Двери всегда открыты (СИ) - Весна Елена

Толик пыхтел, по-прежнему раскачиваясь над ней. Отвязываться просто так, он конечно не собирался, но, вроде бы, начал сдавать обороты.

— Алиса…

Она обернулась и увидела бледное лицо Чиро, смотревшего на нее огромными глазами.

— Алиса, что это значит? Ты показывала ему фотографии Лолы? Ты о ней знаешь?! Кто этот парень?

— Мой большой поклонник, — мрачно ответила она по-испански сразу на четвертый вопрос, поскольку первые три были риторическими. — Высоко ценит мое искусство.

— Врать не надо, — также по-испански неожиданно сказал Толик. — Ты, сука, геев и лесб рисуешь, а я их на дух не перевариваю. Алиса, б…ь, Кац. Выставки в Европе. Вся Европа уже под этими гондонами.

— Толик, у тебя сигареты есть? — спросила Алиса.

— Ну, есть, а что?

— Курить хочу. Пойдем в сад.

— Ты еще и куришь? — возмутился Чиро. — Может есть еще что-нибудь, что я о тебе не знаю?

— Да в общем-то почти ничего не знаешь, — рассеяно сказала Алиса, выбираясь из- за стола. — Ну то есть ты меня отлично знаешь, но только с одной стороны. С той, которая тебя наиболее интересует. Пойдем!

Она кивнула Толику и решительно направилась к стеклянным дверям, выходящим на террасу, за которой журчал невидимый в темноте южной ночи фонтан, украшенный статуей русалки. Толику ничего не оставалось, как поплестись вслед за ней, спотыкаясь о стулья, которые, как нарочно, подворачивались ему под ноги.

— Алиса Кац. Геи и лесбиянки, — задумчиво сказал Кристиан. — Мне кажется, я что-то такое видел в сети.

Он достал айфон и через минуту уже читал нужный сайт.

— В январе-феврале в ряде европейских городов с успехом прошли выставки русской художницы Алисы Кац под названием «Другая любовь», — зачитал он приятелям. — Творчество Алисы Кац посвящено представителям сексуальных меньшинств. В России творчество Алисы Кац считается пропагандой гомосексуализма, в связи с чем она не может показывать публике свои картины у себя на родине. В конце февраля серия выставок в Европе была прервана в связи со всеобщим локдауном. Так, сведения о художнике… родилась в …, блин, ей правда, тридцать пять, я думал, она шутит. Имеет образование психолога, заканчивала художественную академию… Упс! Это как понимать?

Кристиан поднял голову и озадаченно уставился на Чиро.

— Ты знал, что она замужем? — недоуменно спросил он.

— Что?! — Чиро выхватил телефон из рук Кристиана и в ужасе уставился на экран. — Maldita sea![7] — он вскочил на ноги и огляделся. — Куда они ушли?

— Сядь на место, — сухо сказал Рафаэль.

— Что?!

— Ты не можешь упрекать Алису в том, что она не рассказала тебе о муже. Ты ей про свою невесту тоже не рассказывал. Так что вы оба хороши. Сядь и успокойся.

Ноздри Чиро нервно раздувались, но он послушался и плюхнулся снова на стул.

— Maldita sea, — продолжал бормотать он. — Она поэтому меня бросает? Потому что хочет вернутся к мужу? Потому что она его любит?

— Чиро, — Кристиан переглянулся с Рафаэлем. — Я думал, это просто маленькое любовное приключение, разве нет? Вроде бы ты должен быть доволен, что все так мирно заканчивается.

Чиро раздраженно уставился на них обоих.

— Добрый вечер, сеньоры — красивый импозантный мужчина лет сорока, незаметно подошедший к их столику, сиял белоснежной улыбкой. Занятые разговором, они не заметили его приближения.

— Добрый вечер. Вам автограф? — вежливо спросил Рафаэль.

— Нет, благодарю. Вы не подскажете, где я могу найти Алису? Я узнал от нашего общего знакомого, что она путешествует с вами, но к сожалению, у меня нет ее нового номера телефона.

— Кажется, она вышла в сад, — Кристиан кивнул в сторону стеклянных дверей.

— Спасибо, — незнакомец слегка поклонился и направился к выходу.

— Зачем ты сказал ему? — прошептал Чиро.

— В смысле?

— Это, наверно, ее муж. По возрасту подходит. Он ее сейчас увезет домой.

