Гонщик - Б. Б. Истон

в кузове жуткого грузовика Рыцаря, в его куртке, глядя на то, как он прикуривает мне сигарету руками с распухшими, кровоточащими костяшками пальцев.

– Извини. Что? – я моргнула и потрясла головой.

Харли рядом со мной не было. Я обернулась на звук спускающейся воды в туалете и увидела Харли в ванной дальше по коридору. Повернувшись ко мне спиной, он начал чистить зубы – я увидала его отражение в зеркале.

«Он что – только что писал там, не закрыв дверь?»

Не знаю почему, но от этой мысли я улыбнулась.

Когда Харли вернулся в гостиную, на нем были его привычные штаны с цепочкой, но взлохмаченная голова и небритая щетина никуда не делись. Я улыбнулась как идиотка. Отчасти потому, что успела высосать полбанки пива и уже была под хмельком, но еще и потому, что Харли был ужасно милым.

– Чего? – спросил он, косясь на меня.

– Ты писал с открытой дверью, – ответила я, сияя и подтягивая ноги под себя.

– А я и не знал, что ты по этому делу, – ухмыльнулся Харли, плюхаясь рядом со мной на диван. – Если захочешь, могу устроить тебе «золотой душ».

Я пихнула его в плечо, и Харли изобразил, что падает на диван, как будто у меня была сила сотни мужиков.

Блин, я любила Харли.

Поднявшись, Харли потянулся за зажигалкой и кальяном. Кальян был уже набит. Затянувшись, Харли задержал воздух в легких. Выдохнув с легким кашлем, указал на мундштук и спросил:

– Ты не против?

– Да нет. Давай, – ответила я. – Мне даже нравится этот запах. Так пахнет у нас дома.

Харли вопросительно взглянул на меня.

– Мои родители курят травку. Все время. Они хиппи. Моя мама носит биркенштоки и крашеное шмотье.

Харли улыбнулся.

– Мои родители тоже курили, но они байкеры.

– Ага. Я догадалась в ту же секунду, как ты познакомил меня с братом. Харли и Дэвидсон? Серьезно?

Харли хихикнул.

– Дейв ненавидит свое имя.

– Если вы почти ровесники и он младше всего на десять месяцев, значит, у тебя скоро день рождения, да? – Что очевидно, я долго об этом думала.

Харли выпустил струю дыма и прокашлял:

– Ага. Девятого августа.

– О, так ты по гороскопу Лев, – сказала я, допивая пиво. – Я люблю Львов. Отличное сочетание с Близнецами. – Я почувствовала, что моя шея заливается краской. Я что, правда только что произнесла люблю и сочетается в одном предложении? Господи. Какие сопли.

Харли, смеясь, закашлялся.

– Да тебя и правда вырастили хиппи.

Я сама взяла еще пива, и, пока пила, мы с Харли болтали. Он был таким забавным и расслабленным, что меня заводило просто нахождение с ним рядом. Его аура окутывала меня, как меховая шаль – теплая, мягкая и сексуальная. Я запоминала все его гримасы и жесты. То, как он прищуривался, поддразнивая меня, и как был похож на щенка бассета, когда старался казаться милым. Как, говоря, проводил рукой по волосам и как посасывал свое кольцо в губе, когда слушал. Но, когда его рука оказалась на моем пушистом бархатном бедре и начала рассеянно поглаживать его, вся моя способность формировать новые мысли и воспоминания улетучилась куда-то в окошко.

Моя способность сдерживать свой чертов рот тоже исчезла, потому что слова «Можно посмотреть твою комнату?» вылетели из него совершенно неожиданно.

Понимающе улыбнувшись, Харли встал и протянул мне руку. Взяв ее, я, слегка стесняясь, позволила провести меня по коридору. Стыдно мне не было. Мои трусики были мокры от жара его глаз, тепла его слов и огня, полыхающего на кончиках его пальцев. Внимание и прикосновения Харли прогоняли тьму прочь. Я снова была собой. Я хотела его, а поскольку мое чувство вины вырубилось от выпитого пива, то я не видела ни единой причины отказывать себе в желаниях.

Может, мне и было всего шестнадцать, но после всего извращенного, нездорового, кровавого траханья, которому подвергал меня Рыцарь, я была так далека от девственного состояния, как это только возможно. Я была не просто опытной – я была знатоком. И в доказательство у меня были шрамы и пирсинг. С Харли я превращалась в хихикающую школьницу, но там, в спальне, я собиралась показать ему, какая я на самом деле взрослая.

Ну, до тех пор, пока не увидела собственно спальню.

– Харли! А где вся мебель? – едва не подавилась я, замерев на пороге.

В его комнате был матрас на полу… И, собственно, все.

Пожав плечами, Харли обернулся.

– Что? Тебе не нравится моя обстановка?

– Это похоже на ночлежку. Ты что, скрываешься от полиции? – Да, мой фильтр сегодня точно взял выходной.

Помолчав, Харли спросил с непроницаемым выражением лица:

– А если и так, то что?

Он что, всерьез? Харли никогда не говорит всерьез. Нет, он наверняка прикалывается.

– Даже если ты в бегах, это не значит, что ты не можешь повесить тут пару плакатов. Господи! – Отпустив его руку, я подошла к противоположной стене, чтобы открыть ставни и впустить немного света. – Ты говорил, что живешь тут пару месяцев? А выглядит, как будто ты въехал вчера. Тебя что, ограбили?

Харли, ухмыляясь, прислонился к косяку и слушал, как я сокрушалась об отсутствии декора. Когда я, совершенно удрученная, подошла к нему, он взял меня за руку и сказал:

– Да брось ты. – После чего снова вытащил меня в коридор.

– Куда мы идем? – спросила я, когда мы, пройдя гостиную и кухню, направились к задней двери.

– Мы идем обставлять комнату, на хрен.

Рев 429-дюймового мотора машины, восхитительное дрожание сиденья подо мной, то, как напрягались у Харли мускулы и вены под узором тату, когда он переключал передачи, и его рука, поглаживающая мои пушистые штаны во время езды в «Трэш» – мой самый любимый магазин в Литтл Файв Пойнтс, – довели меня практически до оргазма.

Эта поездка помогла мне понять несколько вещей. Первое, что я обнаружила, это то, что если влить за час две банки пива в пустой