Озомена - Чикодили Эмелумаду

время мама постоянно повторяет про сумасшествие, а Озомене прекрасно известны правила, по которым люди игбо выбирают себе невест и женихов: чтобы в роду не было никаких клептоманов, воров, отравителей, лжесвидетельствующих ради того, чтобы отнять чужую землю, никаких убийц и, конечно же, сумасшедших. Любая девушка игбо знает это, знает, что сама она является всего лишь приложением к собственной семье. Озомена прекрасно понимает, на что намекает мама. Ты же хочешь потом выйти замуж и чтобы твоя сестра нашла себе мужа? Плохая наследственность – как приговор, когда ветви родового древа засыхают и отмирают. Озомена и без маминых напоминаний прекрасно знает, что надо держать рот на замке.

– Конечно, мамочка, – говорит она, оглядываясь на Мбу – в своем коротком топе и мешковатых штанах та привлекает к себе внимание проходящих мимо мальчишек. Они пялятся на нее, намеренно громко переговариваясь между собой, словно заигрывая, но Мбу сидит как статуя и в упор их не видит.

Это во время сдачи экзаменов тут никого не было. А сейчас на территории полно детей. Возле продуктовой лавки выстроилась беспорядочная очередь: кто-то действительно хочет купить себе еды, а кто-то просто глазеет на новенькую. Приска специально подгадала время приезда – после уроков и после окончания сиесты. Окна и ставни девчачьего общежития распахнуты, впуская в комнаты легкий ветерок. В проемах установлены антивандальные металлические сетки, и сквозь некоторые из них, словно разбиваясь на пиксели, проступают любопытные детские лица. Озомена изображает равнодушие: совсем скоро она и сама поселится в общежитии, и уж тогда девочки смогут во всей красе рассмотреть новенькую.

Справа – общежитие для мальчиков, отгороженное от девочек сеткой-рабицей. Но это условное разграничение – забор кончается там, где начинается задний двор. За спиной Озомены и по правую сторону – здания с лабораториями, в одном из них она писала экзамен. Сама же школа имеет два отдельных входа и две отдельных лужайки. Забора вроде и нет, но, отправляясь на занятия, мальчики не смешиваются с девочками – ну прямо как в курятнике у бабушки, где каждая курочка знает свой насест.

– Мама, у меня неправильная форма, – говорит Озомена. На ее фиолетовой клетчатой блузке – три декоративных пуговицы, хотя их не должно быть.

Улыбнувшись проходящим мимо девочкам, Приска поворачивается к дочери:

– Пока я ничего не могу с этим сделать, ходи как есть. По крайней мере, ты сможешь отличить свою одежду от чужой и ее никто не украдет.

– А еще тут много девочек с длинными волосами, – прибавляет Озомена, вздергивая подбородок в точности как мама. Она сказала это просто так, ничего не имея в виду.

– С длинными волосами тут ходят только полукровки.

– А вот и нет.

– Ты сюда учиться приехала или прическами заниматься? – говорит мама таким тоном, что как бы Озомене не получить сейчас затрещину. Обойдя машину, Мбу забирается на заднее сиденье, подобрав под себя ноги.

Приска со вздохом глядит на часы и поправляет сумку на плече.

– Значит, так: я велю шоферу взять фургончик и привезти шкаф для продуктов и каркас для москитной сетки. Если завтра не успеет, то послезавтра точно.

– Хорошо, мамочка.

– Так что потерпи немного.

– Хорошо, мамочка.

– И если тебе что-то понадобится, сразу пиши. Марки я положила в Библию.

Приска садится в машину, захлопывает дверь, пристегивается и включает двигатель.

– Гбадо анья[53], – говорит мама и ловко разворачивает машину, подняв облако пыли.

Пара мальчишек, выглядывающих из классных окон, провожают ее аплодисментами за столь ловкий маневр, но Приска, если даже и слышит, ни за что не подаст виду. Вот и Мбу такая же, во всем копирует маму. Озомена почти уверена, что мама все прекрасно слышала, просто для нее самодовольство – грех сродни убийству. Втопив педаль, Приска выезжает с территории школы, и машина резко подпрыгивает на рытвине. Мама жмет по тормозам, зажигаются задние красные огоньки, а потом, набирая скорость, машина уезжает прочь по узкой проселочной дороге. Озомена все глядит и глядит через низенький забор, пока машина не исчезает из виду. Мбу даже не оглянулась, чтобы помахать на прощанье. И Озомена горько вздыхает.

– Это твоя сестра? – тихо спрашивает Нкили, чувствуя за всем этим какую-то болезненную историю.

– Да, иногда, – отвечает Озомена.

– А чего она такая? – спрашивает Обиагели, но это слишком сложный вопрос, так просто не объяснишь. Есть только ощущения, и Озомена не может подобрать правильных слов, чтобы объяснить, почему ее сестра так презрительно относится к ней. Они никогда не были близки, но ведь Озомена старалась как могла. Ей приходится нести крест за то, что она вообще родилась на этот свет, хотя к их младшей сестренке это не относится. Да еще мама постоянно твердит про «это самое». Ну как она объяснит все это своим новым подругам? Как же все сложно… От волнения у Озомены кружится голова и перехватывает дыхание, словно она оказалась заперта в каком-то темном ящике.

Нкили становится в центре и обнимает обеих девочек:

– Не расстраивайся, зато мы будем твоими сестрами, Ихеома дала свое добро. Только чур я буду старшей, потому что так оно и есть, а значит, у меня и нагрузки должно быть меньше.

Тут Обиагели все быстренько соображает и говорит:

– А знаешь что, Озомена? Сегодня твоя очередь идти за водой.

– Я вам что, вьючное животное? – парирует Озомена, удивляясь, что, оказывается, может быть остра на язычок. Она уже чувствует, как начинает меняться, хотя дома была полной рохлей.

Возле комнаты привратника в Озомену врезается какая-то девочка.

– А ну прочь с дороги! – говорит незнакомка. Она не одна, а в компании трех девочек, настолько похожих, что одну от другой не отличить.

Но Озомена, хоть никогда и не была храброй, не собирается уступать.

– Тебя что, плохо дома воспитывали? – выпалила она. – Это же ты меня толкнула и должна извиниться.

Озомена выдерживает тяжелый взгляд девочки, но от долгого смотрения у нее чешется глаз, как бы слезиться не начал. Озомена продолжает держать грозную позу, аж шея затекла. Ну а потом глаз задергался и испортил все дело.

И тут девочка начала напирать – челюсть выдвинута вперед, и еще от нее исходит жар битвы, кислый и вонючий. Девочка окидывает Озомену взглядом – белки ее глаз бегают то вниз, то вверх с такой скоростью, что обзавидуешься. Решив, что ее соперница не дотягивает, чтобы сразиться с нею, девочка злобно шипит и уходит прочь в сопровождении своей свиты.

– Вот это да! – восхищенно говорит Обиагели. – Ты даже не свалилась. Ухватила-таки змею за хвост.

– Ага, – соглашается Нкили, но голос у нее какой-то тоненький и тревожный.

Озомена выдыхает, у нее все поджилки трясутся. Вся храбрость куда-то улетучилась.

Глава 9

Трежа: ранее

– А ну-ка, начни сначала, – говорит мама.

И я снова повторяю свой рассказ. Мама слушает, с нее даже сонливость спала.