Журнал Наш Современник 2007 #1 - Журнал Современник

Поразительны в истории этого штурма не гротескные приготовления, а то, что это “геройство” описывается без тени смущения, без объяснения, почему окруженных решили не брать в плен. Приказано было убить! Зачем? Сам президент Буш цинично объяснил: “Их смерть должна всем показать, что прежний иракский режим никогда не вернется”***. Что это значит? В практику современной войны вводится ритуальное убийство?

В заключение рассказа об этом мрачном, поистине дьявольском происшествии отметим, что в те дни в Мосуле гостил… Пол Вольфовиц, тогда заместитель шефа Пентагона, а ныне директор Всемирного банка. Когда его спросили, имеет ли он отношение к этому убийству, он сказал: “Очень хотелось бы сказать, что это случилось потому, что я был тогда в Мосуле. Но, конечно, это никак не связано с нашим там пребыванием”****.

Верится с трудом.

Надо сказать, что не все в США торжествовали по случаю убийства сыновей Саддама. Газета “Бостон-Глоуб”, например, писала: “Убийство сыновей выглядит скорее как преднамеренное политическое убийство, чем как благородный поступок. Президент Форд еще в 1976 г. распорядился запретить подобные убийства. Это случилось потому, что были раскрыты ужасные приемы ЦРУ по ликвидации лидеров развивающихся стран” (25 июля 2003). Иначе высказалась газета “Вашингтон пост” — официоз Белого дома: “Смерть двух сыновей Саддама была встречена ликованием”*****. В таких авантюрах, как иракская, главное не то, что думают зомбированные американцы, а что думают и чувствуют сотни миллионов арабов и мусульман. За такую грубую работу надо не награждать, а наказывать.

Захват “цели высокой стоимости” — HVT

HVT — так в кодах Пентагона именовался Саддам Хусейн. По официальной версии, он был захвачен 13 декабря 2003 г., восемь месяцев спустя после оккупации Багдада. Американское командование опубликовало следующее сообщение: “Войска очистили вход и обнаружили шахту глубиной два метра недалеко от уединенной фермы в 12 км от Тикрита. В ней они обнаружили Саддама Хуссейна, на коленях которого покоился пистолет. Когда его спросили, кто он такой, он ответил: “Я Саддам Хусейн, я президент Ирака, я хочу вести переговоры…”. Солдаты боевого подразделения 1-й бригады 4-й дивизии буквально откопали его лопатами. Силы коалиции содержат его под охраной в неизвестном месте”.

Сцена взятия Саддама была обставлена по всем канонам Голливуда. Яма напоминала скорее крысиную нору, чем место, где мог бы укрыться не то что на недели, а на пару суток самый неприхотливый человек. Пресса начала кампанию по унижению и оскорблению человеческого достоинства Саддама. Яма не называлась иначе, чем паучья или крысиная нора. Иракского лидера запечатлели грязным, небритым, но обложенным тысячами стодолларовых банкнот и двумя автоматами Калашникова. Он взывал к американским солдатам: “Не стреляйте”. То, что это неудачная инсценировка, было ясно с самого начала. Такой жалкий человек не смог бы железной рукой править треть века такой сложной страной, как Ирак. В чем угодно, но в личном мужестве, отваге и воле Саддаму нельзя отказать. Ошибка сценаристов, видимо, заключалась в том, что они адресовали фальшивку глубоко зомбированной американской публике: надо было поддержать Буша! Но не была принята во внимание возможная реакция арабского мира, мусульман, всех тех людей в мире, которые уже давно подозревают американские СМИ в подделках и вранье.

Реакция действительно оказалась крайне негативной. “Они уже привыкли, что мы верим всему, что они врут”, — писала арабская пресса. Даже та, которую американцы, казалось, полностью контролируют. Сцена захвата Саддама была нацелена не только на то, чтобы уничтожить его образ как политического лидера, но на устрашение и уничижение всего арабского мира. Так это и поняли руководители арабских стран: “Они хотят оскорбить и унизить всех нас, каждого араба, так уничижая арабского лидера, главу важнейшего арабского государства, того, кто когда-то председательствовал на совещании в верхах всех глав арабских государств”.

Высокомерие в сочетании с наглостью не позволили Вашингтону сделать правильные выводы из тех отзывов, которые появились на первые акты задуманной инсценировки. Сценаристы продолжали раздувать фальшивку: мир облетели съемки опустившегося человека, который жалобно просит о чем-то победителей. Ассоциация арабских юристов заявила протест: “Эти оскорбительные кадры изможденного пленника есть прямое нарушение четвертой Женевской конвенции, это позорное поведение и сознательное оскорбление чувств арабов”*.

