не нарушая тишины, и тут я увидел в подзорную трубу стадо диких кабанов, кайруни, пришедшее на водопой.