Опасность для альфы - Рене Роуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ешь свой тако, адвокат. — Гаррет доел оставшиеся два и показывает на мой второй, наполовину съеденный.
— Я сыта.
— Тогда пойдем со мной. — Он поднимает меня, и моя рука теряется в его огромной ладони. Сильные пальцы, достаточно мощные, чтобы раздавить металл, но такие нежные со мной.
Гаррет ведет меня в гору, прочь от мотоцикла. Мы сошли с тропинки, и когда она оказывается слишком сложной для моих теннисных туфель, он поднимает и легко несет меня по каменистой местности, на самую вершину горы А затем сажает меня на небольшой валун. Отсюда открывается еще более впечатляющий вид.
— Это то, что ты хотел мне показать? — спрашиваю я.
— Я просто хотел сменить обстановку. — Он перебирает пальцами прядь моих волос. — То, что рассказала мне на пикнике, — о том, что была в приемной семье, — ты многим это рассказываешь?
— Нет. — Я сглатываю.
— Ты близка со своими приемными родителями?
— С последними? Теми, которые пытались лечить меня? Не очень. Думаю, я пошла в юридическую школу, чтобы доказать, что мне не нужна ни их помощь, ни чья-либо еще.
— У тебя есть близкие друзья? Кто-нибудь, кто знает, что ты экстрасенс?
— Только Фоксфайр. По крайней мере, она единственная, кто верит мне, когда рассказываю о том, что видела.
— Кто-нибудь еще?
Я качаю головой. В груди немного болит. — Почему ты задаешь мне эти вопросы?
— Теперь я знаю, почему ты так зажата, детка. Твой дар заставляет тебя изолироваться от других. Тебе некому прикрыть спину.
— Это не дар. — От эмоций образовался комок в горле.
— И тебе не с кем поделиться своим секретом. Нет семьи. Нет стаи, — бормочет он, словно разговаривая сам с собой.
Острая боль в сердце усиливается, пока не начинаю моргать от слез.
Он замечает мое состояние. — Черт. Я не хотел тебя расстраивать. — Гаретт тянет к себе и обнимает.
Я сопротивляюсь, ненавидя слабость.
Он игнорирует попытки его оттолкнуть, из-за его мощных рук кажусь себе малышкой. — Я просто хочу знать, что заставляет поступать так, а не иначе. Не хочу причинять тебе боль, Эмбер.
— Ты и не можешь, — заявляю я, но это ложь. Мне никто не нужен, хотя знаю, что это неправда. Я прекращаю сопротивляться и прижимаюсь к нему, прислоняясь щекой к его внушительной груди. Вытираю слезы с глаз.
— Я не позволю никому снова причинить тебе боль.
Хочется сказать, что это чушь. Но мне нравится, как это звучит. И мне приятно прислониться к его теплой силе и впитать ее.
Никогда и никому я не открывалась так, как Гаррету. Даже не знаю, как он заставил меня это сделать. Но я доверяю ему. Больше, чем кому-либо в своей жизни. — Ну… — Мой голос дрожит. — Думаю, теперь мы оба знаем секреты друг друга.
— Да. — Он прислоняется подбородком к моей макушке. Мы идеально подходим друг другу. — Я сохраню твой секрет, принцесса.
На мгновение мы остаемся в объятьях друг друга, глядя вниз на Тусон. Гаррет вдыхает через нос и крепко обнимает меня. Затем сжимает рукой мою попку через обтягивающие штаны для йоги.
— Тебе обязательно нужно было их надеть. — Обе руки обхватывают мою задницу и начинают ее страстно мять. В памяти всплывает то, как он ласкал мою задницу после того, как воспламенил ее прошлой ночью, и в низу живота разгорается темный голод.
Он поднимает меня, и я обхватываю ногами его талию. Гаррет губами прижимается к моему плечу, наполовину кусая, наполовину целуя. Он то приподнимает мою попку, то опускает, потираясь огромной выпуклостью о мою сердцевину. — Я чувствую твою горячую киску, детка. Ты хоть трусики надела?
— Нет, — сумела выговорить я, задыхаясь. Никогда в жизни не хотела мужчину так сильно. Никогда еще не сдавалась так — не позволяла парню вести себя и делать все, что он хочет.
В груди Гаррета раздается гул.
Я отстраняюсь и вижу, что его глаза стали серебристые. — Твой волк показывает себя, — бормочу я.
— Черт. — Он опускает меня на землю и смотрит на меня, сжимая кулаки по бокам.
— Что случилось? Ты в порядке?
Он не отвечает. Желваки ходят ходуном на его скулах. Он бормочет проклятие и стягивает с себя рубашку.
Боже. Его руки — мышцы почти такие же большие, как моя голова. От вида его кубиков пресса мне хочется выть на луну. На плече татуировка в виде волчьей лапы.
— Что ты делаешь? — Я скрещиваю руки на груди, чтобы спрятать тугие соски. Теперь он тянется к поясу. Я выбрасываю руку. — Погоди, здоровяк. Что ты делаешь? — Неужели он думает, что мы займемся сексом прямо здесь и сейчас?
— Мне нужно перекинуться.
— Здесь? Сейчас? — Я оглядываюсь вокруг. — Гарретт, нет. — До нас доносится звук машины внизу. — Средь бела дня, и любой может появиться.
Он подходит ближе, его запах омывает меня. — Я ничего не могу с собой поделать. Из-за тебя происходят перемены. Если не выпущу волка, я поставлю тебя на колени и, — он обрывает себя, по-собачьи покачивая головой, — сделаю эти ужасные вещи.
Пожалуйста, сделай их.
Его кожа пульсирует в ужасающем движении.
— Нет. — Я кладу ладони ему на грудь, как будто могу остановить волка. — Остановись, пожалуйста. — Я знаю, каково это — быть ребенком и видеть то, что не должна. — Не делай этого. Не так.
— Не могу остановиться. — Его голос звучит приглушенно. Он собирается сейчас измениться передо мной.
— Оставайся со мной, Гаррет. — Я делаю единственное, что могу придумать. Приподнявшись на цыпочки, обхватываю его шею руками и целую его.
Как только наши губы соприкасаются, меня обдает жаром. Гаррет поднимает меня, запускает руку в волосы и откидывает мою голову назад. Твердым членом прижимается к моему животу. Поцелуй воспламеняет, ощущения взрываются во мне. Все во мне оживает.
— То, что я хочу сделать с тобой. — Голод на его лице пугает.
— Так делай, — говорю я серьезно. И я хочу этого. — Только не здесь. Отвези меня домой. Тебе не обязательно меняться. — Не знаю, говорит ли