Мужья и любовники - Рут Харрис

В каком-то смысле, находила Кэрлис, все это довольно смешно. Они напоминают ребятишек на школьном дворе, доказывающих, чей член длиннее. Но, с другой стороны, рассуждала она, они правы. В делах именно деньги играют решающую роль. В жизни они тоже имеют значение. Деньги означают свободу и возможность выбора; деньги означают разницу между оригиналом и копией; от денег зависит, что о тебе думают; деньги могут определять и то, что сам думаешь о себе. Кэрлис до сих пор не могла отделаться от навязчивого ощущения самозванки. Ладно, банковский счет поможет ей избавиться от этого чувства, решила она. Она сказала Тому, что обдумала его предложение и согласна написать за Лэнсинга книгу. Пятьдесят тысяч долларов – это огромная куча денег. Такой шанс может никогда не повториться, так что надо с толком распорядиться своим богатством. К тому же появился повод обратиться за помощью к Кирку Арнольду.

– Ну ладно, я заставила их принять мои условия, а теперь что делать? – спросила она, позвонив ему как-то утром, в половине девятого. Голова у нее шла кругом, она была буквально в панике. Впервые в жизни Кэрлис удалось добиться своего, и теперь она была в полной растерянности. Голос выдавал ее, Кэрлис и сама чувствовала, что он дрожит.

– Прежде всего успокойтесь и порадуйтесь победе, – дал он совет, которому сам никогда бы не смог последовать. – Ну, а потом наймите адвоката, и пусть он подготовит контракт.

– Адвокат? Контракт? – спросил Том. – Это еще что за чушь? Ты что, не доверяешь нам?

– Я предпочитаю, чтобы этим делом занялся мой адвокат, – вежливо, но твердо сказала Кэрлис.

– О Боже, – простонал Том, но вынужден был согласиться.

Кэрлис попросила Кирка Арнольда порекомендовать ей адвоката, что тот и сделал, предложив обратиться к некоей Джудит Розен.

Джудит Розен приближалась к шестидесяти, но по ней этого нельзя было сказать. В Джудит было все, чего Кэрлис могла только желать: женственность, ум, решительность, надежность, сексуальность. Том возненавидел ее.

Кэрлис отправилась в Чарлстон и провела там три месяца, сочиняя книгу «Как заработать первый миллион» в уютном кабинете городского дома Лэнсинга. Книга составилась из смеси старых газетных выступлений, лекционных стенограмм и записанных на пленку бесед, в ходе которых Кэрлис выпытывала у Лэнсинга суть его экзотических теорий. Работа оказалась нелегкой, но, как большинство работ, осуществимой. В общем, действительно все это походило на сочинение пятидесяти пресс-релизов, скрепленных воедино. Разумеется, новая, здравомыслящая Кэрлис не собиралась говорить об этом Тому. Она работала по двенадцать часов в день, и хуже всего было то, что написанное никак не запоминалось. Каждое утро приходилось перечитывать сделанное накануне. Сегодня одно, завтра совсем другое, – сплошной туман; это нервировало Кэрлис.

– Слушай, у тебя было что-нибудь в этом роде, когда ты писала книгу о биоупражнениях? – спросила она как-то Мишель по телефону, опасаясь, что у нее просто поехала крыша.

– И когда писала книгу о красоте – тоже, – сказала Мишель, вспоминая темпераментную пьянчужку хозяйку салона красоты, которая подтягивала кожу на груди и заднице, тщательно скрывая это ото всех. – Главное, – говорила она Мишель, – чтобы люди считали, что лишь благодаря упражнениям я сохранила такую прекрасную фигуру.

Словом, Мишель хорошо понимала, каково приходится Кэрлис.

– Возиться с таким дерьмом – это все равно что отплясывать чечетку на песке. Стараешься изо всех сил, а толку что – ничего не слышно. Плюнь и думай о деньгах.

Будущая книга широко рекламировалась через почтовые каналы, чтобы потенциальные потребители удовлетворяли свои инстинкты к обогащению в тиши дома. В конце концов, доля Кэрлис выразилась в шестидесяти тысячах долларов. У нее и шести тысяч никогда не было, не говоря о шестидесяти.

– Шестьдесят тысяч долларов, – повторяла она, не в силах поверить, что это наяву. Совершенно в своем духе она спрашивала всех и каждого, что ей делать с такими деньгами.

– Займитесь биржевыми операциями, – посоветовал Лэнсинг. – Делайте, как я, и заработаете целое состояние.

Зная, на чем Лэнсинг основывает свои предсказания, зная и то, что ошибается он ничуть не реже, чем оказывается прав (о чем пресса старательно умалчивала), она скептически отнеслась к его рекомендациям.

– Предоставь это мне, – сказал Уинн, желая быть полезным. – Я найду выгодное вложение.

Она уже готова была так и сделать, но Норма отговорила ее – так, пожалуй, никогда от него не отделаешься.

– Спасибо, конечно, – ответила она, наконец, Уинну, – но я ничего не смыслю во вложениях, даже если кто-то делает их за меня.

Не привыкший к отказам, Уинн дулся целый месяц.

– Мой тесть – гений в таких делах, – сказал Том. – Если хочешь, я попрошу, и он найдет, во что вложить твои тысячи.

Кэрлис была незнакома с его тестем, и мысль о том, что ее деньгами будет распоряжаться чужой, претила ей.

– Положи их в банк, – посоветовал Джейкоб, как-то позабыв о депрессии, которая почти выключила его из жизни. – Это надежно.

– Потратьте их, – не задумываясь, сказал Кирк Арнольд. – Деньги для этого и существуют.

– Думаю, отец прав, – сказала она Норме. Просто потратить – Кэрлис нашла это легкомысленным. Ведь было так трудно заработать эти деньги. О том, что случай может повториться, она даже не задумывалась. – Да, пожалуй, положу их в банк.

– Не будь дурой, – сказала Норма. – У тебя хорошие костюмы и хорошая работа. Ты полностью переменилась, только живешь по-прежнему в той же хибаре. Пора и от нее избавиться. Почему бы не купить себе приличную квартиру?

– Купить? – ошеломленно спросила Кэрлис. Самой купить квартиру, чтобы жить в ней? Она одинока. И кто она такая, чтобы покупать квартиру? Разве можно себе это позволить? А с мебелью как быть? Что, если она ей не понравится? И что будет, если она познакомится с кем-нибудь? Сама мысль о покупке квартиры приводила ее буквально в паническое состояние.

– Боюсь, – промямлила она и сама споткнулась о слово, вылетевшее у нее изо рта. Боязнь? Да нет, то был ужас.

Кэрлис жила в своей каморке уже больше пяти лет, и она все еще была наполовину пустой. Односпальную кровать, обеденный стол, черно-белый переносной телевизор она перевезла сюда из родительской квартиры. Ни дивана, ни письменного стола у нее не было. Точно так же, как и ночного столика, кресла, штор и даже платяного шкафа. Свои платья, юбки и нижнее белье она держала на книжных полках, доставшихся ей в наследство от прежнего арендатора. Тонкие оконные занавески, которые нашлись в подвале дома, где жила Норма, укрывали ее от любопытства соседей. Постельное покрывало из индийского хлопка переехало сюда из ее старой комнаты на Уэст-Энд-авеню, а складными стульями когда-то пользовались сиделки матери. Из года в год Кэрлис говорила себе, что уж теперь-то она обязательно купит полки и поклеит обои. Так, чтобы, «когда она познакомится с кем-нибудь», квартира выглядела пристойно. «Теперь» так никогда и не наступило, да и «знакомства» не произошло.