Трое - Валери Перрен

голос на автоответчике: «Мы открыты с понедельника по пятницу, с 09:00 до 12:00 и с 14:00 до 18:00. В субботу с 09:00 до 12:00. В случае срочной необходимости разместить отловленное животное обращайтесь к служащим жандармерии в…»

Ее неповторимый голос. «Голос курильщицы, которая никогда не курила» – так часто говорил Адриен.

Он скучает по друзьям.

Или тоскует по уходящей молодости? Хочет ее удержать?

Последний раз он видел Нину в Ла-Комели, в 2003-м, с тех пор они больше не общались.

Троица обещала друг другу вечность, в шестом классе они дали клятву на крови, уколов пальцы и смешав капельки. «На всю жизнь, до самой смерти». Детские игры.

Этьен берет несколько аккордов на гитаре. Жена и сын уже легли. Он любит этот поздний час и одиночество в спящем городе. Музыка в наушниках помогает отрешиться от тяжелых впечатлений прошедшего дня. Можно выбрать концерт на «Ютьюбе». Посмотреть видео на «Фейсбуке». Звякнуть Нине, спросить: «Привет, как жизнь?» Или найти ее профиль и попроситься в друзья.

Этьен раз за разом отвергает эту мысль. Чего он боится?

Вдруг Нина ответит, что он ей скажет? С ума можно сойти от мыслей!

Острая боль в спине заставляет его скрючиться, он тянется за сильным болеутоляющим, выдается исключительно по рецепту врача. «Практично иметь врача в семье», – думает он и возвращается к компьютеру.

Набирает ключевые слова: «Лесное озеро, Ла-Комель, найденная машина».

19

21 апреля 1990

Нина в своей комнате. Вспоминает день рождения Адриена, заветный синтезатор, слова Мари-Лор о матери: «Она была забавной… Милая… и болтушка».

Кто-то открывает калитку, она узнает тяжелые шаги Этьена, стук скейта о ступени крыльца. Паола не лает, значит, это знакомая ей человек.

Нина прячет под подушку письмо из сумки деда. Конверт привлек ее внимание, потому что фамилия и адрес были составлены из букв, вырезанных маникюрными ножницами из газеты. Совсем как в старом фильме Клузо[46] «Ворон». Она читала и перечитывала строчки:

ЖАН-ЛЮК, ТЫ ИДИОТ, РОГОНОСЕЦ, ПОЗОР ВЕРХНЕГО КВАРТАЛА, ТЫ СДОХНЕШЬ, ЭТО ПОСЛЕДНИЙ ГОД ТВОЕЙ ЖИЗНИ, ВСЕ РЕШАТ, ЭТО НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ, НИКТО НИКОГДА НИЧЕГО НЕ УЗНАЕТ, КРОМЕ ТЕБЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ, ЗА ЧТО БУДЕШЬ ПЛАТИТЬ, А МЫ ТРАХНЕМ ТВОЮ ВДОВУ.

Нину потрясла ненависть, сочившаяся из каждого слова, и она – впервые за все время своей «противоправной деятельности» – решила сжечь письмо.

Может, пойти в полицию? Нет, ее сразу арестуют, а деда уволят. Легавые найдут отпечатки ее пальцев на листке и обвинят в уголовном преступлении. А вдруг гадкие слова – не пустая угроза и с адресатом что-нибудь случится? С Жаном-Люком Мораном, проживающим в Ла-Комели по адресу площадь Шарля де Голля, 12?

Нина спустилась на первый этаж, чтобы впустить Этьена, так и не приняв никакого решения. Она открыла дверь и вдруг поняла, что делать. Он хочет стать сыщиком, вот пусть и даст совет.

У Этьена странный вид. Он целует ее, спрашивает: «Как дела? Я тебе кое-что принес…» Она тут же забывает об анонимном письме.

– Сначала вдохни лекарство от астмы… – строго велит он.

