Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы - Том Шон

города, показанный в „Таксисте“, — это апофеоз хаоса, творившегося здесь до прихода мэра Джулиани».

Все больше сходя с ума, Трэвис делает себе прическу «ирокез» и собирается убить сенатора Палантайна

Скорсезе появляется в фильме дважды: первый раз — когда его замечает на углу улицы Сибил Шепард, второй — со знаменитым тревожным монологом, который он произносит в затылок Де Ниро. Речь идет об убийстве жены героя из магнума 44-го калибра: «А ты видел, что он может сделать с женской киской? Тебе надо это увидеть». Как показывает игра в этом эпизоде, за ней стоит тревожный акт самоуничижения, наводящий на мысль о глубоких переменах, наложившихся на съемку фильма. Режиссер никогда больше не впадал в столь жуткую синхронизацию с Де Ниро и Шрейдером. Этого не произошло даже в «Бешеном быке», в котором зрители никогда не смотрят на происходящее глазами Джейка ЛаМотты так, как это они делали с Трэвисом в «Таксисте». В более позднем фильме больше осознанной эстетизации — режиссер знает, насколько она прекрасна, и ему легче противопоставить ее жестокости ЛаМотты. Здесь единственное искупление, которое реализует Скорсезе, лежит в эстетической, а не моральной плоскости, и эту замену трудно назвать удачной. В связи с этим вспоминается и лента «Славные парни» — самый бурный фильм режиссера с его стоп-кадрами, голосом за кадром и панорамами. Но в этом фильме Скорсезе скорее исполняет свою детскую мечту — мечту быть принятым в компании крутых парней.

Мой друг, священник, посмотрел «Таксиста» и сказал: «Я рад, что ты закончил работу в Пасхальное воскресенье, а не в Страстную пятницу».

«Таксист» — это насыщенный, диковинный и непостижимый фильм, это кошмар, который разворачивается среди бела дня, кошмар настолько личный, что порой вы не можете поверить в то, что он смог снять его на пленку. «Марти попадает тебе в глаза», — говорит Фостер. А «Таксист» там и остается.

Я был потрясен тем, как публика встретила насилие на экране. Я смотрел «Таксиста» на премьерном показе в кинотеатре. Как все визжали и кричали в финальной сцене с кровопролитием! Снимая фильм, я не хотел, чтобы люди в зале орали: «Давай-давай, добей их!»

Постановка неизбежной и незабываемой сцены насилия в финале фильма

На обороте: Скорсезе использовал съемку сверху, чтобы детально рассмотреть ужасные последствия стрельбы

«Нью-Йорк, Нью-Йорк»

1977

«Я хотел сделать это как настоящий голливудский фильм, потому что голливудский фильм — это то, чем я дорожу».

Лайза Миннелли в роли Франсины Эванс, певицы в ночном клубе, тоже включилась в эту игру

На премьере фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк» в Нью-Йорке в июне 1977 года со второй женой Джулией Кэмерон

В 1976 году Скорсезе стал триумфатором в Каннах, где фильм «Таксист» был удостоен «Золотой пальмовой ветви» — самой желанной европейской премии для кинорежиссера. В поисках перспектив своей карьеры он обратился к сценарию «Нью-Йорк, Нью-Йорк», истории любви между саксофонистом и певицей. Фильм планировался как дань уважения масштабным мюзиклам 1940-х и 1950-х годов от компании MGM. Казалось, что фильм с Робертом Де Ниро и Лайзой Миннелли был обречен на то, чтобы стать хитом. Имея в запасе неожиданный успех «Таксиста», Скорсезе хотел укрепить ту линию связи, которая, казалось бы, образовалась между ним и широкой публикой. Он хотел, чтобы его новый фильм понравился публике, но, при этом, по его словам, хотел снять его в свободном, документальном стиле, в духе cinéma vérité, «правдивого кино», привлекая для этого Винсента Миннелли и Джона Кассаветиса.

«Это была грандиозная идея! Голливудская киностудия встречается или по крайней мере перекликается с новым стилем итальянского и французского кино. А Кассаветис и Казан, естественно, возвращаются к своим корням». Он хотел построить это на «себе, на наших отношениях, на наших браках. Что удивительно, по сценарию жена персонажа, которого играл Джимми Дойл, была беременна. Выяснилось, что и моя жена была беременна, и жена Бобби тоже была беременна. Это было безумное время… просто помрачение какое-то нашло».

Гедонистический образ жизни, который вел в это время Скорсезе, включал в себя роман с Лайзой Миннелли

Во время съемок «Таксиста» в жизни Скорсезе появилась журналистка по имени Джулия Кэмерон. Она пришла взять интервью у режиссера, осталась на ужин, потом на завтрак и через несколько недель после своего тридцать третьего дня рождения стала его второй женой. Через несколько месяцев режиссер оказался перед перспективой нового отцовства.

«Нью-Йорк, Нью-Йорк» начал собираться — или разбираться — как история о двух артистах, пытающихся совместить непримиримые требования семьи и карьеры. Скорсезе остался недоволен сценарием Эрла Мак Рауха, поэтому пригласил своего старого друга и сотрудника по «Злым улицам» Мардика Мартина переписать его, но Мартин не успел вовремя закончить свою работу. У Лайзы Миннелли был заключен контракт на выступления в Лас-Вегасе, поэтому Скорсезе кинулся в омут с головой и начал снимать фильм без готового сценария.

Первые две недели он провел, снимая один-единственный музыкальный номер «Happy Endings» («Счастливый конец»), причем не зная, чем закончится фильм. Режиссер хотел скопировать движение камеры в старых фильмах Винсента Миннелли — в частности, в ленте «Театральный фургон», чтобы сделать исполнение более интересным. «Мастер-плана не было. Сначала в течение нескольких музыкальных тактов камера отслеживала оркестр, потом шла первая монтажная перебивка и съемка в течение следующих 24 тактов. Затем камера отслеживала картинку под новым углом в течение 12 тактов и так двигалась взад-вперед, пока это не стало новым стилем».

«Я был не очень доволен этой импровизацией. Но чтобы понять, куда идти, вы должны потерпеть неудачу. Хитрость неудачи состоит в том, что с небольшими фильмами она переносится проще. Но вот со студийными деньгами это вырастает в реальную проблему. С