Гонщик - Б. Б. Истон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Литтл Файв Пойнтс всегда был моим любимым местом. Это крошечный райончик на восточном краю Атланты, где полно необычных лавочек, аутлетов винтажной одежды, магазинов старых пластинок, тату-салонов, баров, магазинов благовоний. Там полным-полно граффити на стенах. Там тусуются все уважающие себя панки, скины, готы, хиппи, растафарианцы и скейтеры, и, до тех пор, пока Харли не поставил свой «босс» в дальнем углу парковки позади тату-салона «Терминус», я всегда считала это место своего рода домом.
Еще до того, как он успел выключить мотор, я почувствовала, как забилось сердце у меня в груди. Оно словно пыталось вырваться оттуда. Я практически видела, как оно пытается раздвинуть грудную клетку. Мой взгляд упал на узкий проход, разделяющий тату-салон и фетиш-клуб в соседнем здании, и я перестала дышать. Это был наш проход. Именно там Рыцарь нашел меня, блюющую от экстази и алкоголя, привел к себе на работу и позаботился обо мне. На этих ступеньках я провела множество пятничных вечеров, куря и болтая с ним, когда тату-салон закрывался. В этом же салоне он делал мне тату, пирсинг, трахал меня, любил, открывался мне и показывал всех демонов, пожирающих его изнутри.
Тех, что рвали.
Тех, что убивали.
Невидимые руки обхватили и стиснули мое горло, едва я вспомнила вечер, когда все пошло к черту. В тот вечер погиб невинный человек. В тот вечер Рыцарь впервые в ярости поднял на меня руку. В тот вечер он столкнул меня с этой лестницы и навсегда выгнал из своей жизни. У меня в глазах заплясали звезды, а пространство машины сжалось, поглощая меня, заглатывая целиком, заключая в темницу.
– Эй, – ворвался в мое сознание мягкий, хрипловатый голос Харли, как легкий ветерок издалека, пробудивший меня от кошмаров.
Я почувствовала его руку на бедре. Он потирал его.
– Эй, ты в порядке? Детка, что случилось?
«Детка. Он назвал меня деткой?»
Мои основные инстинкты вернулись к жизни, и меня словно окутало теплом. Я вдохнула жизнь полными легкими, практически задыхаясь от счастья, что снова могу дышать. Харли гладил мое бедро, это было прекрасно. С ним я была в безопасности. Рыцарь уехал, со мной был Харли. Я в безопасности. Все хорошо.
Все хорошо.
Я быстро заморгала глазами. Харли обеспокоенно нахмурился, протянул руку и приподнял мой подбородок.
– Извини, – сказала я, откашлявшись. В горле саднило от только что перенесенного невидимого удушья. – Я целый день не ела. Наверное, на секунду вырубилась.
– Черт, леди. Пошли покормим тебя. Куда ты хочешь?
– Только не в «Яхт-клуб», – сказала я слишком быстро, вспомнив, что там на одном из столов было вырезано «Рыцарь любит Биби».
Харли отвел меня в забавный мексиканский ресторанчик, открывшийся на месте магазина старых запчастей.
«Подходяще», – подумала я.
Они сохранили там высокие железные гаражные двери и огромные промышленные вентиляторы на потолке. Стены были украшены росписью, спускающейся с потолка на разной высоте, а все столы и стулья были разными, винтажными, и такими же разными были зонтики на террасе. Все было потрепанным и ужасно милым. Прямо как сам Харли.
Запихав в себя добрых полтора кило чипсов в сырном соусе, я почувствовала себя процентов на пятьсот лучше. Когда мы закончили, Харли бросил на стол несколько купюр, и мы ушли – так же, как в Доме Вафель. Это было как-то странно. Он ездил на безумно дорогой машине и платил за еду так, как будто деньги ничего не значили, но при этом жил в крошечном домике вместе с братом и спал на полу на матрасе. Это как-то не сочеталось, но за последние несколько месяцев я уже поняла, что ничего не имеет чертова смысла. Люди врут. Притворяются. Они чертовски двуличны. Даже лучшие из них. И если тебе вдруг повезло найти кого-то, с кем тебе хорошо, то тебе реально повезло.
Когда мы с Харли шли через улицу, направляясь в «Трэш», я для поддержки схватила его за руку. Я не смотрела туда, где мы с Рыцарем впервые поссорились прямо посреди улицы. Я не смотрела на скамейку, где мы сидели в день Валентина и думали о своем будущем. И уж точно я не смотрела на старое викторианское здание, в котором, по словам Рыцаря, он хотел бы жить со мной и чинить дом по выходным.
Но я не могла избавиться от мысли, что за нами следят. Что мой самый страшный кошмар затаился где-то в тени и на губах у него выступает яростная пена при виде того, как я разгуливаю с другим по его территории, как я отвергла все, что мы с ним делали вместе.
«Нет, – подумала я. – Рыцарь уехал. Его нет, и ты в безопасности».
Эти слова успокаивали меня, так что я снова и снова повторяла их про себя.
«Его нет».
«Ты в безопасности».
«Его нет».
«Ты в безопасности».
«Его нет».
Я сжала руку Харли, и он ласково улыбнулся.
«Ты в безопасности».
Оказавшись в магазине, я перенеслась в причудливый мир фантазий, и это наконец отвлекло меня. «Трэш» был Диснейлендом для фриков и трансвеститов. Сувениры, секс-игрушки, разные прибамбасы для курения, стрип-туфли мужских размеров, одежда для всех субкультур, контркультур и переменивших пол и самые безумные штуки для дома, которые можно купить за деньги.
Харли чмокнул меня в губы, прежде чем отпустить, – и у меня сжалось сердце. Потом он исчез в отделе позади лавки, где продавали траву, а я нырнула в кроличью нору домашних принадлежностей.
Мне нужна была тема. Машины – слишком уж очевидно. Харли был как бы панком, но плакаты с группами – слишком подростково. Я прошла мимо вешалки с черными майками с напечатанными на них белыми черепами, и у меня возникла идея. Схватив четыре штуки, я решила, что сошью из них наволочки на маминой швейной машинке. Может, даже добавлю