– Зачем?

– А затем, что я знаю твои фокусы!

– Но…

– Не спорь!

Она идет в свою комнату, берет баллончик и, пожав плечами, прыскает себе в рот. Иногда Этьен бывает совершенно невыносимым, так бы и прихлопнула его! Письма он не увидит, а то раскомандовался…

Нина возвращается на кухню. Этьен бросает рюкзак на стол и наливает в стакан воду из-под крана.

Из них троих Этьен меняется быстрее всех. На верхней губе появился пушок, его это раздражает, и он бреется каждое утро. Этьену повезло – в отличие от Адриена, у него нет юношеских прыщей. С любым несовершенством кожи он борется всеми доступными способами и то и дело смотрится в зеркало. Голос у него начал ломаться, как у семнадцатилетнего, а ему нет и пятнадцати!

Нина вдыхает лекарство у него на глазах, чтобы не оставалось сомнений, и Этьен достает из рюкзака конверт с тремя фотографиями.

– Мама велела передать… Фотографии твоей матери.

Нина смотрит на черно-белый групповой снимок. Девочки в школьных блузах, у той, что в центре, в руках доска с надписью: «Школа Дантона, 1966–1967». У Нины разбегаются глаза – учениц слишком много, и она решает для начала взглянуть на два других снимка. Они сделаны позже и почти идентичны. Фотографу позируют семь улыбающихся учениц коллежа. На обороте слова: «Аббатство Клюни, 1973». Погода ветреная, все придерживают рукой волосы и щурятся на солнце.

– Мама сказала, что они ездили на экскурсию, – объясняет Этьен и показывает пальцем на два лица. – Вот это – моя, а твоя рядом.

Нина подносит карточку ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть юную шестнадцатилетнюю женщину. Светлоглазый призрак. Марион Бо улыбается, передние зубы по-беличьи выступают вперед, волосы забраны в конский хвост. На ней короткая юбка, свитерок и белые носки. Кукольные черты лица, но сходство несомненное.

– Уверен, что это Марион? – шепотом спрашивает она.

– Да. В белых носках.

– Я на нее не похожа.

– Совсем нет…

– Тогда на кого?

– Ну… на отца… на кого же еще? Оставь фотографии себе, это мамин подарок.

– Я плевать на нее хотела! Она меня бросила.

Этьен чувствует неловкость и смущение – Нина иногда странно реагирует. Она слишком непредсказуема. Сама спросила у Мари-Лор, знала ли она Марион, а теперь заявляет, что знать не желает свою мать. Девчонки такие сложные…

– Что будешь делать сегодня? – спрашивает он, меняя тему.

– Еще не решила. Позанимаюсь немного, а к четырем нас ждет Адриен, будем смотреть фильм. Останешься?

– Нет, встретимся там.

Этьену хочется поскорее расстаться с Ниной, но дверью он не хлопает, закрывает медленно, и сквозняк сдувает с кухонного стола фотографии.

Нина подбирает их, запирает за Этьеном и поднимается к себе.

* * *

Назавтра в доме Бо день стирки. Пьер работает только после обеда. Он снимает белье в своей комнате и открывает окно, чтобы проветрить матрас, потом идет к внучке. Обычно он стучится, но сейчас девочка в коллеже.

На полу валяется груда одежды. Чистое и грязное вперемешку, поверх спят два кота. Один лениво потягивается при виде старика. Несколько пустых чашек из-под шоколада. Учебники, тетради, сотни листов с карандашными рисунками, те, что на картоне, висят над столом. Нина предпочитает изображать животных и двух своих приятелей. До чего же она талантлива! Может, однажды прославится и ее картины будут висеть в галереях по всему миру.

Пока ее нет, нужно успеть прибраться. Пьер Бо вздыхает. Трудно растить девочку одному. Он вспоминает покойную жену. При Одиль все было иначе, уж она бы такого срача не допустила.

Стены увешаны