Финансовая мафия - Фридрих Румянцев

Не довольствуясь связями с влиятельнейшей финансовой династией Западной Европы – Ротшильдами, «Немецкий банк» завязал дружественные отношения с крупнейшей финансовой группой Франции, которую возглавляет «Банк де Пари э де Пэи-Ба». В этом альянсе, служащем экономической базой франко-западногерманского союза, участвуют и некоторые концерны группы «Немецкого банка», как, например, «Сименс» – крупнейший экспортёр электротехнических товаров с 9-миллиардным оборотом. Это обстоятельство плюс связи с голландским и бельгийским монополистическим капиталом весьма дополняют и усиливают роль ФРГ в «Общем рынке».

Интересно проследить нити, соединяющие «Немецкий банк» с ведущими финансовыми группами Запада. От западноберлинского концерна АЕГ ниточка ведёт к Морганам, которые владеют 30% акций АЕГ. Кёльнские заводы «Фордверке АГ» представляют интересы автомобильного короля Америки. Форд владеет здесь 64% всех акций. С Рокфеллерами «Немецкий банк» связывает нефтяная компания «Дойче вакуум оль АГ» в Гамбурге, полностью принадлежащая нью-йоркским миллиардерам. Мостиком между «Немецким банком» и англо-голландскими монополиями служат гамбургская компания «Дойче шелл АГ» и «Фэрейн дойчер ольфабрикен» в Мангейме. Первая – собственность нефтяного треста «Ройял датч шелл», вторая принадлежит концерну «Юнилевер». «Ройял датч шелл» была в числе первых иностранных монополий, которые финансировали гитлеровскую партию. Может поэтому «Дойче шелл АГ», где участвует и «Немецкий банк», ссужает ныне деньгами и неофашистскую партию фон Таддена – НДП. Не случайно Абс вместе с НДП объявил войну профсоюзам, выступив против участия трудящихся в управлении.

Список фирм, связывающих финансовую империю Абса с иностранным капиталом, можно цитировать и далее. Ведь в Западной Германии насчитываются тысячи иностранных обществ и тысячи компаний, контролируемых теми иностранными монополиями, с которыми банк ведёт дела. Только США представлены здесь двумя тысячами фирм. 1200 западногерманских предприятий перешли под американский контроль. Солидную долю в западногерманской экономике имеет и монополистический капитал Англии, Франции, Бельгии, Голландии. Получилось так, что за займы и кредиты, представленные ими когда-то, ФРГ пришлось расплачиваться распродажей перспективных предприятий. Но есть и другая сторона этого дела. Наиболее откровенно её выразил западногерманский финансист Мюнеманн, который без обиняков признал:

«Чем больше денег вкладывает Америка в Западной Германии, тем больше возрастает наша уверенность в том, что в критической ситуации США будут на нашей стороне».

Тем более что около дюжины американских военных корпораций, занимающих первые места в списке поставщиков Пентагона, тесно связаны договорами с западногерманскими военными концернами, в частности с «Сименсом» и группой «ИГ Фарбениндустри» – крупными акционерами «Немецкого банка».

Таким образом, банк обогащается на буме в американской военной промышленности в связи с вьетнамской авантюрой. На каждом нажитом им долларе – следы крови. А марки? О, они также могут рассказать о многом! На миллионах банкнотов, проходящих, через руки франкфуртских банкиров, – незримые следы афер, махинаций и подлогов. Вот факты.

«Дойче банк АГ» – это не только монополия, подчинившая себе десятки других банков. Это – ядро финансовой группы, которая охватывает важнейшие концерны Западной Германии – Сименса, Маннесмана, Клекнера, Хеша, Хенкеля, Ганиэля, Реемтсма, ДЕМАГ, Хортена, группу «ИГ Фарбениндустри», «Даймлер – Бенц», «Рейншталь» и т. д. На предприятиях группы «Немецкого банка» занято 1 млн 300 тыс. человек. Эта группа ежегодно пускает в оборот свыше 80 млрд марок, что равняется национальному доходу Голландии и Дании, вместе взятых. Даже благочестивый журнал «Крист унд вельт» выразил по этому поводу своё удивление:

«Мы столкнулись с явлением создания нового господствующего слоя, так же как в начале патрицианства в торговых центрах».

