Скрещенные костями - Патриция Бриггз

-Твоя для тебя, мой для меня, - ответила я сухим, словно кваканье голосом, похожим на шум. Я не знаю, почему я ответила именно так, кроме старых "бритья и стрижки" была непроизвольные реакции. Я слышала эту церемонию так много раз, даже если бы он добавил часть про "единственного любовника".

К тому времени, как я вспомнила почему я не должна делать это и что это означало, было уже слишком поздно.

Магия проходила огнем через меня, следуя за кусочком плоти - и я кричала, так как она делала меня чем-то иным, нежели я была ранее, более ли менее иным. Стая.

Я чувствовала их всех через прикосновение Адама и через кровь Адама. Защиту через его власть. Они все были сейчас и моими тоже - я и их.

Все еще часто дыша, я разлепила губы и посмотрела на Адама. Он позволил мне отстраниться, поднялся на ноги и сделал два шага назад от места, где я лежала сбоку от старой машины. Он яростно укусил свое предплечье.

- Он не сможет тебя получить, - говорил он мне, его золотые глаза подсказывали, что говорит все еще волк. - Не теперь. Никогда. Я ничего ему не должен.

Запоздало, я поняла что произошло. Я вытерла запястьем рот, чтобы дать себе возможность подумать.

Запястье было розовым от крови Адама.

Стефан проснулся… и как-то вторгся в мой разум. Я чувствовала его панику.

Все мертвы… я чувствовала тошноту, чувствовала тошноту потому что знала кто имелся ввиду. Я встречалась с людьми, обычными людьми, кем кормился Стефан. И выучила как ужасно уязвимы они были если что-то случалось с вампиром, который кормился от них и защищал их.

Я посмотрела на садяющееся солнце. - Слишком рано, чтобы вампиры проснулись, не так ли? - спросила я.

Время успокоиться для всех. Включая меня.

Мое чувство стаи уменьшилось, но оно больше никогда не уйдет. Не когда Адам сделал меня одной из стаи. Чаще это делается в присутствии всех, но на самом деле оно не требуется. Просто кусочек плоти и крови Альфы и обмен клятвами.

.

Я не думала что инициировать кого-то не являющегося вервольфом возможно. Я конечно не думала, что он может сделать меня одной из стаи. Иногда магия на мне работает странно, и по сравнению с другими, у меня к ней хороший иммунитет.

Но исходя из результата, который теперь чувствовала, на этот раз сработало как надо.

Адам повернулся ко мне спиной, его плечи сгорбились, его руки по бокам сжались в кулаки. Он не ответил на мой вопрос, но жестко произнес. - Я извиняюсь за это. Я запаниковал.

Я опуситила лоб на колени. - Сколько всего происходит вокруг в последнее время.

Я услышала хруст сухой травы, когда он повернулся ко мне. - Ты смеешься? - его голос звучал недоверчиво.

Я посмотрела на него вверх. На его силуэт в последниях лучах солнца и непонятное выражение лица. Но я смогла рассмотреть стыд в поставновке его плеч. Он сделал меня одной из стаи не спросив меня - и стаю тоже не спросив, хотя это не было строгой необходимостью, скорее традицией. Он ждал, когда я начну на него орать, и чувствовал что это заслужил.

Адам готов был платить за последствия собственного выбора - и иногда выбирать не было просто. Ради меня в последнее время ему приходилось это делать часто.

Стефан был в моей голове до сих пор, я пахла им. И Адам сделал меня стаей чтобы спасти.

Он был готов заплатить цену за это - я была уверена, что ему придется заплатить. Но не мне.

- Спасибо тебе, Адам, - сказала я. - Спасибо за то, что разорвал Тима на маленькие кусочки. Спасибо, что заставил меня выпить последний глоток сока из чаши малого народа, чтобы сохранить мне обе руки. Спасибо за то, что ты здесь, за то что вернул меня, - на этом месте я больше не могла смеяться. - Спасибо что спас меня от других овец Стефана - я буду частью стаи каждый день. Спасибо за жесткие вызовы, за то что дал мне время. - Я встала и подошла к нему, наклонившись к нему и уткнув лицо в его плечо. - Спасибо что любишь меня.

Его руки сомкнулись вокруг меня, сжимая тело до боли в костях. Иногда любовь причиняет боль.

Глава 4

Я бы хотела остаться здесь навечно, но после нескольких минут почувствовала как холодный пот выступил на лбу, и горло начало сдавливаться. Я отступила назад не доживаясь более сильных реакций на прикосновения, которые оставил мне Тим.

Только когда я больше не обнимала Адама, заметила, что нас окружила стая.

Ладно, четыре волка еще не стая. Но я не услышала как они подошли, и, поверьте, когда рядом пять вервольфом (включая Адама), вы чувствуете их окружение и превосходство.

Здесь был Бен, веселое выражение не вязалось с его тонкими чертами лица, которые намного чаще были злыми или горькими, чем радостными. Уоррен, третий Адама, выгдялел как кот в сметане. Ауриэль, подруга Дэррила, являла собой нетральность, но что-то в ее позе подсказывалось как сильно она потрясена.

Четвертым волком был Пол, которого я не очень хорошо знала - но то, что я знала, мне не нравилось.

Пол, лидер образовавшейся в стае Адама группировки "Я ненавижу Уоррена за то что тот гей" , выглядел как забитый новичок. Я подумала, что готова выделить ему должность самой нелюбимой персоны в стае.

Позади меня Адам положил руки на мои плечи. - Дети мои, - официально обратился он. - Я представляю вам Мерседес Альтену Томпсон, самого нового члена стаи.

Последовала ужасная неловкость.

Если бы я не чувствовала его раньше, я бы подумала, что Стефан был без сознания или мертв или чтобы то ни было до захода солнца. Он изнеможденно лежал на кровати в клетке, как труп на носилках.

Я включила свет, чтобы лучше его видеть. Кормление заживило большую часть видимых повреждений, хотя на его щеках до сих пор оставались красные пятна. Он выглядел на пятьдесят фунтов легче, чем в последний раз, когда я его видела - слишком похож на жертву концлагеря для моего душевного спокойствия. Ему дали новую одежду, чтобы заменить его грязную, рваную и испачканную - общепринятая запасная одежда, валяющаяся в каждом волчье логове - тренировочный костюм. Тот, который был на нем, был серым и висел на его костях.

Адам провел нечто, что быстро превратилось в полное собрание стаи наверху в его жилой комнате.

Он видимо расслабился, когда я ушла, чтобы увидеть Стефана- мне показалось, что он волновался о том, что кто-нибудь может сказать то что заденет мои чувства. В этом он недооценил толщину моей шкуры. Люди, которые важны для меня могут задеть мои чувства, но почти совершенно незнакомые? Меня меньше заботило то, о чем они думали.

Волчьи стаи являются диктатурами, но когда вы имеете дело с кучей американцев воспитаных на "Билле о правах", вы должны действовать очень осторожно.О новых членах стаи, как правило, объявили как об ожидаемых, а не как о свершившимся факте. Привлекать поменьше внимания было бы особенно уместно, когда он делал что-то настолько возмутительное как введение в стаю кого-то не являющегося вервольфом.