Прежде чем начать свой бизнес - Роберт Кийосаки

«О, это не имеет значения. Для меня важна не победа, а то, как я сыграл эту игру». Если смотреть поверхностно, может показаться, что я легкомысленно относился к своему делу и с радостью воспринимал поражения и неудачи, но на самом деле, если заглянуть вглубь, то станет ясно, что я ненавижу терпеть поражения и они меня очень задевают. Другими словами, когда я притво­ряюсь, что мне все равно, я кривлю душой по отноше­нию к себе самому.

И вот, чем больше я задумывался над смыслом вы­сказывания Ломбарди, тем все более многозначитель­ным оно мне представлялось. Я пришел к выводу, что его можно трактовать следующим образом:

1. Нет никого, кому нравилось бы терпеть неудачи. Неудача — это не то, к чему мы можем стремиться.

2. Неудача должна вдохновлять нас стремиться к по­беде.

3. Испытывать неудачи настолько болезненно, что многие люди готовы избегать этого любой ценой.

По моему мнению, именно третье значение можно считать причиной неудачи моего бедного папы в бизне­се. До этого много лет он проработал в мире, где необхо­димо было любой ценой избегать ошибок и неудач. Как наемный служащий он всегда пользовался и стремился пользоваться устойчивой зарплатой и гарантированны­ми льготами.

Для очень многих наемных работников, таких же, как мой папа, защищенность была гораздо важнее, чем благоприятные возможности. Именно поэтому очень многие наемные работники с такими же философскими установками стремятся избегать ошибок любой ценой. И одна из причин, почему мой папа потерпел неудачу, заключается в том, что он слишком долго учился не де­лать никаких ошибок.

Чему можно научиться на высоких скоростях

В марте 2005 года моя жена Ким и я решили пройти четырехдневный курс в школе вождения автомобилей «Формула 1», принадлежащей Бобу Бондаранту и нахо­дящейся в городе Финикс, штат Аризона. Не спраши­вайте нас, почему мы это сделали. Просто это показа­лось нам интересным, захватывающим. Мы ведь не про­фессиональные гонщики и вовсе не собираемся ими становиться.

На протяжении всей своей жизни я любил смотреть по телевизору гонки на Гран-при и по «Формуле 1». Я за­видовал Полу Ньюмену, у которого было хобби носиться на гоночных автомобилях. Начиная с первого автомо­биля, который я себе купил в 1969 году, — это был «Datsun», — я практически всегда ездил на скоростных автомобилях спортивного класса. После «Datsun» я ку­пил себе «Corvette», затем несколько «Porsche» и «Ferrari». Но мне не нравилось, что мои навыки водите­ля всегда сильно отставали от тех возможностей быстрой езды, которые предоставляли эти мощные автомобили. Поэтому мы с Ким, которая также водит скоростной «Porsche», решили пойти в специальную школу, чтобы наконец-то научиться скоростному вождению, каким владеют настоящие профессиональные гонщики.

Уже в первый день мы поняли, что сделали ошибку. В школе было два разных класса. Один предназначался для тех, кто хотел просто научиться очень быстро ездить на обычных автомобилях по обычным дорогам. Именно в этот класс нам и следовало записаться. Второй класс назывался «Класс Гран-при» — и именно в него попали мы с Ким. Этот класс был предназначен для подготовки профессиональных гонщиков, а также для любителей, которые уже много лет увлекались ездой на гоночных автомобилях.

Мы с Ким не понимали, что пришли не в тот класс, пока не обратили внимания на то, что нам предлагают сесть в специальный гоночный вариант автомобиля мар­ки «Corvette», в то время как люди из другого класса садились в скоростные «Cadillac».

У нас сразу же возникла мысль попросить перевести нас в другой класс, но потом мы решили, что возмож­ность пообщаться с профессиональными гонщиками могла бы помочь нам значительно быстрее и лучше освоить навыки скоростной езды. Но дело даже не в этом — я лично принял это решение в основном под влиянием того чувства напряжения, которое возникло у меня в животе. Я почувствовал, что оказался лицом к лицу перед чем-то, что вызывало у меня очень сильный страх — может быть, самый сильный страх в моей жиз­ни. То же самое чувствовала и Ким.

И вот, в тот же день после завтрака мы должны были в первый раз совершить заезд на этой открытой маши­не. В этот момент мой страх превратился в настоящий ужас, я почувствовал, что начинаю терять над собой контроль.

На следующее утро мое внутреннее состояние было еще хуже. Напряжение в области живота нарастало. Мой логический разум был занят только одним — как бы найти удобный способ выйти из этой ситуации. В классе мой инструктор подошел ко мне и мягко сказал: «Знаете что, вы ездите слишком медленно. Вам нужно ездить быстрее».

