Льдинка - Мария Печурина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я… я просто… Мне нужно поговорить с Роксаной, — мне кажется, я готова разрыдаться. Что если я беременна? Что если… — Ваши… то есть… черт! Вампирши могут забеременеть?
От его рыка у меня мурашки по коже.
— Посмотри мне в глаза, — произносит он, хватая меня за плечи. Я подчиняюсь ему так легко, что сама поражаюсь. — Кто это сделал?
Я не сразу понимаю, что он имеет в виду.
— Нет, — мотаю я головой, — я не знаю. Я не уверена. Я не помню, — на последних словах слезы застилают глаза. — Просто я не помню… все так темно… я не помню. Я не знаю, что они со мной могли делать.
Он притягивает меня к себе, и я уже рыдаю на его груди. Так нас и застает Роксана. Она останавливается в проходе и, видимо, не понимает, как ей лучше поступить. Мне так стыдно, что я просто отворачиваюсь, не в силах смотреть на нее. Я вдыхаю аромат Маркуса. Он пахнет чем-то свежим… чистым воздухом, морозом, снегом, тем родным, к чему я так привыкла.
— Ты осматривала ее, когда мы ее доставили? — произносит Маркус. Его голос звучит громче, так как я прижимаюсь к его груди. Мне жарко, но я не могу от него оторваться.
— Да, — шепчет Роксана. — Что случилось?
— Она может быть беременна? — сухо произносит он. Я слышу, как Роксана вздыхает. Сама я вцепляюсь свитер Маркуса, как котенок. Мне страшно слышать то, что она может поведать.
— Если ты спрашиваешь о следах насилия, то я их не обнаружила. — Я задерживаю дыхание. — Анализ крови ничего не показал, но мы можем взять еще раз… на всякий случай.
Я знаю способ проще, но говорить при Маркусе мне не хочется. Проходит минута. Маркус берет меня за плечи и отстраняется, заглядывая в глаза. Мы в комнате снова одни.
— Марианна, ты ее слышала? — я киваю. — Роксана сейчас все сделает, а завтра ты будешь точно знать… в любом случае, я буду о тебе заботиться. Я тебя не брошу.
Это звучит так успокаивающе. Я снова киваю. Маркус проводит пальцами по моим щекам, собирая мои слезы.
— Прости, — шепчу я. — Я не собиралась плакать… просто… просто я испугалась.
Он склоняется так близко, что между нами остается не больше дюйма расстояния.
— Тебе нечего бояться, — тихо произносит он. Его глаза такого насыщенного синего цвета. Красивые сверкающие сапфиры. — Я рядом. Я теперь всегда буду рядом.
Благо дверь снова открывается. Мне даже ответить Маркусу нечего. Роксана уже не одна, ее сопровождает Зод.
— Маркус, нам нужно поговорить, — серьезно произносит воин. Роксана заходит в комнату. У нее в руках медицинские штучки. Я сглатываю. Еще человеком ненавидела все, что связано с больницами.
— Я скоро вернусь, — шепчет Маркус и быстро целует меня в макушку.
Вот это да! В голове все смешалось. Я стала каким-то нытиком. Хочется бросить вслед Маркусу что-то типа: «Не торопись! Я не мороженое, не растаю!». Но я продолжаю стоять на месте и молчать. Дверь закрывается, приглушая голоса парней.
— Льдинка, давай возьмем кровь на анализ, — спокойно произносит Роксана. — Хотя я уверена, что с тобой все в порядке, и никто не прикасался к тебе.
— Откуда такая уверенность? — мой голос сиплый от слез.
— Потому что ты бы помнила. Они бы сделали это, чтобы сломить тебя.
В этом есть своя логика. Не поспоришь. Я отворачиваюсь, когда Роксана наполняет пробирки моей кровью. Не могу сейчас терпеть вид алой жидкости.
— Ну вот. Завтра все будет известно. Заодно проверим, как твое здоровье.
Странно это слышать. Я думала, что вампиры никогда не болеют и их трудно убить.
— Спасибо, — хриплю я. Роксана украдкой бросает на меня взгляд.
— Пойдем отсюда. Тебе не помешает ознакомиться с домом, а потом нужно отдохнуть, — она вскидывает руки. — И никаких возражений.
ГЛАВА 6
Дом огромный. Мы переходим из одной комнаты в другую, и Роксана рассказывает, что где находится. Удивляюсь, как я смогла сбежать отсюда.
В конце нашей прогулки Роксана проводит меня на третий этаж. Тут, видимо, находится какой-то очень важный объект. Помимо ключ-карт Рокси вводит пароли через каждую вторую дверь. В конце концов мы оказываемся в широком коридоре. Справа и слева он заканчивается высокими дверями. Впереди арочный проем, который ведет в широкую гостиную с выходом на балкон.
Роксана подводит меня к дверям слева.
— Это твоя комната, — улыбается она. Я кривляюсь, потому что выбраться с этого этажа без чьей-то помощи я не смогу. «Маркус мне не доверяет!»
— Хорошо, спасибо.
Я шагаю внутрь и останавливаюсь на пороге. На меня смотрят мои картины. Именно в том порядке, в котором я их рисовала. Мои пальчики загудели. Мне хочется схватить кисти и рисовать, рисовать, не останавливаясь. «Но не сейчас», — осекаю я сама себя.
Комната просто царских размеров и, что меня радует, мебели в ней не очень много — лишь все самое необходимое. В отделке в основном использован приглушенный цвет какао.
Мебель с темными и серебристыми деталями. Акцентом является объемная широкая кровать с коричневой отделкой. Сейчас она заправлена мягким вельветовым покрывалом в тон стен и по нему разбросаны подушки бордового цвета. Такое сочетание цветов я очень люблю, поэтому прихожу в замешательство, на мгновение задумавшись, откуда вампиры могут знать о моих предпочтениях. «Конечно же, они не знают. Просто это всего лишь совпадение. Не больше».
Напротив кровати висит плазменный телевизор, размером не меньше, чем в кинотеатре. Все больше и больше мне кажется, что обитатели дома страдают гигантизмом, но попрыгав на мягкой кровати, я прихожу к выводу, что размер экрана выбран очень даже хорошо, потому что расстояние до него несколько метров.
По двум сторонам от кровати имеются двери. Исследовательским путем я выясняю, что дверь справа ведет в гардеробную. При чем в ней моя одежда уже развешана по вешалкам и разложена по полочкам. Здесь же имеется туалетный столик с красивым зеркалом. Рай для девушки!
За другой дверью располагается ванная комната и здесь так же, как и в гардеробной, все мои туалетные принадлежности аккуратно расставлены и даже мой халат услужливо сложен на пуфике.
Вернувшись в комнату, я снова прыгаю на кровать и с радостью растягиваюсь на мягком покрывале.
Комната мне действительно понравилась. Большую часть своей жизни мне приходилось все время переезжать с места на место, и я себе не могла позволить выкидывать деньги на ветер. Рассудив чисто практически,