Мультимиллионеры, владельцы и управляющие концернов группы «Немецкого банка» объединили свои капиталы, связи и влияния, чтобы обеспечить контроль в наиболее прибыльных отраслях экономики и тем самым извлекать из них монопольные прибыли. Только 10 важнейших членов наблюдательного совета «Немецкого банка» обладают 113 контрольными функциями в других предприятиях, причём в 55 случаях они занимают посты председателей наблюдательных советов, в 13 – заместителей председателей и в 45 случаях – членов наблюдательных советов. Формально этим промышленно-банковским комплексом управляет группа директоров и различного рода советников. В действительности же последнее слово всегда остаётся за руководителями «Дойче банк» – головного банка этой финансовой группы.

Характерный признак группы «Немецкого банка» – размещение акций «штатных» концернов в первую очередь внутри самой группы. Каждый раз, выпуская акции, банк большую часть их размещал среди «своих». Так было в 1940 г., когда крупнейшие акционеры – Сименс, Маннесман, Клекнер, Хеш, Хенкель, Реемтсма – получили 20% новых акций. Другие 55% были размещены между менее солидными членами финансовой группы. Остаток – 25% распределили между 99 банками. Примерно так же выглядела операция с размещением акций и в 1961 г.

А распределение дивидендов! В 1970 г. их уровень составил 18%. На долю «совета богов» банка пришлось 120 млн марок, или свыше 60% чистой прибыли. При этом банкиры утаили от налогообложения ровно 100 млн марок.

Естественно, крупнейшие акционеры заправляют и на генеральных (общих) собраниях «Немецкого банка», где решаются судьбы прибылей и акций. Однако руководители банка заверяют, что они всего лишь скромные выразители воли рядовых, мелких акционеров и что поэтому, мол, «Немецкий банк» чуть ли не «народное предприятие». Абс говорил в 1954 г.:

«20–25 тысяч акционеров… Ни один из них не обладает суммой больше миллиона… те немногие, кто имеет более ста тысяч, не сидят в наблюдательном совете».

Это было сказано 16 лет назад.

Сейчас число акционеров банка равняется 100 тыс. человек. Значительную часть их составляют крестьяне и рабочие, домохозяйки и пенсионеры. Им внушили, что, владея даже одной-двумя акциями, можно легко стать миллионером. Конечно, если не предвидится понижения курса. В противном случае «народные капиталисты» потеряют то немногое, что имели. Их акции вовремя скупят крупные акционеры, чтобы в случае повышения курса выгодно сбыть их.

Так оно и бывает. Западногерманский журнал «Нойе ревю» признавал, что в результате биржевых махинаций «народные акционеры… постепенно теряют всё больше своих денег». Но простодушные микроротшильды готовы немного подождать, пока им не поднесут на блюдечке первый миллион. Они желают равных прав с крупными акционерами. Но едва ли их мнение учитывается на генеральных собраниях. Право голоса по их акциям перешло к банкирам. А на собраниях акционеров при выборе руководящих органов банка у каждого акционера столько голосов, сколько акций. Немецкий экономист Г. Бауманн в книге «Банки, банки превыше всего» свидетельствует, что на общих собраниях присутствует лишь горстка самых влиятельных акционеров, которые распоряжаются двумя третями всего акционерного капитала. Поэтому сюрпризов при выборе членов наблюдательного совета и правления не бывает. Как правило, избирают тех лиц, которые уже ранее сидели в руководстве банка. Выборы – простая формальность. Власть остаётся в руках всё той же влиятельной горстки собственников.

Перед первой мировой войной список акционеров банка, присутствовавших на генеральных собраниях, насчитывал тысячу имён промышленников, банкиров и рантье. В последующие 10 лет данные о числе участвующих в собраниях акционеров не публиковались. Оно и понятно: власть внутри банка всё более сосредоточивалась в руках немногих, наиболее крупных акционеров. В 1923 г. большая часть акций «Немецкого банка» очутилась в сейфах примерно 20 коммерческих и частных банков, главным образом тех, которые входили в сферу влияния «Немецкого банка», а также десятка частных крупных акционеров. Этот «совет богов» обладал в то время 142 млн марок, т. е. примерно 82% капитала, представленного на генеральном собрании банка в 1923 г. В 1940 г. 60 человек – наполовину члены правления и наблюдательного совета «Немецкого банка» – имели право голоса на 82,8 млн марок (одна акция в 100 марок – один голос). На генеральном собрании того года всеобщее внимание привлёк пакет акций в нарицательной стоимости 69,8 млн марок. Это составляло 84% капитала, представленного на собрании. Велико же было удивление присутствовавших, когда выяснилось, что владельцем пакета был сам… «Немецкий банк». Банк и сейчас является крупнейшим акционером «самого себя». Едва ли лучше можно проиллюстрировать фарс с «демократизацией капитала», о которой так любит говорить западногерманская буржуазная печать!