Былина железных душ - Вячеслав Ларин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Каждый-то год приходит в грозу это вот чудище зверское, дабы забрать из нашей-то деревни пять человек себе во чрево. В этот-то год вопреки моим советам, вы отказались отдать кого-нибудь чудовищу в дар. Вот и пришло оно так нежданно-то из глубин морских. Едва разразилась гроза – оно уже появилось, хотя прежде-то так быстро не являлось. Оно пришло, чтобы нам отомстить и нас наказать. И придёт ещё! – тут Бодин обратился к Белениру. – Мы-то не можем покинуть нашей деревни, ведь это одно место за сотни вёрст, где меж обрывов в море есть пологий берег, где мы-то можем выходить в море и черпать сетями из него-то рыбу! А вы уйдёте, оставив нас с нашими-то бедами, пуще прежнего разозлив Мосального Горба. Победа над чудовищем – не конец нашим страданиям!
Беленира перестали подбрасывать в воздух и он, твёрдо встав на землю, ответил Бодину:
– Да, ты прав – это не конец вашим страданиям, и я сразу скажу, что слепое чудовище немногим слабее зрячего. И поверьте мне, оно ещё вернётся из пучины в пене, и иле, и тине морской и втройне злое! Поэтому готовьтесь и вы к бою. Вот так!
– Тогда вы будете жить здесь до тех-то пор, пока оно-то вновь не появится, и убьёте его уже навсегда! – весело подхватил Бодин. – А теперь давайте-ка пойдём в горницу и выпьем пива и закусим сельдью!
Вся толпа радостно подхватила слова Бодина и пошла в большой дом, нетронутый чудищем, чтобы немного выпить или же, напротив, напиться до повалу. Никто из рыбаков и знать не хотел, что воины не могли долго оставаться в деревне.
Трое витязей же остались на берегу под покровом ночного неба. К тому времени небосвод прояснился, и месяц уже бледнел над их истомлёнными головами. Они сели у края отвесных скалистых берегов и огляделись: слева от них тянулся вниз пологий спуск к пляжам, а справа невыразимыми громадами высились голые скалы, впереди было море необъятное, позади деревня бревенчатая. Между тем Беленира стали посещать тёмные, словно зимний вечер мысли. Даже мерцание звёзд, которые в невиданном танце плясали на небосводе, не могло отвлечь его от них. «Пьяницы, дураки, – думал он. – И неужто всем людям только того и надо, чтобы выпить и отвернуться от своих дел и своей жизни? Неужто никому из них жизнь не нужна? И таких людей я иду спасать».
– Да, глупые люди, глупцы! – сказал вслух Беленир. – Они пошли пить, тогда как надо готовиться к обороне. Бодин! Он тут похоже староста. Неужто все старосты так паршивы? – но тут Беленира перебил Всесвятлир:
– Вряд ли, но лихо на головы тем пастухам, которые пасутся сами, а за овцами не приглядывают. Бодин, коли он староста, видно, один из таких пастухов!
– Но как нам теперь перебраться в Брегокрай? – воскликнул Брисинор, и очи его пыхнули жаром. – Надо сказать им, чтобы сряжали ладью и везли нас к берегинам! Мы не можем ждать, когда уродище вновь нападёт. Оно, может, вылезет через месяц или даже год!
Но Беленир, подумав хорошенько, сказал:
– Нет! Мы не можем уйти отсюда, ведь из-за нас чудище теперь пусть и слепо, но ужасно зло и наверняка скоро вернётся докончить начатое. Мы должны остаться и каким-то образом положить этому конец. Митрапирн далеко отсюда и не ведает горя этих людей и не может им помочь. У нас же есть чудесная медовуха: она прибавит сил, и мы одолеем вражину. Да и не поплывут никуда рыбари, пока ненасытное чудище будет бороздить морские просторы. Я обезглавлю его, а поганую голову насажу на кол! Тогда избавим мы людей от напасти, а сами уплывём в Брегокрай, снискав помощь благодарных жителей и немного славы.
«Как жаль, что я не могу победить и другого врага этих рыбаков – пьянство», – подумал про себя Беленир и опечалился.
Всесвятлир и Брисинор же согласились со словами своего друга и разожгли костёр трескучий. Они не пошли в горницу, где вовсю шло веселье, а отдохнули на свежем воздухе: откушали свои запасы и так просидели до утра под подозрительное колыхание волн, пока не рассвело.
Когда же чистые слёзы утренней росы заблистали на траве-мураве и когда красно солнце золотым клубочком выкатилось на небеса, тогда-то вот приготовились удальцы к бою. После долгих споров они решили, что чудище должно было появится на рассвете, раз не появилось за все это время, ведь оно наверняка горело злобой и хотело скорой мести. Тем временем густой лиловый туман заскользил пеленой по долинам на востоке, поднявшись до самых гор, а море зардело румяным блеском. И путники, сидя на траве, невольно услаждались всеми красотами природы. Ведь даже скалистые берега, тянувшиеся отвесно над золотистыми что пшеничный колос пляжами, блестели в солнечных лучах. Вокруг царило блаженство. Гуляния рыбаков уже, наверно, кончились, и они, пьяные, не видя прелестей этого утра, заснули в затхлой горнице.
И вдруг разверзлись воды морские, зашумели сильно: явился из них Мосальный Горб, головою тряхнул, шевельнул хвостом и зарычал страшно. Блики радужно заиграли на его чешуе, с боков он зашевелил своими лапками-отростками и вскоре как змей извился в воздухе. Почуяв своих врагов, чудище взревело что было мочи, и воины будто околели на время. А уродище морское стало всё ближе и ближе подбираться к ним, рассекая волны высокие и стремясь к берегу.
Но вот Беленир, преодолев замирания своего сердца, сказал своим соратникам на ухо:
– Сулицу мне, сулицу – не видит нас чудо, слышать лишь может и чувствовать, – замысел витязя заключался в том, чтобы бросить копьё в колокол, что находился в колокольне, вырубленной в скале – в этот колокол били встарь рыбаки, встречая гостей или недругов.