В тот момент я уже готов был отказаться от уроков вождения и уйти — и я ушел бы, если бы вдруг не услы­шал слова инструктора: «А ваша жена Ким делает успе­хи. Она ездит значительно быстрее вас». В тот же мо­мент моя мужская гордость восстала, я утратил способ­ность логически рассуждать и почувствовал, что у меня нет выбора. Если Ким научилась ездить быстрее меня, то мне не оставалось ничего другого, как продолжать учебу. Между прочим, хочу заметить, что Ким была единственной женщиной из двенадцати человек, зани­мавшихся в нашем классе, и ей очень хотелось показать, что она может ездить не только не хуже, но даже лучше мужчин.

Уничтожьте в себе страх

На протяжении трех дней животное чувство страха внут­ри меня продолжало нарастать — по мере того, как нара­стали скорости, все более стремительно мелькали пово­роты и мой разум уже не справлялся со всем тем, что я должен был замечать и делать при езде. На третий день во время завтрака я наконец-то отважился спросить сво­его инструктора, почему он так настаивает, чтобы я по­стоянно увеличивал скорость.

В конце концов мне хотелось бы иметь возможность поездить помедленнее, чтобы сосредоточиться и все ос­новательно изучить, а уже потом увеличивать скорость. В ответ он улыбнулся и сказал: «Я хочу, чтобы вы попро­бовали ездить быстрее, потому что скорость поможет вам уничтожить страх, который сидит внутри вас. Вас не пускает вперед ваш страх. Вы поддаетесь ему и сбав­ляете газ. Именно поэтому я хочу, чтобы вы дали пол­ный газ».

Мне снова захотелось уйти. Я опять услышал, что езжу недостаточно быстро. А я по-прежнему считал, что учиться было бы лучше на более медленной скорости, вместо того, чтобы сразу давать полный газ. «Пойми­те, — продолжал Лис, мой инструктор, — вы должны обрести уверенность, что внутри вас сидит настоящий водитель экстра-класса, способный выступать на гонках Гран-при. Но если вы не дадите полный газ, вы никогда не ощутите себя таким водителем. Я хочу, чтобы вы внут­ренне подтолкнули себя со всей силы нажать на газ, так, чтобы в вас проснулся этот суперводитель. Если же я буду позволять вам ездить медленно, то ваш автомобиль все еще будет вести сидящий в вас трус. Есть только один путь выпустить наружу водителя экстра-класса — со всей силы нажать на газ. Когда вы сделаете это, то сами увидите, как в вас проснется профессиональный гонщик».

Когда наступил четвертый день, спазмы в желудке стали еще сильнее, чем когда бы то ни было, и мой разум лихорадочно искал любой возможности, за которую можно было бы ухватиться, чтобы бросить занятия. В этот день мы должны были пересесть с автомобилей марки «Corvette» в гоночные автомобили «Формула 1» с открытыми колесами по бокам. В тот же день мы впер­вые надели красные костюмы гонщиков и специальные шлемы.

Будучи достаточно полным, я с трудом смог втис­нуться в узкую кабинку автомобиля. Мне казалось, что меня засунули в гроб. И снова сидящий во мне трус вылез наружу и завладел всем моим существом. Мне хотелось только одного — бежать. Мозг сверлили мысли: «Ты не должен этого делать. Кому и что ты хочешь дока­зать? Ты все равно никогда не станешь профессиональ­ным гонщиком. Так зачем же ты сюда залез? Это просто сумасшествие!»

Но все-таки я нажал на газ. И вдруг почувствовал такой прилив счастья, которого не чувствовал уже много лет. Я ощутил, что в кабине мне уютно и хорошо. Вне­запно все три дня поучений, страхов и разочарований исчезли, и я повел автомобиль на полной скорости. Место ужаса заняло радостное возбуждение. Это гонщик во мне выдавил, выбросил вон труса и взял руль в свои руки.

Когда во второй половине дня наши занятия в школе окончились, и мы, гордые, как павлины, покидали класс, к нам подошел один из учеников, который по ошибке оказался в классе быстрой езды на обычных автомоби­лях вместо класса «Формулы 1», в который попали мы, и сказал: «Мне нравится тот класс, в котором я занимал­ся, но, в сущности, я хотел бы быть в вашем классе».

Поблагодарив его за любезность, я ответил: «Удиви­тельно, но факт, что вплоть до сегодняшнего дня мне, наоборот, все время хотелось перейти в ваш класс».