Он выскочил из-за стола, собираясь броситься вслед за уходящим незнакомцем.

— Чиро! — с досадой окликнул его Кристиан. — Совсем мозг отключился, что ли? Ну как муж может не знать номер телефона жены? И потом, общий знакомый — это только Микаэль может быть, танцовщик, а он про мужа тоже был не в курсе.

Чиро остановился, размышляя.

— Тогда еще один любовник, — сделал он вывод. — Или метит в таковые.

Он решительно направился к дверям, за которыми уже скрылся новый соперник. Друзья переглянулись, покачали головами и отправились следом.

Выйдя на террасу, они увидели чуть в стороне, по фонарем, рядом с работающим фонтаном, Алису и долговязого парня в грязной футболке, который прицепился к ней в ресторане. Парень бросил сигарету на землю и схватил Алису за волосы, пригибая ее к земле. Алиса шипела, материлась и извернувшись, ухитрилась пнуть мерзавца по лодыжке, но слишком слабо. В ответ негодяй врезал ей кулаком в солнечное сплетение и девушка согнулась пополам, задыхаясь.

Первым к месту битвы подоспел импозантный незнакомец. Подбежав к дерущимся, он отвесил пару тумаков нападавшему, потом выкрутил ему руку и окунул головой в фонтан. Парень сопротивлялся, но сил у него, пьяного, было явно меньше. Подбежавший Чиро остановился в двух шагах от них, переводя взгляд с задыхающейся Алисы, державшейся руками за живот, на мужчину, безжалостно топившего в бассейне своего земляка.

Через минуту незнакомец вынул голову противника из воды и, дав ему прокашляться, спросил по-русски:

— Ты кто?

— Конь в пальто. Х..й в лото. Отпусти меня!

— Сначала извинишься перед девушкой. А там посмотрим.

— Да пошла она! Лярва лгбтэшная. Подстилка для пид… в.

— Так, суть конфликта начинает проясняться. Тебе не нравится творчество Алисы? Ты видел ее картины?

— В жопу ее х… во творчество!

— Значит, картины ты не видел. Но при этом все равно категорически не согласен с тем, что на них нарисовано?

— На х. е я вертел ее картины!

— Какой, однако, однообразный слог, — заметил мужчина и снова окунул Толика в фонтан.

Тем временем Алиса пришла в себя и с изумлением смотрела на неожиданного помощника.

— Дима! — воскликнула она тоже по-русски. — Откуда ты здесь?

— Мика мне позвонил. Сообщил, что ты, оказывается, жива. Тусишь в Варне с какими-то испанцами, без денег, без документов, официанткой работаешь. Ну, я сел на самолет и прилетел. Заберу тебя домой сегодня.

— Меня не выпустят через границу без паспорта.

Дима загадочно улыбнулся.

— А вы его не утопите? — спросил Рафаэль, подходя ближе.

Дима перевел взгляд на барахтавшееся в его мощных руках тело.

— Нет, — переходя на английский, сказал он. — Нельзя. А то начнутся демонстрации с лозунгами «жизнь натуралов имеет значение».

С этими словами он вытащил мокрого Толика из воды.

— Ну что, будем извиняться, гетеросексуальный ты наш, или продолжим водные процедуры?

— Пусть катится, — с отвращением сказала Алиса. — На кой черт мне извинения этого быдлана?

— Ладно. Пошел вон отсюда, придурок.

Дима с силой толкнул Толика вперед, тот упал на землю, встал на корточки, помотал головой, отплевываясь и, кое-как поднявшись, с трудом удерживая равновесие, побрел прочь, бормоча матерные ругательства. «Еще увидимся, жидовская морда!» — крикнул он и растворился в темноте.

Между тем Дима, избавившийся от необходимости удерживать мокрое туловище, полез рукой во внутренний карман пиджака.

— Супрайз! — сияя улыбкой, он протянул Алисе картонную книжку в красной обложке.

Она, не веря своим глазам взяла в руки паспорт, и открыв, увидела свое фото.

— Дима, — прошептала она, — Дима, как это возможно? Они же только через неделю обещали сделать!

— Да ты посмотри повнимательнее, — улыбнулся ее старинный приятель. — Это же твой старый паспорт, а не новый.

Алиса смотрела на него в полнейшем недоумении, и Дима, укоризненно покачав головой, пояснил:

— Твой муж, хоть и сучок вонючий, но паспорт, слава богу, не выбросил. Он его дома держал, в ящике стола. Я забрал.