Двери всегда открыты (СИ) - Весна Елена

— Привет, Мика. Как сказал классик, слухи о моей смерти сильно преувеличены.

— А что с тобой случилось? — Микаэль взял стул от незанятого стола и подсел к Алисе.

Чиро пришлось слегка подвинуться.

— Я отдыхала на Золотых Песках, — Алиса аккуратно подбирала слова. Знать о ней все никому не обязательно. — В отеле случилась вспышка коронавируса. Меня с высокой температурой, в бессознательном состоянии отправили в местную больницу. Дальше не знаю точно, что произошло, мне потом говорили — аппаратура вышла из строя из-за перебоя с электричеством, но в общем, приборы зафиксировали мою смерть. Врачи сообщили в гостиницу, гостиница передала информацию в посольство. Позднее, когда стало известно, что я жива, было уже поздно — все мои вещи, в том числе телефон, банковские карты, документы уже отправились посылкой в Россию, родственникам. А я осталась здесь. Ужасно неудобно, Мика, быть ожившим покойником. Всем мешаешь, доставляешь ненужные хлопоты. Врачи не знают, что им делать со статистикой смертности, чиновники посольства не понимают, как отправить меня в Москву без документов. Пришлось с ними изрядно поругаться, прежде чем они согласились помочь мне с выездом. Сейчас делают мне новый паспорт, но он будет готов только через неделю. Выдадут мне билет на самолет и я, наконец, вернусь домой.

— Фигассе! — после общения с Алисой Мика несколько изменил словарный запас. — А деньги? А жилье? Они тебе предоставили жилье?

— Не такая я важная птица, чтобы мне выделили апартаменты в российском посольстве. Меня приютил один из врачей, у него есть свободная квартира в Софии, он сдает ее иногда туристам, а сейчас она свободна.

— А деньги?

— Заработала.

— Заработала? Как? Нашла здесь клиента?

— В каком смысле — клиента? — подозрительно спросил внимательно слушавший Чиро.

— Не в том, о каком ты подумал, — насмешливо сказала Алиса. — Нет, Мика, клиентов я, как правило, получаю через друзей или бывших клиентов, а здесь у меня нет знакомых. Мне даже деньги никто не может сюда перевести, потому что у меня нет документов, чтобы я могла их получить. Так что поработала пару недель официанткой в кафе. В прибрежной зоне еще можно найти работу.

— Официанткой?! — поразился Микаэль. — Ты?!

— Это — не проблема, — спокойно сказала Алиса.

— Конечно, это — не проблема, — продолжал возмущаться ее бывший клиент, — вообще не проблема, что профессиональный арт-терапевт работает официанткой!

— Арт-терапевт? — недоуменно повторил Чиро. — Ты мне не рассказывала. И про коронавирус тоже.

— Да как-то к слову не пришлось, — рассеянно ответила Алиса.

На самом деле Алиса вообще не любила рассказывать о себе, тем более что в данном случае часть информации все равно приходилось скрывать. Так лучше уж вообще поменьше рассказывать и побольше заниматься тем, ради чего собственно вся эта история и затевалась.

— А что такое арт-терапевт? Ты лечишь людей?

— Я их рисую. Фотографирую. Стараюсь показать их такими, какие они есть, но какими они себя не знают. Ну и, разговариваю, конечно.

Мика тем временем достал из рюкзака бумажник.

— Не нужно, — запротестовала Алиса. — Я достаточно заработала.

Мика, не вступая в дальнейшие пререкания, снял ее сумочку с ручки стула и молча положил внутрь несколько купюр.

— Где твое европейское воспитание? Берешь чужие вещи, — укоризненно сказала Алиса. — Такой был вежливый человек.

— Потерял воспитание, когда летел вниз с моста, — ухмыльнулся Мика, — и вежливость — пока барахтался в ледяной воде.

Он вдруг повернулся к Чиро:

— Она тебя с моста в реку не бросала?

— Нет, — оторопело сказал Чиро.

— А меня бросала. С десяти метров — в ледяную воду, ноль градусов. Я чуть не утонул, как Ди Каприо на Титанике, чудом выбрался.

— С четырех метров, — спокойно сказала Алиса. — Температура воды плюс три по Цельсию.

— Что-то не заметил я там никаких плюсов! Я чуть не умер.

— Ты не умер. А наоборот, вполне жив и даже весел.