Была ли эта инсценировка очередной глупостью частного пиар-агентства “Рендон групп”, нанятого ЦРУ для освещения иракской кампании? Думаю, это всё-таки не ляп, не глупость сценаристов. За ними зорко следят деятели ЦРУ. Нет, скорее, то была установка на запугивание, грозное предупреждение всем, кто посмеет ослушаться, не выполнять приказов невидимого мирового правительства.

Постановка сцены с захватом Саддама не удалась: слишком много оказалось неувязок, слишком много невероятного с самого начала. Кто мог поверить, что Саддам сразу после ареста “попросил (писали “клянчил”. — Б. К.) встречи с главой нового правительства Ирака Ахматом Чалаби”? Зачем? Он лучше других знал, что Чалаби жалкая марионетка вроде Саакашвили в руках американцев, что его как преступника, осужденного в Иордании за финансовые махинации на 22 года, в любой момент могут выдать в Иорданию, только попробуй этот “математик” возразить оккупантам! Американцы тем не менее хотели использовать “просьбу” Саддама для поднятия авторитета Чалаби. Именно его они отрядили для того, чтобы “идентифицировать Саддама”. Как он может это сделать, — удивлялись все, кто знал, что Чалаби покинул Ирак, когда ему было 12 лет, и 45 лет не видел Саддама.

Исследователи этой странной инсценировки предполагают, что столько глупостей было допущено из-за спешки: захватили Саддама в пятницу 13 декабря, и показ сцен захвата и первого допроса решено было сделать до открытия бирж и торговли акциями нефтяных компаний в понедельник 16 декабря. Те, кто был близок к разведывательным службам и знал о захвате Саддама, сорвали крупный куш в первые утренние часы работы бирж. Так что по законам всемогущего рынка Саддама и впрямь использовали как “цель высокой стоимости”.

Когда журналисты попытались обследовать “крысиную нору Саддама”, их туда не пустили. А солдатам, которые его арестовали, полковник Джеймс Хикли дал краткую установку: “О’кей? Снова напоминаю: помалкивать, никаких разговоров”. Got it?!”. Солдат Рабех все-таки проговорился: “Мы взяли его в жестоком бою. Морской пехотинец суданского происхождения был убит”. Вот такая подробность.

“Я — президент Ирака”

Суд над Саддамом должен был стать важнейшей операцией информационной войны, которую США ведут против всего мира и, несмотря на колоссальный информационный ресурс, всё чаще проигрывают самые ответственные сражения. Помимо прочих задач, американцы стремились оправдать свою агрессию против Ирака, замаскировать собственные преступления в Ираке и, наконец, деморализовать иракское сопротивление.

Задача не из простых в условиях оккупации, хаоса и нарастающей партизанской войны. Суд начал готовить небезызвестный Бремер III, “прокуратор Ирака”, человек, по мнению самих американцев, бездарный и невезучий. Он наломал столько дров, что военные до сих пор не могут расчистить завалы. Начал он со лжи, заявив, что Саддам готов сотрудничать с судом. Более корректный и дальновидный Колин Пауэлл дезавуировал Бремера, кратко бросив журналистам: “Саддам не сотрудничает и едва ли будет сотрудничать”. Бремер пытался назначить главным судьей племянника первого оккупационного правителя Ирака Чалаби, но его вовремя остановили, ибо более провального кандидата трудно было подобрать.

Вскоре ненавистного всем арабам Бремера убрали. Однако возникали все новые и новые проблемы: прежде всего — какой суд, иракский или международный, должен судить Саддама? И по каким законам его судить? Расправе над поверженным противником хотели придать хотя бы видимость правосудия. Приготовления длились без малого два года. Между прочим, задержание заключённых на длительный срок без предъявления обвинения — само по себе грубое процессуальное нарушение.

Наконец было принято решение, что Саддама должен судить иракский суд за преступления перед иракским народом. Вашингтон, видимо, рассчитал, что если суд будет международным, то неизбежно вскроются неблаговидные факты теснейшего сотрудничества Саддама с американскими службами. Президенту Ирака решено было дать статус военнопленного. Новые иракские власти предъявили обвинение Саддаму и его министрам только 17 июля 2005 года. Однако он по-прежнему находился в заключении у американцев на гигантской американской базе в Багдаде, в так называемой Зеленой зоне. Кстати, это единственное место в Ираке, где оккупанты чувствуют себя в безопасности. Вспомним, что такой же “самостоятельностью” располагает и президент Афганистана Карзай, афганскую охрану которого еще несколько лет назад заменили американской.