Реальность миров - Ларс Один

С самого начала возникла проблема поважнее и требующая немедленного разрешения. Разбойничьи шайки издавна хозяйничали на дорогах, ведущих к соседним городам, и вытрясали плату за проход с торговцев и других путников. Некоторые же из них грабили путников подчистую, убивая и порабощая без пощады. Кром, с позволения отца, сразу же отправил лазутчиков и вскоре выяснил где скрываются самые крупные и опасные шайки. После этого к вожакам послали вестников с требованием покинуть земли Ордена или умереть. Отец предложил вариант помягче, но Кром лично довёл до каждого вестника, коими были те же преступники, передать злодеям угрозу, а не просьбу. Сейчас все разбойники обходили стороной земли Хелма и Тора, первым примкнувшего к союзу. Тех же, кто тогда рискнул остаться, ждала неминуемая смерть. Целый год Кром только тем и занимался, что настигал их по окрестным лесам и лугам, чтобы в устрашение остальным вешать, рубить им руки и ноги, выкалывать глаза. Отец посчитал бы это дикой жестокостью и никогда бы на такое не решился. Кром был другим и не рассказывал магистру, да и остальным хелмянам, подробностей. Воины его отряда помалкивали, а слухам, исходившим от спасшихся злодеев горожане предпочитали не придавать значения. И всё же отец однажды спросил его о судьбе хелмянских разбойников. Кром не соврал, просто умолчал о правде, успокоив старика. Вероятно, тот не поверил ему и наверняка поэтому послал именно своего старшего сына в этот поход с речами и уговорами. Жизненный же опыт воина доказал, что нападение — это лучшая защита, а страх — самый лучший аргумент. Так он и поступил тогда, уничтожив всех злодеев на своём пути. Однако сейчас следовало постепенно уничтожить все лагеря злодеев на западе, а после и востоке Агрии. Для этого нужен был союз городов, конечно же под началом Ордена. Многие из разбойников кочевали от одного города к другому, с одной дороги к следующей. Те же, кто имел постоянные селения, хорошо скрытые в лесах или горах, были ещё опаснее. Поэтому уничтожить шайки на агрийских просторах лишь полдела. Необходимо найти их селения и вырезать всех до единого. Хотя вариант с изгнанием злодеев в гиблые или пустынные земли также был неплох. Но смерть всё же была лучшей гарантией, что те не вернутся. Сейчас в его землях начали мостить дорогу между Хелмом и Тором. Дальше нужно будет возвести пару крепостей на той дороге. Войско Ордена должно постоянно расти и иметь лучшее оружие и доспехи, если он хочет воплотить планы отца, да и свои, в жизнь. На всё требовались средства. Орден не в силах был в одиночку свершить такое или на это и сотни лет не хватит. А тут явно намечалась долгая и непростая война с множеством городов. Да и после, захватить город — ещё не победа, нужно ведь навести в нём свой порядок. Те, кто потеряют власть, будут мстить, а горожане не сразу поймут, что ордена их спасители. Разбойники же, как ему стало известно от лазутчиков совсем недавно, не просто боялись командира орденов, но и жаждали его скорой гибели. На агрийских просторах он уже объявлен врагом всей разбойничьей братии и приговорён к смерти. Выехать с пятнадцатью воинами так далеко от дома было не просто смело, но возможно даже и глупо. Однако у небольшого отряда было преимущество подвижности, да и шайки редко могли выставить больше двух десятков воинов. Отец всё же настаивал на отряде как минимум в пятьдесят орденов, но Кром уверил его в защите О́дина. А если нет, то и к чему такая жизнь.

«И если О́дин за нас, уже неважно кто против!» — любил бахвалиться Кром перед товарищами.

На его счастье до сих пор разбойники на них так ни разу и не напали. Возможно их отпугивал вид добротных доспехов и знаки Ордена на щитах и накидках, ведь они предпочитали нападать на слабых и старались избегать сильных. А может орденам не попадались достаточно большие шайки на пути. В общем не рискнул никто пока сразиться с орденами. Идти всё же таким малым отрядом из осторожности приходилось в полном боевом облачении, будучи готовыми в любой момент отразить нападение. Но возможно действительно О́дин хранил этих воинов от беды. Часто, пока их ладья рассекала водную гладь, они чувствовали на себе взгляды затаившихся в прибрежных зарослях незнакомцев и мысленно готовились к схватке. На привалах ночная тьма, перешёптываясь с вирунами шумом векового леса, грозила вражеской засадой. Но воины были готовы сразиться даже и с самим Виром, если потребуется. Всё, что они делали, было оправданно горьким опытом прошлого в окрестностях Хелма и Тора, а также их службой наёмниками и стражниками. Ведь малейшая беспечность, вроде отложенного не ко времени в сторону щита на привале или снятый по причине жары во время перехода шлем, часто приводила к смерти. Пущенные тогда из чащи стрелы отняли немало жизней их товарищей. Будучи в большинстве своём трусами, разбойники избегали открытого боя и предпочитали метнуть копьё или пустить стрелу из укрытия и тут же сбежать. Так было, когда они вошли в лес, прозванный местными Гиблым местом. Оттуда никто из вошедших путников так и не возвращался, во всяком случае своим ходом и свободным. Разбойники похищали для выкупа или рабства, грабили, либо просто убивали всех забредших сюда. Более полусотни головорезов изрубили они в куски, либо казнили, обнаружив целое разбойничье селение в том лесу, потеряв, в основном из-за беспечности, двенадцать воинов Ордена. Уроки прошлого были хорошо усвоены ордена́ми, и они предпочитали выдерживать трудности пути, вместо лёгкости беспечной смерти. Уже там, в этом разбойничьем лесу, между Хелмом и Тором, Кром лишний раз убедился в том, что меч надёжно решает многие проблемы. Теперь же он стоял и смотрел, погружённый в свои невесёлые мысли, на эти жалкие подобия людей, напомнивших ему тех разбойников. Глава церкви и глава города продолжали попрекать и унижать его и Орден. Им вторила льстивая толпа, советники, торговцы, священники, даже работяги и слуги, оказавшиеся по воле случая за их спинами.

— Заплатил ли подать сей господин, советник Епас? Ведь и шутам бродячих цирков для представления на площади нужно прежде уплатить подать в городскую казну, — продолжал измываться над оратором глава города.

Горожане вокруг дружно хохотали, представляя воинов теми шутами. Даже те из них, кто по тем или иным причинам не уважал и даже ненавидел городскую власть, остерегались показать свои истинные чувства на людях, продолжая носить лакейские