— А зачем? — спросил Чиро. — Почему ты его бросила в реку? Он тебя чем-то обидел?

— Нет. Мика — мой бывший клиент, это все было в рамках психотерапии. Подробнее объяснять не могу, это врачебная тайна.

— Хороший ты терапевт, — весело заметил Кристиан. — И методы интересные.

— А если бы он утонул? — озадаченно спросил Рафаэль.

— Рядом дежурили спасатели. Они бы не дали ему утонуть, но он сам выбрался.

— Спасатели?! — теперь уже Мика смотрел на нее во все глаза. — Там были спасатели?!

— Конечно, были. Только паника не позволила тебе увидеть их лодку под мостом. Ну и темно было.

Мика все еще не мог поверить в такое низкое коварство.

— Так реальной опасности не было?!

— Нет. И если бы ты не был в таком сильном стрессе, ты бы, может, подумал о том, что я вовсе не хочу садиться в тюрьму за убийство.

— Черт бы тебя побрал, Алиса! Я был уверен, что был на волосок от смерти в ту ночь! Я собирался подавать на тебя в суд за покушение на убийство!

— У тебя в контракте было написано, что ты не имеешь права подавать на меня в суд, чтобы я не делала. Я без этого пункта никогда не начинаю работать с пациентом.

— Я все равно собирался. Я был так зол! Представь себе, — он опять повернулся к Чиро, — я мокрый, замерзший, перепуганный, вылезаю на берег, поскальзываюсь, падаю в осеннюю слякоть, барахтаюсь там, а эта… коза прыгает рядом и фотографирует, вместо того, чтобы помочь. Я ору на нее, а она фотографирует. Я уже русским матом ору, а она все равно фотографирует! Такая бессердечность!

— И тебя не удивило, — мягко спросила Алиса. — Что рядом с тем местом, где ты упал, безлюдном и глухом, стояло свободное такси. И что шофер согласился везти тебя, мокрого и грязного, через полгорода и не взял с тебя денег?

— Не взял? — озадаченно спросил Мика. — Я не помню. Я был в шоке.

— Так почему же ты не подал на нее в суд? — спросил Рафаэль.

— Алиса позвонила через два дня, я снова начал на нее орать, а она так спокойненько спрашивает: а как там, Мика, твоя депрессия? Тебе все так же грустно и ничего не хочется? И тут я понимаю, что никакой депрессии у меня больше нет. А я ведь из-за нее к психотерапевтам обращался. Два года меня никто не мог вылечить, а тут мне уже два дня вообще ни разу ни грустно. В общем, мы продолжили лечение.

— Так зачем все-таки она сбросила тебя с моста? — недоумевал Чиро. — И зачем фотографировала потом?

— Она хотела, чтобы я по-настоящему разозлился. И хотела показать мне, каким я могу быть на самом деле, если сброшу маску приличного, хорошо воспитанного европейца. Что во мне есть мужская первобытная сила, сила истинного гнева.

Чиро повернулся к Алисе.

— Ты хотела его разозлить, чтобы потом заняться с ним сексом?

Алиса изумленно посмотрела на своего любовника.

— Нет, Чиро, я не сплю со своими клиентами.

— Нет, — со вздохом подтвердил Микаэль, — к сожалению, она не спит с клиентами. И даже в договоре есть специальный пункт по этому поводу. А если мы его нарушим, то каждого из нас ждут суровые санкции. Я, например, профессиональный танцор. Но если я вступлю в сексуальную связь с Алисой во время терапии или в течении года после ее окончания, то я пожизненно лишаюсь права танцевать. А Алиса должна будет жить в Европе в течении трех лет.

— А зачем нужен такой пункт вообще?

— Во время терапии мы говорим о многих важных вещах, — объяснила Алиса. — Много времени проводим вместе. Часто возникает эмоциональная близость между пациентом и терапевтом, и все это может вылиться в роман, а это означает конец и провал терапии.

— То есть ты тоже можешь влюбиться в пациента?

— Конечно, могу. Ты посмотри, какой он красивый.

Довольный Мика приосанился и поправил прическу.

— Да, если бы не эти драконовские условия, у нас наверняка был бы роман, да, Алиса?

Алиса пожала плечами. В ту пору, когда терапия Мики была в самом разгаре, она как раз разводилась с мужем, так что, действительно, вполне возможно…