Рафин - Юлия Широкова

для её двоюродной сестры, которая в это время была у них в гостях. Я терпеть не могла этого мужика, но даже мне стало его жалко. Хм… Сейчас я впервые заметила некоторую параллель между этими двумя историями – как моя мать убегала босиком по снегу от моего отца и… Н-да. Вообще, став старше, я со скептицизмом стала относиться к тому, что мама рассказывала мне о моём папаше. Я не помню, какие у них были отношения – я тогда ещё была слишком маленькой, но я наблюдала два других её брака… Издевалась она над своими мужьями по чёрному! Они, конечно, тоже были не ангелами, но она доходила до того, что рассказывала своему третьему мужу о том, что изменяет ему с его друзьями. Постоянно провоцировала конфликты. Иногда, когда я наблюдала подобные сцены, мне самой хотелось дать ей в морду! Зачем она это делала? Ей не хватало драмы в отношениях? Или эти её попытки вытащить из мужика зверя были неосознанным мазохизмом? А может она просто не умела быть счастливой? Как и большинство из нас… Все мы умеем лишь стремиться к счастью, а добившись своего, не знаем, что с этим счастьем делать и всё портим, чтобы на руинах былого счастья снова заняться поиском нового. Лет в четырнадцать я решила, что никогда не выйду замуж – семейная жизнь представлялась мне адом, в котором мужчина и женщина истязают друг друга, а дети – это что-то вроде маленьких бесов, вносящих свою лепту в этот каждодневный кошмар. Только став старше, я поняла, что может быть и по-другому…

В этот момент своих разглагольствований я наконец-то опомнилась и заметила, что в комнате сгустились сумерки, а Рафин слушает, но не смотрит на меня, и по его лицу чувствуется, что тема эта ему неприятна. Господи, что я несу! Я такая же больная на голову, как Димка, который имеет привычку на первом же свидании вываливать на своих подружек историю о том, как его отец покончил с собой после развода с его матерью. Вот почему, не смотря на красивые глазки и безупречно ровные зубки, мы никого не можем себе найти – все сразу понимают, что с нами что-то не так! Между мной и Рафиным повисло какое-то тёмное, напряжённое молчание…

– Ты думаешь о том, что я не нормальная?

– Я думаю, что каждый человек не в себе большую часть времени. Люди совершенно безумны, – ответил он, улыбнувшись. – Ты всегда так откровенна?

– Нет, не всегда. Если человек мне не нравится, если во время первого свидания я понимаю, что на второе свидание с этим мужчиной я не соглашусь, то я вообще могу ему ни слова правды о себе не сказать.

– Похоже, я могу рассчитывать на второе свидание?

– Только захочешь ли ты это второе свидание после того, что я сейчас вывалила на тебя?

– Если ты думаешь, что рассказ о твоей семье шокировал меня, то ты ошибаешься. Он произвёл на меня гнетущее впечатление, но лишь потому, что очень напомнил то, что мне самому довелось пережить. А какие отношения у тебя с твоими близкими сейчас?

– Мои близкие – это мама и два моих младших брата. Мы все очень разные. У нас нет ничего общего – даже фамилии у нас разные! Странно, ты знаешь, принадлежать к семье, с которой тебе совершенно нечего делать. Но, мы всё-таки семья и мы поддерживаем друг друга, как можем.

– А если оставить скользкую тему подсознательного и всё-таки говорить о сознательном выборе – какого мужчину ты хотела бы видеть рядом с собой?

– Знаешь, бывали дни, когда я мечтала встретить нормального, обеспеченного мужчину, со стабильной работой. Нет, не олигарха какого-нибудь – боже упаси! Пару раз мне доводилось встречать очень богатых мужчин, все они были крайне неприятными и циничными людьми, уверенными, что всех можно купить и что мир вертится вокруг них. Такого мне не надо. Хотелось бы мужчину из среднего класса, который заботился бы обо мне и мне бы больше не пришлось бороться за выживание, я могла бы, пока он на работе, спокойно сидеть дома, сочиняя свои истории. Но, наверное, всё-таки подобное притягивает подобное чаще, чем… С тех пор как я решила, что я писатель, в моей жизни больше не было ни одного мужчины, так называемой нормальной профессии. Нет, я знакомилась с такими мужчинами, ходила с ними на свидания, но одним свиданием знакомство, как правило, и ограничивалось. Просто очень быстро становилось понятно, что мы не интересны друг другу. Знаешь, как обычно реагируют все эти юристы, менеджеры и бизнесмены, когда говоришь им о том, что ты писатель? Или насмехаются – ты? писатель?! По их мнению, если я смазливая блондинка, я не могу быть писателем, я могу быть только дурой какой-нибудь. Они ещё меня не знают, но уже успели повесить на меня ярлык. Или грубят – ты пишешь? А я пою. Когда моюсь в душе. Они злятся, потому что думают, что я морочу им голову. Или они вообще никак не реагируют, только моргнут удивлённо и дальше продолжают разговор, как-будто не слышали, что я сказала. Они просто не знают, как на такое реагировать. Поэтому выбор вдруг стал ограничен, отношения стали возможны только с мужчинами такими же не нормальными, как и я – с артистами, музыкантами, писателями, художниками… А ты знаешь, добиться успеха в творческой профессии удаётся лишь единицам, жизнь у большинства этих мужчин такая же не устроенная и не стабильная, как и у меня.

– Понятно, – всё, что на этот монолог ответил Рафин. Он курил, задумавшись о чём-то, и я забеспокоилась – не сказала ли я опять чего-то лишнего?

– Недавно я видела интервью, в котором тебя спрашивали, как ты выбираешь роли, а мне интересно – как ты выбираешь людей? Как решаешь, кого впустить в свою жизнь, а кого нет?

– Я встречаю много самых разных людей, кто-то остаётся в моей жизни, кто-то исчезает. Как я выбираю? Инстинктом. Нутром.

– Раз уж ты спросил меня о сознательном выборе, то и я всё-таки поинтересуюсь – какие качества ты больше всего ценишь в людях?

– Верность. Доброту. Понимание. И способность альтернативно мыслить. Это может проявляться в чувстве юмора, например. Такая возможность выходить за рамки, лёгкое безумие.

– Кажется, все мужчины, когда говорят о качествах, которые они ценят, в первую очередь называют верность… Но ведь верность это не черта характера – это выбор. Решение. Хранить верность или позволить себе…

– Ты когда-нибудь изменяла?

– Один раз. Из