Нерушимые каменные мосты - Дарья Согрина – Друк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Студия выглядела весьма неряшливо. Блеклые обои местами полностью выцвели, а кое-где вовсе были содраны со стен, и виднелись темные следы плесени. Краска на старых оконных рамах облупилась, обнажая высохшую древесину, поеденную короедами.
Комната служила и спальней, и столовой. Об этом свидетельствовала смятая постель, куча одежды, разбросанной по углам и использованные коробки и бутылки от продуктов, валявшиеся повсюду, вперемешку с рекламными брошюрами и пожелтевшими газетами.
Кристи растерянно оглядела квартирку. Хаос, царящий здесь, напоминал девушке ее жизнь, наполненную мусором, сломанными вещами и кучей грязного белья.
– Проходи. Присаживайся, – Ливиу убрал с деревянного стула рубашку и свитер.
Кристи молча села, продолжая с интересом осматривать интерьер.
– Что будешь пить?
– Воду.
– Может что-нибудь покрепче? У меня есть пиво, немного вина. У меня даже где-то завалялось полбутылки виски. Правда дешевое пойло, вряд ли придется тебе по вкусу.
– Я буду воду, – холодно произнесла Кристи.
– Как скажешь, принцесса, – Ливиу усмехнулся, и пожав плечами, отправился на кухню.
У Кристи снова заурчало в животе. Желудок предательски заныл, вынуждая хозяйку хоть немного утолить чувство голода.
– У тебя есть что-нибудь съестное?
– Сейчас поищу, – Ливиу загремел дверцами шкафчиков и посудой. Через минуту он вошел в комнату, держа в одной руке стакан с водой, а в другой бутылку пива и две пачки крекеров.
– Это все, что удалось отыскать. Обычно я дома еду не держу. Возьми, – он протянул девушки стакан и крекеры.
– Спасибо, – Кристи взяла воду и, даже не сделав глотка, поставила на пол. С печеньями дело обстояло иначе. Забрав пачки из рук Ливиу, она жадно разорвала упаковку и начала с неимоверным аппетитом поедать сухие соленые галеты, которые крошились, оседая мучной пылью на ее лице и одежде.
– Ничего себе аппетит! Тебя что, дома не кормят совсем?
Кристи остановилась и глотнула воды. Сухое печенье вызвало жажду и мешало говорить.
– Я не ела уже несколько дней, не потому что меня не кормят. Я не хочу, есть еду этих людей! Еще немного осталось подождать, и я смогу навсегда покинуть их дом. Мне ничего не нужно от них!
Ливиу открыл пиво, и сделав глоток, произнес:
– Что за негативное отношение к семье, приютившей тебя? Они, пожалуй, немногие в городе, кто может похвастаться почти безупречной репутацией. Констанца всегда приветлива, а Михай никому не отказывает в помощи. Не чета моим родичам, которые всю жизнь думают только о себе. Чем тебя обидели эти милые люди? И не ты ли сегодня устроила скандал в местной церквушке? Новости об инциденте разошлись моментально по этому захолустью.
– Не твое дело, кого я недолюбливаю, кто меня обидел и что я творю в церкви. Или ты один из этих религиозных фанатиков?
Кристи доела первую пачку галет и, смяв ее, вызывающе взглянула на парня. Тот, глядя на серьезное лицо девушки, прыснул от смеха.
– Успокойся, принцесса. Я вообще далек от Бога, как земля от солнца. Но не стану врать, сегодня я бы с удовольствием посетил службу, если бы знал, что кто-то плюнет в лицо священнику при всем честном народе. Ты дала местным сплетникам пищу для болтовни, как минимум на неделю.
– Мне все равно. Пусть моют кости кому угодно, меня не интересует их мнение.
– Ладно. Может, расскажешь мне, почему ты так ненавидишь семью Ливиану?
Кристи допила воду и взглянула на парня, затем в окно, не завешенное шторами. Она бы могла ему соврать или частично поведать правду, но беседа обещала затянуться до утра.
– В другой раз я тебе все расскажу. Уже достаточно поздно. Если кто-нибудь из опекунов обнаружит мое отсутствие, я не смогу незаметно сбегать из дома. Я должна идти. Спасибо за ужин. Я могу взять это с собой? – Кристи указала на оставшуюся пачку крекеров. Ливиу кивнул.
– Тебя проводить?
– Нет. Я сама в силах найти дорогу, ты же знаешь, – на лице девочки появилась еле заметная улыбка. Ливиу улыбнулся ей в ответ.
– Будь осторожна. В этом городке полно чудовищ. Тихие улочки обманчивы, а добродушные люди, порой являются настоящими монстрами, – в его голосе звучало беспокойство.
– Я знаю. Я буду осторожна, – Кристи взяла со стула пачку крекеров и вышла из квартирки, тихо прикрыв за собой дверь.
– Доброго пути, принцесса, – прошептал Ливиу, сделав очередной глоток хлебного напитка.
Глава 4
Молитва – единственная связь с Господом. Тонкая невидимая нить, соединяющая человечество с небесной канцелярией. Каждый раз, обращаясь к нему, нет уверенности, что он услышит твой зов среди сотен тысяч голосов, взывающих к Его милости. Возможно, ответа не дождешься, но в сердце вечно будет жить надежда, что однажды твой тихий шепот долетит до Его ушей, и в этот знаменательный момент снизойдет благословение. Прощения Всевышнего принесет душе покой, разум прояснится, и муки совести перестанут терзать, принося с собой ночные кошмары. А пока, твои мольбы безответны. Дни и ночи покаяния, долгие страстные молитвы, неистовая вера, словно огонек свечи в ветреную ночь, будут поддерживать тебя. Если удастся сохранить пламя и не пасть жертвой тьмы, то костер разгорится до таких масштабов, что ни тропические ливни, ни катастрофическое цунами, ни пожарная пена не смогут затушить его. Искры долетят до самых небес, оставляя земные послания чернилами пепла на белоснежных облаках.
Истинно верующий, жаждущий быть услышанным, надеющейся на силу и милость Господню, будет награжден! Ибо просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.
Впервые за долгое время Констанца молилась. Нет, она не вставала на колени перед распятием, не цитировала вслух стихи из Библии. Она сидела в полной темноте на постели, молча смотрела в распахнутое окно и мысленно разговаривала с Господом, надеясь, что он ее услышит. Она просила его об одном. Чтобы он уберег ее семью от несчастий.
Когда в спальню вошел Михай, женщина испуганно вздрогнула.
– Почему ты сидишь в полной темноте? – Михай зажег ночник у кровати.
– Я задумалась и забыла включить свет, – улыбнулась Констанца мужу.
– Понимаю. Сегодня был тяжелый день, – Михай сел рядом с супругой и обнял ее. Она устало опустила ему голову на плечо.
– Я растеряна и не знаю, что нам делать.
– Я знаю. Мы должны
